Реферат: Русская культура второй половины XIII-XVI вв.
Иконы и фрески Рублева, он сам упоминаются в летописях. Иконы его дарили друг другу знатные люди. А стоглавый собор 1550 г. постановил: «Писати иконописцем иконы… как писал Андрей Рублев и прочие пресловущие иконописцы».
Писание икон в ХV в. стало занятием многих людей, и они широко распространялись по всей Руси. Их сюжеты оставались традиционными – сцены и персонажи Ветхого и Нового Завета. Но нередко появляются и светские мотивы. Мастера пишут на иконах природу, городские здания и, что еще интересней, реальных людей. Так, на иконе «Молящиеся новгородцы» изображены боярин и его семья, всего девять фигур. На другой – новгородцы и суздальцы той поры, когда они сражались друг с другом на Ждане горе (1135). Иконопись Новгорода ХV в. переживала расцвет; она привлекает яркостью красок, точной и тонкой прорисовкой фигур.
Московская живопись отмечена немалыми достижениями к концу ХV столетия. Связано это с творчеством выдающихся мастеров – Дионисия и его школы. Он сам и его помощники украшали фресками соборы Иосифо-Волоколамского, Пафнутьево-Боровского, Ферапонтова (под Вологдой) монастырей и др. Их же трудами создан иконостас Успенского собора в Московском Кремле. В изображении Богородицы, считавшейся покровительницей Москвы, других персонажей библейской истории поражают яркая красочность, декоративность, которые потом надолго станут отличительными чертами русской иконописи ХVI-ХVII вв. Творения Дионисия, «хитрого» (искусного), по словам летописца, мастера, и других художников пронизаны атмосферой победного ликования, торжественности, уверенности. Они ярко отразили свое время – завоевание независимости от Орды, объединение русских земель и создание единого могучего государства во главе с Москвой.
На рубеже ХV-ХVI столетий, с одной стороны, определяется преобладание московской живописной школы в России; с другой – усвоение ею традиций местных школ, которые постепенно нивелировались под влиянием общерусского культурного центра, каким стала Москва с ее мастерами, идеями, устремлениями. Парадность, торжественность, праздничность, ликующая возвышенность не могли не трогать сердца русских людей того славного и сложного времени. Но нарастали, и тогда, и позднее, черты официозности, возвеличения самодержавия. С этим причудливо сочетались черты реализма, пробивавшиеся сквозь толщу догматических, консервативных устоев в живописи, как и в целом в культуре. Например, в росписях царских палат, сделанных после «великого» московского пожара 1547 г. (а наблюдал за работой сам царский Сильвестр), преобладающее место заняли не церковные, а светские, в том числе исторические, темы. Подобные «вольности» вызвали протест поборников старины, традиционалистов. В частности, влиятельный царский дьяк И.Висковатый (глава Посольского приказа) возмущался тем, что Бог Саваоф и иные «духи» изображены на фресках по-земному, как обычные люди. Но его не послушали.
В середине века, после взятий войсками Ивана Грозного Казани, появилась икона «Церковь воинствующая», посвященная этому важному событию. На ней изображен юный царь, скачущий с алым знаменем во главе своих ратников. Многие «земные» сюжеты художники запечатлели на миниатюрах – в «Четьях-Минеях» митрополита Макария, Лицевом летописном своде, «Христианской топографии» Козьмы Индикоплова[16] .
Красочность и тщательная проработка деталей, изящество и тонкость рисунка характерны для икон «Строгановской школы». Ее представители «Прокопий Чирин, Никифор Савин и др.) работали в Москве, но часто выполняли заказы сольвычегодских богачей Строгановых. Из произведения, яркие, красочные, миниатюрные, напоминают ювелирные изделия. Они оказали в последующем большое влияние на развитие русского искусства; например, ее традиции до сих пор сохраняют мастера Палеха.
В целом живопись конца ХV-ХVI в. дала русскому искусству немало – мастерство в рисунке, яркость красочной гаммы, радостное ощущение бытия, подъем национального духа. Но одновременно наблюдаются известный отход от могучих образцов Андрея Рублева и Феофана Грека, снижение богатырского «дыхания» искусства эпохи Куликовской битвы. При этом поступательное развитие живописи подготовило его будущие успехи.
