Реферат: Социально-экономическое развитие Коломны в XVIII-XIX вв.
Такова картина развития ткацкой промышленности в Коломне. На коломенских фабриках выпускалось так называемое каломянковое полотно. Этот сорт ткани родился в нашем городе и первоначально именовался коломенкой. Когда производство его освоили повсеместно, название трансформировалось в коломянку или каломянку.
Ткань эту выпускали вплоть до XX столетия. Заметим также, что шелковые изделия из Коломны, соответствующие, так сказать, мировым стандартам того времени, экспортировались через Рижский морской порт в Западную Европу. Следовательно, ткацкая промышленность города способствовала поддержанию его международных связей.
Заводов в Коломне было 106: сальных 37; солодовых 14, в них яичного и ржаного солода готовилось для продажи в Коломне и других городах до 30 четвертей; кожевенных заводов 15, выделывали на них красную, черную и белую юфть для продажи в Москве и Петербурге; кафельных (изразцовых) заводов 4, горшечных 9. Продукция последних частью реализовывалась на месте, частью продавалась в соседние уезды.
В целом, наиболее развито было у нас салотопенное и керамическое заводское производство. «Коломна более всего известна своими сальными заводами», — писал в 1803 году Н.М.Карамзин. Что же касается изделий местных гончаров, то они пользовались повышенным спросом на протяжении столетий. Приспосабливаясь к меняющемуся вкусу потребителя, постоянно расширяли свой ассортимент. В период с 1797 по 1803 годы они выпускали не только обычную дешевую столовую посуду - кувшины, квасники и кумганы, но и сервизы из простого фаянса, а также «полуфарфора». Однако, несмотря на эти новинки, особой популярностью среди населения пользовались, как и прежде, «коломенские горшки» - дешевая и практичная обиходная посуда, которую можно было встретить в каждом доме. Уже в XIX веке В.И.Даль записал поговорку «крепок, как коломенский горшок». Справедливости ради надо заметить, что эту посуду не очень берегли из-за ее дешевизны, поэтому, вероятно, поговорка о коломенских горшках встречается в различных вариантах. Например, в известной повести И.С. Тургенева читаем: «... замасленный, как коломенский горшок».
Заканчивая этот раздел, добавим, что по числу фабрик и заводов Коломна выходила на первое место в Московской губернии.
В 1787 году в городе насчитывалось 1017 домов на 5809 жителей обоего пола. По числу строений Коломна занимала первое место в губернии, по числу жителей - второе после Вереи. Абсолютное большинство домов принадлежало купечеству - 22 каменных и 534 деревянных. Один дом занимала воеводская канцелярия, еще 33 находились в собственности канцелярских служителей, 3-мя каменными и 54-мя деревянными домами владели разночинцы, 4-мя каменными и 3-мя деревянными - фабриканты. Два деревянных строения занимали лазарет и сарай расквартированного в Коломне Невского полка. Во всем городе считалось 110 улиц и переулков.
В помещении воеводской канцелярии размещались все административные учреждения города и уезда: уездный суд, дворянская опека, нижний земский суд, городническое правление, уездное казначейство, городовой магистрат, словесный и сиротский суды и - некоторое время - даже духовная консистория. Городская администрация состояла из воеводы, воеводского товарища (заместителя), секретаря, 13 канцелярских служителей, подпоручика и 29 унтер-офицеров и рядовых из штатной воинской команды. В 1733 году в Коломне учреждена уездная полиция. В ее штате числились: полицмейстер в чине поручика, 1 унтер-офицер, 1 капрал, 6 канцелярских служителей и 10 городских частных смотрителей.
При Екатерине II Коломна обрела первое светское учебное заведение - народное училище, разместившееся в специально для него построенном здании в кремле. Здесь «обучалось разного состояния юношество начатками Российского языка, и писать, и рисовать, арифметике и православному исповеданию христианского закона».
В 1775 году город пережил сильнейший пожар, уничтоживший более половины всех строений. Из 370 лавок на Торгу погорели 267. В 1784-1785 годах, когда последствия пожара были в значительной степени ликвидированы, на Торгу считалось 207 лавок, объединенных в 9 торговых рядов: мясной (20 лавок), рыбный (19 лавок), овощной (25 лавок), москательный (40 лавок), голичный (15 лавок), масляный (24 лавки), солодяной (13 лавок), житный (31 лавка) и скобяной (20 лавок). В них продавался прежде всего привозной товар из Москвы, Петербурга и других городов: импортные шелковые материи, сукна, выбойки, китайки, холстины, шнурки, щепетильный (галантерейный) товар, изделия из металла, виноградные вина, хрустальная посуда, чай, сахар, овощи, кожа, пряники, мед, воск, мыло, мясо, рыба, хмель и кустарная посуда. Из Коломны в Москву, далее к Петербургскому порту отправлялись юфть, хлеб и солонина, рыба и сало, мед и воск, хмель и пенька, а также коломенские горшки.
