Реферат: Современые тенденции в гоголеведении
«Новизна предлагаемого подхода к биографии и творчеству Гоголя, — отмечает в своей статье Владимир Воропаев, — заключается прежде всего в том, что мы рассматриваем их сквозь призму религиозного миросозерцания писателя. Гоголь был православным христианином, и его православие было не номинальным, а действенным, — без учета этого мы мало что поймем в его жизни и творчестве. Гений Гоголя до сих пор остается неизвестным в желаемой полноте не только широкому читателю, но и литературоведам, которые при нынешнем состоянии отечественной науки, очевидно, не всегда способны осмыслить судьбу писателя и его зрелую прозу. Настоящее исследование — попытка наметить вехи духовной биографии Гоголя, особенно в его связях с русским монашеством».[12]
Современный исследователь Гоголя Игорь Виноградов также видит ключ к его загадке в обращении к анализу христианских основ художественного миросозерцания Гоголя. «Старайтесь лучше видеть во мне христианина и человека, чем литератора», - просил Гоголь. И вся, если можно так выразиться, стратегия исследований творчества Гоголя выстроена у Виноградова на этой гоголевской просьбе. Его книга называется «Гоголь – художник и мыслитель: христианские основы миросозерцания».[13] Виноградовым подготовлены и выпущены также сборники «Неизданный Гоголь» и «Переписка Н. В. Гоголя с Н. Н. Шереметьевой».
Упомянутый подход к гоголевскому творчеству оказался весьма плодотворен и помог предложить решение некоторых проблем гоголеведения. Рассмотрение под этим углом зрения самых ранних, "веселых" произведений писателя – "Вечеров на хуторе близ Диканьки" - принесло результат, который трудно переоценить: в "Вечерах..." с их "детскими" суевериями выявлено присутствие темы морального несовершенства человека – темы, которой Гоголь так мучительно тревожился всю жизнь, и темы реального, а отнюдь не сказочного присутствия в нашей жизни нечистой силы. Черт – в светской жизни, в светских законах бытия. Основа светскости – потакание низменным страстям человека, его гордости и тщеславию. Пойдешь хоть в малом навстречу черту, соприкоснешься с темными силами – и помертвела душа. Может быть, в этой идее Гоголя и кроется разгадка того, что писатель так и не связал себя семейными узами, остался "монахом в миру"?
Такое объяснение вполне оправданно в концепции Игоря Виноградова. В этих веселых "сказках" уже виден будущий автор не только "Мертвых душ", но и непонятых Белинским, несправедливо обруганных им "Выбранных мест из переписки с друзьями", а также "Размышлений о Божественной литургии", молитв и духовно-нравственных правил. Виноградов убедительно показал, что Гоголь "Вечерами..." вступил в литературу не просто остроумным рассказчиком "из народного быта", а серьезным писателем, связанным глубинной духовной связью с православной традицией русской литературы и русского мышления.
В этой связи интересны исследования такого важного вопроса, как отношение Гоголя к католицизму.
Виноградов также доказывает, что католические симпатии Гоголя не более чем легенда; и противоречия между пафосом "Тараса Бульбы" и жизнью и поведением Гоголя в Италии в 1837 - 1838 годах мнимы. Нет противоречий, убеждает и показывает исследователь. И княгиня Волконская, ревностная католичка и поклонница Европы, старавшаяся обратить Гоголя в католичество, в конце концов послужила лишь прототипом еще одного образа в галерее "мертвых душ" России.
Особенно интересно в построениях И. Виноградова попытка охарактеризовать отношения Гоголя к городской теме. Читая главы, посвященные петербургским повестям, не находишь аргументов для спора с автором, который доказывает, что у Гоголя нет никакого любования Городом, городской "цивилизацией". Правда, фразы автора о всевозможных "развращающих соблазнах", хлынувших через Петербург с Запада в Россию, оставляют впечатление некоторой наивности. Когда заходит речь об отношениях России и Запада, дело представляется неизмеримо более сложным и глубоким. И Гоголь, думается, это понимал. Его неприятие "цивилизации", неприятие Города объясняется именно его пониманием национального, его христианским, православным миросозерцанием. Все это вскрыто и явлено читателю объемным, исчерпывающим анализом текстов Гоголя, фактов его биографии, перепиской и свидетельствами его современников. Это еще один результат, обусловленный исходной концепцией Виноградова при подходе к анализу творчества Гоголя.