Архитектура
В зодчестве происходят те же процессы, что и в живописи. После его захирения в конце 1330-х-1340-х годах, оно возрождается полстолетия спустя или даже позднее. В конце ХIII-ХIV в. построили, например, белокаменную Городищенскую церковь под Коломной; в Москве, при Иване Калите, - соборы Успенский, Архангельский, Спаса на Бору, церковь-колокольню Иоанна Лествичника. Как правило, небольшие по размерам, московские храмы развивали традиции владимиро-суздальской архитектуры. Расписывали их русские мастера: Архангельский собор – «русскыя писцы…, в них же бе старейшины и началници иконописцем Захарья, Иосиф, Николае и прочая дружина их» (1344); церковь Спаса на Бору – «мастеры старейшины и начялницы быша русским родом, а гречестии ученицы: Гойтан и Семен, и Иван, и прочих их ученицы и дружина» (1345-1346)[17] .
На смену деревянным стенам и башням Московского Кремля при великом князе Дмитрии Ивановиче пришли белокаменные (1367). Митрополит Алексей возвел каменные собор и трапезную Чудова монастыря в том же Кремле. В конце этого и начале следующего столетия появляется довольно много храмовых сооружений – в Андроникове, Вознесенском, Симонове и других монастырях, кремлевская церковь Рождества Богородицы.
Соборы, церкви строятся и в других городах – Твери, Звенигороде, Нижнем Новгороде, Рязани, Коломне и т.д.; особенно много – в Нижнем Новгороде Великом. Новгородские бояре и купцы, люди богатые, именитые, заказывают постройку церквей, дают деньги. Восхищение современников и потомков вызывали и вызывают церкви Николы на Липне (1292-1294), Благовещения на Городище (1342-1343), Спаса в Ковалеве (1345), Успения на Волотовом поле (1352), Федора Стратилата на ручью (1360-1361), Спасо-Преображения на Ильине улице (1374). Некоторые из них разрушены во время Отечественной войны и позднее восстановлены, но, к сожалению, не все. Новгородские сооружения отличаются, с одной стороны, строгостью, сдержанностью пропорций; с другой, - наличием декоративных деталей, наружной фресковой росписи на фасадах, абсидах.
Немалое церковное строительство велось и во Пскове. Здесь же, а также Порхове, Яме, Копорье, Орешке возводили и крепостные сооружения, своего рода каменные замки.
Много строили в Новгороде ХV в. Именно тогда при архиепископе Евфимии (вторая четверть – середина столетия) появились в кремле Грановитая палата, часозвоня, двухэтажный дворец самого владыки. Еще раньше (1302) начали строить детинец – каменную крепость, стены которой несколько раз перестраивались позднее вплоть до конца столетия, когда Новгород вошел уже в число московский владений. Появились и каменные дома-палаты для бояр (в том числе – дом Марфы-Посадницы, жены И.Борецкого).
Новгородские, московские и иные зодчие нередко строили по старым образцам, например ХII столетия. При этом новгородские заказчики стремились подчеркнуть и сохранить «старину и пошлину» своего города и земли, московские исходили из идеи общерусского единства, несомненно при этом, - под главенством своего государя.
Самым выдающимся достижением русского зодчества рубежа ХV-ХVI в. стало возведение зданий Московского Кремля. Старые, обветшавшие постройки заменили новыми; это – Успенский, Архангельский, Благовещенский соборы; храм-столп Ивана Великого. Для торжественных приемов построили Гранатовую палату. Целый комплекс зданий составил дворец великого князя. Наконец, появились новые крепостные стены и стрельницы (башни).
Кремлевское строительство, обширное и выдающееся по своему значению (в плане и архитектурного мастерства, и оборонительных потребностей, и повышения престижа народившейся России, «государя всея Руси» Ивана III), - дело рук русских мастеров (из Москвы, Пскова, Твери, Ростова и других городов) и итальянских архитекторов: Аристотеля Фиораванти, Алевиза, Марко Руффо, Пьетро Солари, Марка Фрязина и др. Их труд и достижения – сплав национальных русских и итальянских традиций в архитектуре[18] .
