В НКГБ и ГРУ 7 февраля 1941 года была передана информация из источника 3-го отдела ГУГБ НКВД о том, что: «…сильно окрепли слухи о возможности нападения Германии на Советский Союз. По одной версии, это произойдет после разгрома немцами Англии, по другой, которая считается наиболее вероятной, Германия нападет на СССР до удара по Англии, с целью обеспечить себе тыл и снабжение независимо от исхода решительной схватки с Англией». Источник также сообщает, что возможно Германия ударит с нескольких сторон одновременно, используя таких своих союзников, как Японию и страны, находящиеся под контролем Германии, как, например, Финляндию и Румынию, которые имеют стремление свести счеты с Советским Союзом.

Доклад начальника разведуправления И.В. Сталину по возможным вариантам нападений Германии на Советский Союз от 20 марта 1941 года, содержит следующую информацию «…Начало наступления на СССР - ориентировочно 20 мая. …На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира».

Вот еще одно донесение из Берлина от 4 апреля 1941 года В. Меркулова, наркома госбезопасности СССР, направленное наркому обороны СССР С.К. Тимошенко: «Источник, работающий в Главном штабе германской авиации, сообщает: Главный штаб авиации подготовил и окончательно разработал план нападения на Советский Союз».

20 апреля 1941 года "Ещенко" сообщает из Бухареста, что начались перевозки немецких войск из Германии в Румынию. В немецких военных кругах указывают на то, что немецкая армия, которая в кратчайший срок освободится в бывшей Югославии, будет переброшена в Румынию и начнет концентрироваться на русском фронте. Как предполагают, сроком для начала наступления на СССР называют время от 15 мая до начала июня 1941 года.

22 апреля 1941 года «Дора» докладывает: «Через «Пуассона» узнал от члена национального совета, главного редактора "Базлернахрихтен" - берлинские правительственные круги называют 15 июня как дату похода на Украину. Они рассчитывают только на слабое сопротивление».

Вот сообщение «Рамзая» из Токио Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии от 6 мая 1941 года: «Германский посол Отт заявил мне, что А. Гитлер исполнен решимости разгромить СССР и получить европейскую часть Советского Союза в свои руки в качестве зерновой и сырьевой базы для контроля со стороны Германии над всей Европой». Далее он сообщает, что после разгрома Югославии возможно начало операции против Советского Союза. Скорее всего, немцы нападут во время окончания сева в СССР. Но в принципе, возможность возникновения войны в любой момент весьма велика потому, что А.Гитлер и его генералы уверены, что война с СССР нисколько не помешает ведению войны против Англии.

17 июня 1941 г. В. Меркулов информирует Народный комиссариат Государственной безопасности СССР из Берлина, что источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.

Что же поступало руководителям СССР от американской и английской разведок?

Английская разведка приложила значительные усилия, чтобы определить направленность планов Германии. В результате английское руководство получило потрясающую информацию: А. Гитлер отложил вторжение на Британские острова и начал подготовку к действиям в совсем другом направлении. Английская разведка доложила об этом У.Л. Черчиллю и далее стала сообщать ему о перемещениях немецких войск. У.Л. Черчилль в полной мере оценил тот факт, что танковые дивизии, которые нанесли удар по Югославии, были возвращены в Румынию. Перемещение примерно 60 составов не могло быть проведено без того, чтобы не попасть в поле зрения британской разведки. Скептичных англичан окончательно убедило перемещение штаб-квартиры фельдмаршала Листа из Афин в Люблин, создание штаб-квартиры 11-й германской армии в Бухаресте и основание затем в Румынии штаба целой армейской группировки.

У.Л. Черчилль 3 апреля 1941 года пошел на необычный шаг. Он написал письмо И.В. Сталину о донесениях разведки и поручил британскому послу Великобритании в СССР Р.С. Криппсу вручить его вождю лично. Министр иностранных дел А. Иден ответил У.Л. Черчиллю 30 апреля, что Р.С. Криппс послал письмо У.Л. Черчилля первому заместителю наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинскому 19 апреля, и А.Я. Вышинский информировал его 23 апреля, что письмо передано И.В. Сталину. У.Л. Черчилль ждал ответа И.В. Сталина, но он так никогда и не получил его.