Как повелось исстари, торговыми днями в Коломне считались понедельник и четверг. По этим дням в город приезжали со своими товарами крестьяне.
В 1771 году купечества в городе было 1955 душ мужского пола. Вместе с ремесленниками они составляли не менее 95% всего населения. Собственно торговлей занимались, как правило, купцы первой и второй гильдии. Купцы третьей гильдии содержали фабрики и заводы. Ремеслом занимались посадские люди, не вышедшие в купечество, да пришлые, осевшие в Коломне недавно. Более наглядно коломенские купцы разделялись на тех, чьи торговые интересы сосредоточивались в самом городе, и на тех, кто ориентировался на коммерцию за его пределами. К первым относились купцы, имевшие лавки в торговых рядах. Они обслуживали только местного покупателя. В середине XVIII столетия на Торгу строится каменный Гостиный двор, основная линия которого тянулась от Ямской башни кремля вдоль четной стороны улицы Зайцева по направлению в Бобреневскому мосту. Другие линии Гостиного двора располагались напротив старого Коломенского рынка. Здесь и процветала «рядская» торговля, удовлетворявшая повседневные нужды коломенцев. Здесь по понедельникам и четвергам проходили базарные дни.
Вторую группу купечества образовывали оптовики-хлеботорговцы и скотопромышленники. Летом скотопромышленники гнали через Коломну в Москву и Петербург крупный и мелкий рогатый скот - до трехсот гуртов за сезон, считая по 100-120 голов в гурте. Зимой в том же направлении шли обозы с хлебом. Занятие это было весьма прибыльным, и купцы, державшие его в своих руках, составляли самую зажиточную часть населения города. Поскольку хлебная торговля была исконным занятием коломенцев, почти все хлебопромышленники принадлежали к коренному населению города. Один из них - Иван Тимофеевич Мещанинов еще в 1740-х годах завел в Коломенском уезде один из первых частных винокуренных заводов. Зерна этот завод потреблял сравнительно немного, а прибыль от него превзошла все ожидания. Только в 1748 году завод поставил по подряду 2 тысячи ведер хлебной водки на Московский питейный двор, тысячу ведер - в Бронницы и полторы тысячи - в село Новоспасское. Вскоре на содержание частных винных заводов был наложен запрет, но И.Т.Мещанинов, почувствовав выгоду заводского предпринимательства, сделал свой выбор. В 1754 году он основал в Коломне суконно-каразейную фабрику, которая уже упоминалась выше, а затем еще одну - в селе Лукерьине. Через некоторое время еще одна мещаниновская фабрика открылась в Москве. Сделавшись крупнейшим фабрикантом, Иван Тимофеевич устроил свою жизнь на дворянский манер. В Коломне ему принадлежал целый квартал земли, на котором была разбита великолепная усадьба. Как писал мемуарист: «Задняя часть мещаниновской земли занята была луговиной, огородом и фруктовым садом; за ними следовал во французском вкусе устроенный сад для гулянья, с дорожками, пересекающимися под прямым углом, ели шапками, аллеи шпалерами, каменные двухэтажные беседки - все, как водилось при барских усадьбах. Перед садом двор и в нем дом с обширным каменным балконом, глядевшим через двор прямо на главную аллею, в конце которой красовалась беседка. Дом лицевою стороной на двор». Дом И.Т.Мещанинова представлял собою миниатюрную копию петербургского Зимнего дворца.
Мещанинов славился как крупнейший благотворитель Коломны. В 1775 году на его средства был построен в кремле теплый Тихвинский собор.
Совокупный капитал коломенского купечества составлял 360 956 рублей. Это намного превышало купеческие капиталы других городов Подмосковья. Коломна предоставляла тем, кто приезжал сюда по торговым делам, все удобства, возможные в то время. В городе было 97 деревянных и 1 каменный постоялый двор. Питейных домов в самом городе насчитывалось 11 и еще столько же - уезде. И дома эти не пустовали, ежегодный откупной питейный сбор с них достигал немалой суммы в 31 600 рублей.