Естественно, с еще большим размахом строили в ХVI в. По всей стране возводили много церквей, соборов. Некоторые из них заняли выдающееся место в отечественной и мировой архитектуре. Такова, например, знаменитая церковь Вознесения в себе Коломенском под Москвой (теперь – в черте города). Она построена (1532) по случаю рождения у великого князя Василия III сына Ивана, будущего царя Грозного. Образцом послужили старинные деревянные церкви шатрового стиля («на деревянное дело»). Как чудо воспринимали ее современники: «Вельма чудна», - записал пораженный летописец, - высотою и красотою, и светлостью, такова же не бываша преже сего в Руси»[19] . Такое же отношение к этому сказочному сооружению сохранили и потомки; известно, например, что в восхищении созерцал ее Гектор Берлиоз три столетия спустя. Столь же сказочным видением выглядит Покровский собор, или храм Василия Блаженного, на Красной Площади в Москве, величайший памятник шатровой архитектуры, по существу – комплекс из девяти церквей. Строили его русские зодчие.
В разных концах обширного уже тогда государства растут крепости, опоясывающие, словно ожерелье, его центральную часть, столицу Москву. То же – по русскому пограничью. Защитниками России с юга стали крепости в Туле, Коломне, Зарайске; с востока – в Нижнем Новгороде; с севера – в Кирилло-Белозерском и Ферппонтовом монастырях. Крепостные, помимо прочих, функции имели московский, новгородский, псковский и иные кремли. В столице, помимо кремлевских, соорудили стены Белого города (зодчий Федор Конь, строивший и в Смоленске) – по нынешнему Бульварному кольцу; еревянного города, или Скородома (современное Садовое кольцо; 1580-1590 годы).
Прикладное искусство
В ХIV в. возрождаются и набирают силы различные отрасли прикладного искусства. Это – украшение жилищ (изб, теремов) деревянной резьбой, роспись глиняной посуды, изготовление окладов рукописных книг, миниатюр к их текстам и др. Правда, многое не дошло до нас по разным причинам (пожары, хищения ордынцев и пр.), но кое-что сохранилось. Например, к 1339 г. относится «Сийское Евангелие», переписанное «в граде Москове»; в 50-е годы два мастера – Иоанн Тетеша и Лукьян – делают такую же работу, переписывают два Евангелия. Многие книги изготовляют в ХIV-ХV вв. в монастырях Троице-Сергиевом, Андроникове, Кирилло-Белозерском, Симонове.
Тверской мастер Прокопий, по заказу своего великого князя, пишет миниатюры к рукописи сочинения византийского хрониста Георгия Амартола. Лицевые (иллюстрированные) рукописи делали новгородские мастера; это – «Милятино Евангелие», «Пролог», «Апостол» (вторая половина ХIII в.). Им свойственны тератологический («судовищный») стиль, бытовые детали (изображения воинов, гусляров, крестьян, охотников, скоморохов и др.)[20] . Жители новгородской Людогощинской улицы заказали и поставили в церкви Флора и Лавра деревянный крест с прекрасными резными надписями и изображениями (1359). Делали и резные кресты из камня. Высоким мастерством отличаются серебряные кубки, сосуды новгородских бояр; имена их сохранила резьба на этой посуде.
Высокого совершенства достигают мастера сканого (филигранного), чеканного, литейного, ювелирного дела, шелкового шитья. Резчиками по дереву славился в ХV-ХVI вв. Троице-Сергиев монастырь. Сохранилась пелена для этой обители, вышитая Софьей Палеолог, женой Ивана III (1494). Из мастерской Елены Волошанки, жены его сына Ивана Ивановича Молодого, вышла пелена с рисунком, на котором изображен молебен 8 апреля 1498 г.; на нем присутствовали Иван III и его великая княгиня, сын Василий и внук Дмитрий. В ХVI в. приобрели известность художественные вышивки из мастерской княгини Евфросинии Старицкой.
Расцвет переживали искусство басменного тиснения, скани, эмали. Ювелиры создавали изумительные по красоте и изяществу изделия из золота (например, золотое блюдо царицы Марии Темрюковны, подаренное ей Иваном Грозным