Примерно к 10 июня англичанам стало абсолютно ясно, что Германия готовится к нападению. Ближайший сотрудник У.Л. Черчилля А.Д. Кадоган, постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании, пригласил к себе в этот день посла СССР в Великобритании И.М. Майского, предложил ему взять ручку и бумагу и продиктовал список всех последних перемещений германских войск. В конце беседы он попросил как можно скорее передать эти данные советскому правительству.

Американская разведка якобы была даже осведомлена о плане «Барбаросса». Американский дипломат Вудс имел тесные связи с дипломатами и бизнесменами, считавшими политику А. Гитлера губительной. Экономисты уже знали, что вторжение в Англию отложено. 21 февраля 1941 года Вудс сообщил эту информацию государственному секретарю К. Хэллу. У Вудса был немецкий друг, стоявший на антинацистских позициях, который свел его с единомышленниками. Он информировал Вудса уже в августе 1940 года о том, что в Германии начинаются приготовления к походу на Восток. Источник даже имел возможность получать сведения о тех закрытых военных конференциях, на которых обсуждался план «Барбаросса».

К. Хэлл принес полученные от Вудса материалы президенту Ф.Д. Рузвельту. Тут же было решено эту информацию исключительной важности передать в Москву. Заместитель госсекретаря С. Уэллес встретился 20 марта 1941 года с послом СССР в США К.А.Уманским. Посол пообещал передать сказанное в Москву немедленно. Через двадцать дней К.А.Уманский запросил С. Уэллеса, нет ли у него дополнительных деталей, подтверждающее прежнее сообщение.

В немецкой армии находились солдаты, которые дезертировали из армии по разным причинам. Некоторые из них переходили границу СССР и сообщали о готовящемся нападении. Например, 18 июняна участке 15-го стрелкового корпуса появился немецкий перебежчик в чине фельдфебеля. Бежал, так как в пьяном виде ударил офицера и ему грозил расстрел. Фельдфебель сообщил командиру 15-го стрелкового корпуса И.И. Федюнинскому: в 4 часа утра 22 июня гитлеровские войска перейдут в наступление на всем протяжении советско-германской границы. В 11 часов вечера на участке 4-й комендатуры задержан немецкий солдат 22-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии Альфред Лискоф, добровольно перешедший на советскую сторону. А. Лискоф заявил, что 22 июня в 4 часа утра немецкая армия перейдет в наступление. Немецкая артиллерия заняла огневые позиции, а пехота - исходные.

Таким образом, информации было вполне достаточно, чтобы понять, что война неизбежна и принять определенные решения. Какие же решения были приняты?

Глава 2. Действия и решения Советского Союза

2.1 Принятые решения и действия

Прочитав «Майн Кампф» в июле 1939 года, И.В. Сталин только подчеркиванием абзацев о жизненном пространстве на востоке и ограничился. И пошел на улучшение отношений с Германией, подписав торговые соглашения.

Что касается концентрации немецких сил на границе с СССР, то, исходя и доклада Ф.И. Голикова, информацию на 1 июня 1941 года можно расценивать двояко: и как подготовку к нападению, и как подготовку к сдерживающим действиям на случай вмешательства СССР в войну. То есть ситуация на 1 июня была неопределенная, яркой направленности против СССР не имеющая. И И.В. Сталин приказал продолжать наблюдения.

