Реферат: Социально–культурные проблемы развития России

Сделать это я хочу на материале двух глав которые наиболее близки мне. поскольку по своим научным инте­ресам я связан с проблемами культуры и в частности молодежной культуры. Материалы этих глав показывают особый динамизм развития молодежной культуры, при­чем очень важно, что авторы хотят показать не только позитивные моменты, но останавливаются и на тех нега­тивных моментах, которые существуют в сегодняшнем понятии «молодежная культура». Среди них наибольший интерес вызывает отход от коллективных видов творче­ства. Если мы посмотрим на данные социологических ис­следований доперестроечного периода, то центральное место в культурном творчестве молодежи занимали кол­лективы. Это была основная форма развития человека, формирования его интересов, культурных потребностей, жизненных ценностных ориентации.

Сегодня, к сожалению, это уходит, и на эмпирических материалах это очень хорошо показано.

Я не согласен, что наше будущее — в чрезмерном раз­витии Интернета, виртуальных средств. Увлечение вир­туальными средствами досуга, компьютерными техноло­гиями сужает внутренний мир человека, делает его бо­лее изолированным, более ограниченным. И, наконец, тенденция, которая прослеживается на протяжении дли­тельного времени, характерная для большей части мо­лодежи, — это слабое знание классического наследия, в том числе музыкального, литературного.

В этой связи, если творить о практическом выходе этой работы, нужно снова вернуться к эстетическому воспита­нию молодого поколения, вернуться к той программе, ко­торую разрабатывал Кабалевский, его команда и которая так и не воплотилась

С огромным интересом воспринимаются те данные и их описания, которые говорят о молодежной субкультуре хиппи, байкеров, хакеров, роллеров, панков и т д. Все это очень интересно, но мне кажется, что это не совсем суб­культура и здесь я хотел бы поспорить с авторами Я считаю, что в современном Российском общенье говорить о субкультуре неприемлемо. Дело в, том что в классической социологии понятие субкультуры связано с, наличием в обществе нормативной культуры, а в тех условиях, ког­да нормативная культура сегодня деградировала, когда по существу мы утратили завоевания общей культуры она трансформирована и находится на очень низком уров­не по целому ряду причин, говорить о возникновении ка­ких-то субкультур, в том числе и молодежной субкульту­ры, мне кажется не совсем правильным.

Глава II.

Проблемы переосмысливания культурных ценностей в России и методы их решения

Структурная модель культуры переходного периода, описанная Н. Бердяевым, удивительно точно воспроиз­водит сегодняшнюю социокультурную ситуацию, когда культ высоких образцов упраздняется, и, соответственно, упраздняется «классическая» модель культуры. Новые культурологи прозападной ориентации утверждают лишь один критерий для всех культурных образцов — качество жизни, степень ее комфортности и технологического совершенства.

Культ западных образцов новейших технологий есть в известной мере результат трансформации культурных ценностей в нашем обществе

Проблемам трансформации ценностей в реформирующихся обществах посвящены сегодня исследования мно­гих международных научных центров, где накапливаются данные о странах с различной экономической и политической структурой — от демократических до тоталитар­ных государств

Эти трансформации фиксируются как ценностный «синдром постмодернизма», который документирован исследованиями по 40 странам за 1970-1995 гг. Сюда входят трансформации «картин мира»: от изменения по­литических целей до изменения культурных, религиоз­ных, семейных норм, а также изменения мировоззре­ний на макро- и микроуровнях: социальном и личностном.

Как выглядят «базы данных» российских реалий в этом всемирном обзоре ценностей? По большей части они выражаются в стремлении политических инноваторов вне­дрять западные модели образа жизни в нашу среду. В равной мере это относится к моделям образования и куль­туры. В контексте ценностных трансформаций все уси­лия направлены на разрушение так называемой тотали­тарной культуры.

Разрабатывается новая политика, которая стремится покончить с тотальностью, понимаемой как органич­ность культурного пространства с «ценностным господ­ством» — эстетическим, социальным, политическим — отечественной традиции, привить русской культуре «ре­лятивистскую» модель-Речь идет о концепциях мультикультурализма, или поликультурализма которые можно понять как теории «расширения границ» Главная цель — внедрить в гра­ницах социокультурного российского пространства «аль­тернативные культуры», якобы изгнанные тоталитарной идеологией, дав им те же права, что и титульной (рус­ской) культуре

Иначе говоря, политика расширения границ по схеме поликультурализма есть по сути политика размывания границ единого культурного пространства, созданного многовековой российской историей, подмена исконно оте­чественных культурных традиций альтернативными куль­турами, не имеющими ровно никаких корней в России и несущими ей чуждый образ жизни, ценностей нравствен­ности

Принцип иерархичности культуры как наличия шкалы культурных ценностей о котором писал Н. Бердяев, за­мещается демократическим принципом равенства всех культур. Более того, в концепции мультикультурализма эта иерархия культурных ценностей представлена как по­литическая, как некая структура «имперского» свойства, как «культурный империализм» с преобладанием в его па­радигме «универсальных» ценностей (см.: Ушакин С. А Мупьтикультурализм по-русски или о возможностях педа­гогики постмодерна в России//Полис, 1997, № 4, с, 123).

