Реферат: Сатирические мотивы в прозе Шукшина
Творчество Горького открыло возможности дальнейших изменений традиционных форм сатирического изображения в русле реализма. Поскольку их видоизменение и новизна диктовались особенностями формирования социально-психологического склада ряда характеров и типов в процессе сложных социальных и нравственных преобразований в жизни нашей страны. Можно говорить о «скрытой» и «открытой» сатире Шукшина, но ее самобытные качества и черты, воплотившиеся в той и в другой форме, несомненны. Образ Князева трагикомичен, в отличие от Самгина, который вообще не имеет права на сочувствие.
Персонажи В. Шукшина находятся часто «на грани» между серьёзным и смешным, между комедией и драмой, потому что эти характеры не окончательно сложились как исторические.
Но как же среди такой неопределённости читатель всякий раз безошибочно выделяет подлого героя, симпатизирует простому и отрытому и, самое главное, смеётся над тем, что Шукшин и хотел изобразить комично? «Я не понимаю, почему, у Шукшина, - писал Ершов, - в отличие от других сатириков совсем не нужно ничего домысливать, додумывать? Здесь всё как на ладони, пороки общества не выделены на страницах списком, но в голове укладываются именно так. Значит что-то скрыто в самом тексте, что-то, что не видит читатель, но что воздействует на него».[12]
Шукшин реализует возможности сатиры в очерке, повести и фантастической сказке, умело используя в каждом из этих жанров нужные языковые средства для достижения задуманного эффекта. Комическое в текстах писателя встречается в формах юмора (ранние произведения) и сатиры (позднее творчество). При этом для достижения большего эффекта Шукшин использует различные приемы комизма: физическое существо человека; комизм питья и опьянения; комизм сходства и отличий; человек – вещь; поведение; алогизм; пародирование; посрамление воли; одурачивание; преувеличение; языковые средства и др. Так, творчески преобразуются, видоизменяются в многожанровом единстве традиционные принципы и приемы сатиры – аллегория, гротеск, карикатура, подчиненные целям драматизации и заострения социально-психологического анализа.
В ранних рассказах Шукшина (наиболее значительные из них – «Степкина любовь», «Сельские жители», «Демагоги», «Гринька Малюгин» и др.) важнейшие средства комизма - речь героя, посрамление воли, пародирование. Чаще других персонажей в произведениях 1-ой половины 60-х годов встречается тип, названный писателем «светлая душа». Это, в основном, крестьяне, живущие «по совести» и воспринимающие малейшие нарушения общечеловеческих моральных принципов болезненно.
Особенно широкие возможности для достижения в художественном тексте комического эффекта предоставляет использование «народной речи». В. Шукшин, сам владеющий такой речью в совершенстве, наделяет ею и героев. При этом нередко автор использует для достижения комического эффекта синтез средств: кроме речевых, - приемы, например, «одурачивания»
В ряде ранних рассказов Шукшин обращает внимание читателей на особенности внешности персонажа, чаще – на «несуразность» его внешнего портрета («Гринька Малюгин», «Воскресная тоска», «Стенька Разин» и др.). Странности внешнего вида персонажей, «физическое существо человека» смешны не сами по себе - комичны ситуации, в которых оказываются герои, нередко - вследствие особенностей внешности. Вызывает смех у большинства и их жизненная философия - желание жить «по душе».
В поэтике поздних рассказов Шукшина произошли ощутимые изменения, связанные, по словам самого писателя, «с более трезвым взглядом на жизнь». Прежде всего, центральной становится тема, определенная самим автором так: «Душа болит…». Юмор вытесняется сатирой, - это вносит изменения в типологию персонажей и характер комического начала в текстах: утверждаются ранее заявленные типы героев («хам», «чудик»), появляются новые персонажи - «крепкий мужик» (житель села) и близкие ему по мироощущению «энергичные люди» (городские жители), «социальный демагог», «демагог чувств», расширяются средства комизма.
Анализ текстов Шукшина зрелого творчества показывает, что при всей значимости речевых средств комизма на первый план выдвигаются поведенческие ситуации – действия, поступки отдельных персонажей подвергаются сатирическому высмеиванию. Это «крепкий мужик» Наум Кречетов («Волки»), «социальный демагог» Лизавета Васильевна («Мой зять украл машину дров») т. д. В рассказе «Билетик на второй сеанс» Шукшин мастерски использует так называемый прием «комизма питья и опьянения». Конечно, пьянство – это порок, оно не может вызывать смех; но смешны не пьяные, а «пьяненькие». «Пьяненький» Худяков, действительно, создает ситуацию, исполненную комизма, но это далеко не комический персонаж, - он «тосковал и злился». Причина тоски ему не вполне ясна («В доме все есть…, всего невпроворот…»), просто хочется «родиться еще разок» – получить «билетик на второй сеанс», чтобы «в начальстве походить». Шукшин беспощаден в диагнозе состояния героя : у него душа умерла, материальное подавило в нем духовное начало.
