Реферат: Самодостаточные филологические задачи как учебный жанр

О Север, Север-чародей,

Иль я тобою околдован?

Поэт не испугался мнимого "Ильи". Интонация, синтаксис и словорасположение (особая роль конечного слова в стихотворной строке) не допускают здесь никакой двусмысленности. Отсутствие "Ильи" окончательно доказывается последующими строками:

Иль в самом деле я прикован

К гранитной полосе твоей?

Вот если бы вместо строки "Иль в самом деле я прикован" поэт написал "Иль ты" и стал бы развивать возникшее при этом резкое противопоставление (Иль я - Иль ты), то Илья действительно появился бы на свет. Но тогда Тютчев не был бы Тютчевым...

Эта задача отвечает всем критериям: 1) построена на реальном тексте (лучше сказать, счастливо найдена); 2) короткая; 3) для ее решения надо догадаться, что дело в паузе, что без паузы возник бы нежелательный смысл; 4) ученик может ничего не знать ни об омофонах, ни о "сдвиге", ни о том, что в художественном тексте любой элемент формы может приобретать самостоятельную смысловую значимость - если он сможет дать правильный ответ, то "откроет" эти явления (что и требовалось); 5) самое замечательное в этой задаче - ее ответ. "Собственно ответ" исчерпывается первыми двумя предложениями. То, что дальше, - дополнительная, но имеющая прямое отношение к задаче информация. Она развивает ученика и приглашает его войти в более широкий филологический контекст.

В.П. Григорьев мог бы и не употреблять в ответе термин "сдвиг" и тем более не давать его определения, поскольку это (мы слышали и такую точку зрения) утяжеляет объяснения. Но подумаем: что дает задаче присутствие необязательного на первый взгляд термина "сдвиг"? Это дает возможность выхода за пределы частных наблюдений над несколькими примерами в область теоретического их описания. Для того мы и учимся, чтобы оперировать понятиями: "это существительное", "это стиль ампир", "это формула бензола", "это сдвиг".

Более прямая практическая польза от употребления термина "сдвиг" состоит в том, что это облегчает работу с Предметным указателем (если, конечно, он есть) и позволяет добавить к задаче другие источники, посвященные тому же явлению, например, "Сдвигологию" А. Крученых. Если бы В.П. Григорьев вместо термина "сдвиг" употребил термин "омофоны" (что тоже правильно), то и материал для "разворачивания" задачи мы стали бы искать в другом месте: ближе к языкознанию, чем к поэтике.

Задачи В.П. Григорьева и самодостаточные лингвистические задачи были образцом для составления некоторых (не всех) задач в учебном пособии Г.Г. Граник, С.А. Шаповал, Л.А. Концевой, С.М. Бондаренко "Литература. 8-11 кл.: Задачник-практикум" (М., 1999). Две задачи из этой книги приводятся дальше.

3. Филологические задачи можно извлекать из литературной критики - их там огромное количество. В академической науке, во "взрослых" лингвистике и литературоведении (лингвистической поэтике) сама работа была бы невозможна без подбора материала, интересного для исследования, для сопоставления, для понимания. Дело, следовательно, только за тем, чтобы распространить опыт, накопленный в науке, на более широкую и более юную, чем ученые, аудиторию. Этим, кстати, в перспективе может быть достигнуто "стирание граней" между гуманитарной наукой и образованием и между вузовской и школьной традициями преподавания.

Приведем два примера таких задач. Они сделаны на материале филологических исследований Ю.М. Лотмана 14 и М.Н. Эпштейна 15, причем первое существенно адаптировано (не было уверенности в том, что оно будет понятно школьнику так, как понятно профессиональному филологу), а второе сокращено (в оригинале - 12 поэтических контекстов).

Задача

Прочитаем две пушкинские строчки:

...ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий,

Голодный лев следит оленя бег пахучий.

А теперь - задание. Попробуйте "включить воображение" и увидеть картинку во всех подробностях. Для этого нужно определить "точку зрения" в самом прямом смысле слова, то есть занять ту или иную позицию наблюдателя.

Откуда смотрит наблюдатель? Издалека? Находится рядом со львом? Можно ли доказать, кто прав, если вдруг мнения разойдутся? А может быть, "наблюдателем" здесь является сам лев, и вся ситуация дана "его глазами", через его восприятие? Как это доказать?

Ответ

Попробуем читать медленно, каждый раз спрашивая себя: кто и откуда может это наблюдать? кто может это чувствовать? Ноздри пыльные - можно увидеть только очень близко, причем находясь не сверху, а сбоку от льва. Песок воспринимается как сыпучий - тоже с близкого расстояния. Обозначим эту позицию № 1. А вот картинку Голодный лев следит оленя бег... можно увидеть откуда угодно - хоть с вершины бархана, хоть с самолета. Это уже совершенно иная позиция наблюдателя, № 2.

Дальше появляется слово пахучий. Кто может так воспринимать след оленя? Конечно, не человек, а только сам лев. И это будет уже "точка зрения" № 3.

В двух строчках пушкинского текста никак не объяснен переход от одной "позиции наблюдателя" к другой, они не согласованы между собой, и читатель должен уметь "прыгать", по-разному смотря на один и тот же предмет. И это не недостаток стихов, а общий закон искусства. В кино прием перехода от "общего плана" и "крупному" распространен очень широко. А в литературе первым его применил именно А.С. Пушкин: до него "количество возможных в литературе точек зрения было невелико, они были читателю заданы", и смешение точек зрения было запрещено законами поэтики. Пушкин сначала в "Руслане и Людмиле", а потом в "Евгении Онегине" создал новую художественную систему, построенную на "игре точек зрения".

...Вот как далеко мы ушли от голодного льва. Этот пример приводит Ю.М. Лотман в своем спецкурсе "Роман в стихах Пушкина "Евгений Онегин", в главе "Проблема "точки зрения" в романе".

Задача

Прочитайте фрагменты стихотворений разных поэтов.

Как привидение, за рощею сосновой

Луна туманная взошла...

(А. Пушкин.)

Смеркает день. В бору темнеет.