В 1772 году в Коломне учреждается должность уездного почтмейстера. От этого в первую очередь выиграло опять-таки купечество, получившее возможность наладить регулярную деловую переписку с партнерами.
В 1781 году преобразовано административно-территориальное деление России. Это привело к значительному уменьшению площади Коломенского уезда, часть земель которого отошла к вновь образованным Богородскому, Бронницкому, Серпуховскому уездам Московской губернии, к Егорьевскому и Зарайскому уездам Рязанской губернии. Если до начала реформы на территории уезда находилось 617 селений, то к концу ее осталось лишь 26917. Из них государственными были 39 сел, 12 селец и 48 деревень; помещичьими 50 сел, 100 селец и 20 деревень.
Дворян в уезде проживало 320 человек. Им принадлежало 132 господских дома, из которых только 5 были каменными, а остальные деревянными. Многие дворяне носили громкие титулы. 43 из них имели княжеское, 8 графское достоинство.
В числе помещиков правдами и неправдами оказываются представители местного купечества. Усадьба Красное Сельце (сейчас в черте г. Воскресенска) полюбилась Ивану Ильичу Лажечникову, но, как купец, он смог приобрести ее лишь через подставное лицо. И.Т.Мещанинов приобрел сельцо Лукерьино, где устроил роскошную усадьбу с искусственными прудами, липовыми аллеями и прочими красотами. И сегодня в Лукерьине сохраняется дом Мещаниновых - редчайший для Подмосковья памятник архитектуры эпохи барокко.
Одна из самых живописных усадеб возникла в селе Черкизове, принадлежавшем князьям Черкасским. Это был «длинный ряд княжеских каменных домов, почти на версту в длину, разнообразной, но замечательно изящной архитектуры и, притом, расположенных со щепетильной симметрией, а впереди их три церкви, две по бокам и одна в середине, пред главным княжеским домом. Таков был вид Черкизова с Москвы-реки, на которой оно расположено. В стороне от княжеской усадьбы, тоже по берегу, рассыпаны крестьянские избы в несколько слобод, то есть улиц, все смотревшие зажиточно». Составными частями усадьбы Черкасских являлись «изящный дворец с не менее изящными флигелями, манеж, который сделал бы честь любому губернскому городу и не посрамил бы даже столицы, псарный двор в виде замка с башнями, оранжереи...».
Крестьян в уезде числилось 65 817 душ, из них государственных 2280 душ, отписных 219 душ, дворовых 1085 душ, помещичьих 51 846 душ, экономических 10 387. Дворов крестьянских было 15 060. Деревенская администрация состояла из 119 выборных сотских, 238 пятидесятских и 1160 десятских.
Главным занятием крестьянства оставалось хлебопашество, основными сельскохозяйственными культурами - рожь, пшеница, греча, овес, ячмень, горох, льняное семя, «а приплоду получается вдвое, втрое и вчетверо». Хлеб крестьяне выращивали и на продажу. Продавали также собственные кустарные изделия, например, грубую деревянную посуду. Хлеб обычно возили в Москву, а все остальное реализовывали на месте. Промышляли также рыбной ловлей, плотничеством, обслуживанием речных торговых судов на Оке.
Источники того времени специально подчеркивают, что в Коломенском уезде «ярмонок и торгов не бывает, а бывают сходбища из разных селений к богомолью в селе Полубояринове в Петров день, а в селе Подберезниках в день Николая Чудотворца, а торгуют крестьяне разной крестьянской рухлядью».
В некоторых селениях раз или два в неделю проходили небольшие торжки, однако в основном это имело место в бывших дворцовых селах, которые с 1781 года отошли к другим уездам. Например, в Дединове по пятницам шла торговля в двух рядах: в одном продавали съестные припасы, а в другом щепетильный (галантерейный) товар, все привозное. В Бронницах по понедельникам и четвергам также в двух рядах торговали провизией, дровами, лаптями, веревками, рогожами, лыками; в селе Высокое (до превращения его в город Егорьевск) по пятницам собирались торговцы из Коломны и других мест для продажи щепетильного товара, хмеля, хлеба и деревянной посуды, в селах Малино и Киясовка раз в неделю продавали хлеб и деревянную посуду крестьянского изготовления.