В сфере образования свержение «культурного импе­риализма» реализуется через внедрение «педагогики аль­тернатив», которая напрочь отбрасывает всю историчес­ки спожившуюся систему культурных образцов как уста­ревшую. Именно в таком контексте мультикультурализм представлен как метод «культурного многообразия» и «межкультурного обогащения». Такой принцип образова­ния сегодня и пропагандируется в качестве приоритетного

В этой связи особенно остро встает проблема тради ции в культуре, притом не столько как реалий фолькло­ра, объектов историко-культурною наследия или сложив­шихся учреждений культуры. Все это в границах так назы­ваемого сферо-ведомственного подхода, который легко реформировать.

Речь о другом, о понимании традиции в социокультурном смысле, как того субстрата, который делает культуру самобытной, придает ей черты национального своеобразия и в то же время делает ее актуальной для час, т. е. с понимании традиции как «живой нити» настоящего и про­шлого Именно эта «живая нить» должна стать предме­том отечественной педагогики, которой противопостав­лена сегодня концепция педагогики мультикультурализма, как «полифонической» модели Между тем такая полифоническая модель образования есть в сущности не что иное как насаждение «образа Америки» и культа «на­стоящего американца» с помощью масс-медиа и школь­ных программ

Пресловутый принцип «плюрализма идентичностей» как возможность «выбирать» свою идентичность в противовес стандартам, навязываемым обществом, где, на са­мом деле, четко распределены статусно-ролевые обязан­ности, и соответственно, закреплено определенное «ме­сто» каждого индивида в социуме, оказывается в сущнос­ти подрывом существующего порядка вещей, стабильно­сти общества

В странах с «отлаженной» демократией социальная мобильность является основой продвижения человека в обществе посредством изменения социально-ролевых функций. В нашем обществе, где отсутствует демократи­ческая среда в ее западном выражении, где социальная стратификация приобрела уродливые формы, обозначив лишь крайние полюса очень богатых и очень бедных, прин­цип социальной мобильности вне реальных очертаний социального пространства, его верха и низа, как и про­блема выбора, может оказаться весьма провоцирующей идеей Поэтому прогрессивный на первый взгляд прин­цип свободных социокультурных реалий, привнесенный на нашу почву, может обернуться непредсказуемыми со­циальными проблемами

В концепции «педагогики без границ» личность как «совокупность отношений» жестко не детерминирована и всякий раз обретается заново посредством активного «потребительского выбора», отсюда — занижение пони­мания структуры личности до уровня «потребителя». Но самое главное — его насаждение релятивистской моде­ли поведения з отношении неустойчивой системы этичес ких, правовых отношений и реализации на практике амо­рального принципа «что не запрещено, то разрешено»

Фрагментарная личность, как продукт «педагогики без границ», противопоставляется в качестве «новаторской» по отношению к традиционной «педагогике границ»,

Даже не затрагивая в таком контексте определения базисных структур личности, где творческое начало вытесняется потребительским, и результатов для человека и общества воспитания «без границ» — принципов иде­алов, традиций, — мы видим, что такая политика в сфереобразования и воспитания однозначно окажется стиму­лятором девиантного поведения

С другой стороны, если не касаться того, насколько правомерны такие концепции с точки зрения отечествен­ной культуры, нужно признать такую модель педагогики существенным забеганием вперед. Почему, описанная модель образования (мультикультурализм) может разви­ваться только в обществе с развитой демократической сре­дой ((.южно назвать его постмодерном), когда действи­тельно структура бытия индивида определяется не «кон­цепцией выживания» и не «производственной функцией», а «потребительским выбором». Многообразие ценностей материальных, духовных, виртуальных, — из которых индивид способен выбирать, должно быть доступным. И активность самого индивида будет заключаться в том. чтобы реализовать это многообразие в своей жизни — плюрализм информационных рынков, продуктов, услуг.

Но когда индивид озабочен проблемой выживания, и этот плюрализм благ и услуг для большинства населе­ния, оказавшегося за чертой бедности, является эфемер­ной идеей, о каком «свободном выборе» может идти речь?

Если мы обратимся к признанным авторитетам в об­ласти ценностей постмодерна, то обнаружим однознач­ный ответ: в экономически неблагополучном обществе будут преобладать банальные материальные ценности, вследствие чего возможен «рефлекс авторитаризма».

Приоритетная культурная ценность постмодерна — свобода выражения, соответственно, терпимость к мень­шинствам, политическое участие и прочие изыски демок­ратического рая. Но во что эти принципы выливаются без демократической среды.

Уже накоплены базы данных, «всемирные обзоры цен­ностей» в которых исследованы межуровневые зависи­мости между культурой и демократическими института­ми и сделаны следующие выводы: если макроуровень представлен стабильной демократией, но микроуровень — доверием, ценностями субъективного благополу­чия» (Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества/УПолис, 1997, № 4).

Если рассматривать наше общество по этому показа­телю, то и на макро- и микроуровнях мы видим рост недоверия, отчуждения не говоря уже об отсутствии «субъективного благополучия» для большинства населения.

Роль культуры, таким образом, по-разному измеряется и оценивается в процессах трансформации ценностей в реформирующихся обществах как результат социетальных изменений, или наоборот, как их фактор Видимо, раз­личие выводов зависит от того, что считать культурой.