Сатирическое разоблачение потребительского отношения к жизни, накопительства, равнодушия, мстительности и злобности – важная составляющая авторской концепции во многих зрелых рассказах Шукшина. Писатель использует синтез приемов комического: контраст, посрамление воли, особенности языка, алогизм поведения героя. Различные средства комизма образуют при этом внешний сюжет, внутренний же сюжет - нравственных потерь, утрат - создают психологические коллизии, значительно углубляя, усложняя содержание произведения, придавая ему драматическое, а подчас и трагическое звучание ( «Штрихи к портрету», «Сураз», «Психопат»).
Душа болит и у шукшинских «чудиков» - это важнейший тип героя рассказов рубежа 60-х - 70-х годов. Их боль иная: о людях, живущих в мелочах повседневной суеты и не понимающих ее разрушительного воздействия на душу, забывших о таких понятиях, как любовь, жалость, сострадание, стыд. Поведение «чудика» необычно, оно не вполне соответствует общепринятым нормам советского образа жизни, разрушает стереотипы - и это не может не раздражать окружающих. В повествованиях о «чудиках» Шукшин использует ряд приемов комического, наиболее часто - комизм отличий. «Всякая особенность или странность, выделяющая человека из окружающей среды, может сделать его смешным» У Шукшина это поведение персонажа, его поступки, цель которых - «осчастливить» людей, сделать мир добрее («почему они злые-то такие?» – Василий из рассказа «Чудик»). Чудик надеется на понимание, но окружающие не просто не принимают его устремлений, они агрессивно их отвергают: «Когда его ненавидели, ему было очень больно. И страшно. Казалось: ну, теперь все, зачем жить?»
В этом рассказе и ряде других зрелого периода творчества («Сураз», «Жена мужа в Париж провожала», «Жил человек», «Охота жить» и др.) комическое отодвигается напряженным повествованием с трагическим финалом. Синтез комического и трагического в повествованиях конца 60-х-начала 70-х годов – это выражение индивидуальной особенности мироощущения автора, да и современная действительность не позволяла писателю оценивать происходящее иначе. Шукшин показывает, что стремление отдельных его героев жить по-другому, по совести, с чувством личной ответственности, вступает в противоречие с общепринятыми нормами, искажающими основные духовно-нравственные принципы жизни русского народа. Разрешение этого социально-психологического конфликта происходит в зрелой сатирической прозе Шукшина нередко в трагикомических формах.
Развивая традиции русской сатиры, Шукшин глубоко осмысливает возможности существования тех жизненных явлений, которые он разоблачает. И это тоже играет свою роль в достижении комичности. «Автор не просто пишет слова на листе бумаге, он продумывает каждую мелочь ситуации, пропускает её через себя».[13] Так в рассказе «Мнение» некий служащий Кондрашин показан открыто комически: портрет «полненького гражданина», заученные жесты, готовая фразеология, сориентированность – все это обрисовывает живучий тип хамелеона. Но в нем есть и особенное, то чем оправдывает Кондрашина писатель: хамелеонство порождает среда, где нормой становятся лживые мнения, чинопочитание, лесть, карьеристская суета, демагогия, опустошающее душу безделье.
Кроме всего вышеперечисленного, особенно важное место среди тех средств выразительности, к которым прибегает Шукшин, имеет диалог, присутствующий в каждом рассказе. «Он никогда не несёт функции простой информативности, нем заключено движение повествования, в нем раскрываются характеры. Язык диалога – подвижен, современен, насыщен колоритными речениями».[14]
Таким образом, детальное рассмотрение и сравнение рассказов В. Шукшина между собой способствует более глубокому проникновению в идейно-художественное содержание его прозы, позволяет выстроить стройную классификацию форм и средств комизма, используемых писателем. Тезис о «назначении комизма – как возможности «вскрыть недостатки духовного и морального порядка»[15] вполне соответствует пониманию комического В. Шукшиным.
Кроме того, становится заметно, что принципы сатирического изображения у Шукшина близки сатире некоторых других писателей, например Максима Горького. Но это вовсе не означает, что Шукшин просто копирует других писателей. Отнюдь. Огромное разнообразие средств выразительности, свойственных только шукшинским рассказам, а также рассмотренные ранее их жанровые особенности и типы персонажей, выделяют рассказы этого писателя в отдельный самостоятельный ряд.
4. художественный анализ сатирической повести в. шукшина «энергичные люди»
Сатирические произведения «Энергичные люди», «До третьих петухов», «А по утру они проснулись…» переносят нас в почти инопланетный мир, мир фантастики, один из излюбленных жанров Шукшина. Этот мир заселен реальными существами, живущими по своим, неписанным законам. «Энергичные» («Энергичные люди») или персонажи повести «А по утру они проснулись…» фигурируют как реальные, привычные и похожие на людей, хотя, конечно, их действия, речи – за гранью обычного и естественного. Внутренние связи – содержательные, пространственные, характеристические – объединяют произведения в сатирический триптих: остров «энергичных», вытрезвитель, канцелярия Мудреца.
Мир этот странен, уродлив, противоестествен. Персонажи его либо сохранили обманчивую видимость людей, но с кличками, либо обесчеловечение обернулось полной утратой облика, имени, превратив их в темные, фантастические и страшные существа (Баба-Яга, Горыныч, черти), воплотившие их подлинные качества.
Внутренняя логика, присущая шукшинской характерологии, отчетливо проявляется в настойчивом развитии вариантов сатирического типа, представленного во множествах одноликих фигур, лишенных индивидуальности. Таковы Сань