По поводу нарушения советской границы немецкими самолетами правительство СССР подавало протесты, первый из которых был представлен Берлину 28 марта 1941 года. Заместитель советского военного атташе с устным протестом обратился к Герману Герингу. Когда немецкий самолет совершил аварийную посадку близ Ровно, войскам, охраняющим границу, был дан приказ не открывать огонь по германским самолетам, летающим над советской территорией, пока эти полеты не станут слишком частыми. Советские самолеты иногда поднимались в воздух и предлагали немецким самолетам посадку покачиваниями крыльев. Но они этот «жест» игнорировали, преспокойно поворачивали и улетали на свою территорию. Позже, 30 апреля 1941 года была передана жалоба советского правительства германскому руководству. Советское правительство выступило с протестом по поводу восьмидесяти случаев нарушения границы германскими самолетами. Каждое нарушение характеризовалось отдельно, о нем давалась подробная информация. При этом советская сторона не заостряла возникшую ситуацию. Германское правительство даже пообещало начать по поводу нарушения границы СССР расследование, но это так и осталось обещанием. 20 июня 1941 года, НКВД СССР сообщает, что с 10 по 19 июня сего года включительно, пограничными отрядами НКВД зафиксировано 86 случаев нарушения советской границы иностранными самолетами. Последний протест советской стороны был доставлен послом В.Г. Деканозовым в германское министерство иностранных дел 21 июня. Сама дата говорит о неэффективности, запоздалости этого более серьезного протеста, в котором упоминается 180 случаев нарушения границы, начиная с 19 апреля 1941 года.

На земле советские пограничники действовали более решительно, чем летчики в воздухе: многочисленных агентов и диверсантов, засылаемых в Советский Союз Германией, старались останавливать, арестовывать и, при надобности, применять против них оружие. В сообщении НКВД СССР В ЦК ВКП(б) и СНК СССР о нарушениях государственной границы СССР от 12 июня 1941 года пишется, что с 1 января по 10 июня 1941 г., то есть за 5 месяцев и 10 дней, всего было задержано 2080 нарушителей границы со стороны Германии. Количество задержаний нарушителей границы за 1941 год по месяцам составило: в январе - 503, в феврале - 175, в марте - 381, в апреле – 260, в мае – 353 и за 10 дней июня – 108. За пять с половиной месяцев, на границе с Германией, в связи с оказанием вооруженного сопротивления убито 36 и ранено 25 нарушителей границы. Но, несмотря на усилия пограничников, многие диверсанты успешно переходили границу.

Донесения разведки о решении Германии напасть на СССР не приводили к конкретным действиям. В ответ на донесение «Метеора» Ф.И. Голиков приказал узнать: «Кто эти высоко информационные военные круги - уточнить; кому конкретно отдан приказ; потребовать более внятного освещения вопроса; затем приказать проверить». После нового сообщения, в котором говорилось, что "Ариец" подтвердил, что эти сведения он получил от знакомого ему военного лица, причем это основано не на слухах, а на специальном приказе А. Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам, от 4 января 1941 года, дело, как видно, было отложено в долгий ящик. Другие отчеты разведки постигла та же участь. А о реакции И.В. Сталина на агентурное сообщение из Берлина от 17 июня 1941 года посланного В.Н. Меркуловым даже говорить смешно. И.В. Сталину, наверное, уже так надоели эти донесения, что он, не стесняясь в выражениях, выразил своё неудовольствие: «Товарищу Меркулову. Может послать ваш "источник" из штаба германской авиации к ….. матери. Это не "источник", а дезинформатор. И. Сталин». Эта пометка, с моей точки зрения, исчерпывающе показывает отношение И.В. Сталина ко всем донесениям разведки.

Неизвестно, было ли прочитано письмо У.Л. Черчилля И.В. Сталиным или нет, но оно было оставлено без ответа. А британскую прессу в советских газетах обвинили в дезинформации и распространении ложных слухов насчет неизбежности войны между СССР и Германией.

С американской информацией поступили так же, как и с посланием «Метеора». Сначала потребовали дополнительной информации и её подтверждения, а потом благополучно отложили в долгий ящик.

В отличие от руководства страны накануне войны некоторые командиры, чувствуя приближение вторжения, либо самолично начинают подготовку к обороне, либо обращаются за разрешением на такие действия к начальству. Первые получили замечание от вышестоящих органов и приказ н