В уезде насчитывалась 101 хлебная мельница. Большинство из них были водяными и располагались на реках. В селениях Богородском, Кузминском, Степановском и Карпове мельницы стояли на искусственных прудах, а в Тарбушеве, где было две мельницы, одна стояла на ключевом протоке, а другая на роднике. Ветряные мельницы имелись в селах Шеметове, Андреевском и в деревне Ляхово.
Каждую мельницу обслуживало несколько человек, как правило наемных работников. Это был один из наиболее распространенных способов привлечения крестьян к наемному труду.
Крестьянский наемный труд широко использовался на ткацких мануфактурах, появившихся во многих селениях. Основателями их часто выступали сами крестьяне. В 1784 году крестьянин деревни Подлипки Сапрон Нестеров завел первую в этой деревне фабрику, производящую кановатные фаты с золотом и серебром трех разрядов, штоф, кановат, гарнитуры для продажи в Москве и других городах. А через десять лет в Подлипках работали уже четыре фабрики, на которых 164 вольнонаемных крестьянина обслуживали более сотни ткацких станов. В селе Белые Колодези возникли две полотняных и хлопчатобумажных фабрики крестьян Савела Иванова и Данилы Антонова. В описании фабрик читаем: «Содержит оную крестьянин того же села», а фабричные изделия «работаются из найма крестьянами того же села».Заводят собственное ткацкое производство зажиточные крестьяне в селениях Городищи, Лысцево, Горы, Солосцово, Степановское, Осташево и других.
«Осьмнадцатое столетие» вписало в историю крестьянства новые страницы борьбы его против крепостного права. В 1752 году вспыхнуло волнение крестьян села Любичи Дединовской волости Коломенского уезда. За отказ от уплаты неуказных, то есть незаконных сборов местный управитель арестовал сельского старосту и пятерых крестьян. В ответ «любыцкие» крестьяне, «собравшись многолюдством, нарядным делом, умышленно, более ста человек», пришли на дединовский приказный двор, где содержались арестованные, и «с необычным приступом шумели и кричали», требуя их освобождения. В толпе раздавались возгласы: «Живы не хотим быть, чтобы здешнего нам суда слушать!» Односельчане силой освободили арестованных, после чего управитель обратился за помощью в главную дворцовую контору. Вскоре в Любичи прибыл следователь с воинской командой. Однако после ознакомления с делом он пришел к выводу, что действия управителя, арестовавшего крестьян, неправильны. Дело закончилось само собой после скоропостижной смерти управителя.
Трагическим эпизодом русской истории XVIII столетия остается третья крестьянская война под предводительством Пугачева. В Коломне и уезде появлялись пугачевские манифесты, действовали разведчики. Летом 1774 года, когда восставшие стали приближаться к границам Московской губернии, власти охватила тревога. 25 июля по уездам был разослан приказ об организации наблюдения за передвижениями пугачевских отрядов, эвакуации денежной казны из уездных городов в Москву, а главное, о подготовке к вооруженному сопротивлению пугачевцам. Коломенская штатная воинская команда состояла из одних «инвалидов», как называли в то время старых, заслуженных ветеранов. В помощь им разрешено было привлекать дворовых людей и мещан. А затем последовало распоряжение о сдаче помещиками внеочередных рекрутов. Оно вызвало открытое сопротивление как помещиков, так и самих крестьян. Бронницкая волость наотрез отказалась сдавать причитающихся с нее двух рекрутов - пешего и конного - с каждой сотни крестьян.
Ученый-энциклопедист А.Т.Болотов, служивший в то время управляющим дворцовой Киясовской волости Коломенского уезда, столкнулся с той же проблемой. Один из местных крестьян высказался откровеннее других: «Стал бы я бить свою братию (т.е. крестьян-повстанцев - И.М.). А разве вас, бояр, готов десятерых посадить на копье». Отказавшись от намерения найти среди крестьян рекрутов-добровольцев, Болотов решил прибегнуть к жребию. Но и это предложение не нашло поддержки у крестьян, которые выдвинули встречное: послать в зачет тех, кто во время последнего рекрутского набора словчил и уклонился. Болотов согласился, но те, кому предстояло «забрить лоб», потребовали денежной компенсации. В конце концов одного из кандидатов в рекруты освободили, за что он уплатил 200 рублей на снаряжение остальных. Конному ратнику выпало по 3 рубля на неделю, пешему - по рублю. Пугачевщина потерпела крах, повторив судьбу крестьянских выступлений под предводительством Болотникова и Разина.