Так, поднимаясь к вершинам художественного творчества Гоголя - к "Ревизору" и "Мертвым душам", Виноградов как бы готовит читателя к выводу о том, насколько пуста, лжива и несостоятельна марксистско-идеологизированная теория о "двух Гоголях": раннем – обличителе и зрелом – реакционере. Гоголь и в молодости, и в зрелости един – православный художник-мыслитель, искренне болевший несовершенством русской жизни. Более того, становится ясно, что появившиеся вслед за первым томом "Мертвых душ" "Выбранные места из переписки с друзьями", а также позднейшие религиозные писания Гоголя, центральное из которых - "Размышления о Божественной литургии", - это не результат поворота в душе его, а логически оправданное, последовательное и понятное деяние его как христианина, это еще одно проявление запечатленного в его художественных произведениях христианско-православного миросозерцания.
Цельность Гоголя как православного писателя и мыслителя-государственника подтверждается изданием его неопубликованных рукописей, подготовленных Виноградовым. Из этих материалов видно, с каким напряжением Гоголь работал над лекциями и статьями по русской и мировой истории. Мысль о государственном единстве, о государственном служении как религиозном долге ("Монастырь ваш – Россия!") явилась не отвлеченной истиной, а была выстрадана Гоголем в результате его занятий историей и размышлений над нею. Гоголь вместе с ближайшими своими друзьями стал одним из первых сотрудников С. Уварова, который сформулировал и заявил три принципа воспитания русского юношества - православие, самодержавие, народность. Гоголь всей душой поддерживал эти принципы – опять-таки в силу цельности своей натуры. И произошло это не в конце 1840-х годов, когда белинские произвели его в реакционеры, а в 1834 году. Замечательный факт!
Нет сомнений в том, какую важность для русской культуры имеют публикации переписки Гоголя – именно переписки, а не одних только писем Гоголя. "Переписка Н.В.Гоголя с Н.Н.Шереметьевой", подготовленная Игорем Виноградовым и Владимиром Воропаевым, погружает читателя в атмосферу живого общения писателя с этой замечательной женщиной и помогает глубже понять великого писателя на склоне его жизни. Письмам предпослана объемная и насыщенная фактами вступительная статья, а в качестве приложения напечатаны уникальные материалы по истории масонского и декабристского движения в России, содержащие выписки из неизданных масонских сочинений графа М. М. Сперанского, а также переписка Шереметьевой с перешедшим в католичество и тем самым потерявшим право вернуться в Россию князем И. Гагариным.
Литературоведом И. Виноградовым была осуществлена публикация целой книги гоголевских автографов (около двадцати пяти печатных листов. Новые тексты Гоголя найдены, собраны, приведены в порядок, атрибутированы и тщательно прокомментированы. Им предпослана вступительная статья, которая привлекает и своей глубокой серьезностью, и любовью к Гоголю, и живостью изложения. Среди новых текстов, опубликованных Виноградовым, отметим лекции Гоголя по древней и новой истории (беловой автограф), которые он читал в Петербурге в Патриотическом институте и Императорском университете, — они значительно пополняют представление о взглядах писателя на мировую историю. Гоголь связывал как бы в одну науку историю и географию. Публикуемые в книге записи показывают, насколько это логично, как обогащается при этом преподаваемый предмет. Вот как понимал Гоголь цель своих лекций: «Показать весь этот великий процесс, который выдержал свободный дух человека кровавыми трудами, борясь от самой колыбели с невежеством, природой и исполинскими препятствиями: вот цель всеобщей Истории! Она должна собрать в одно все народы мира, разрозненные временем, случаем, горами, морями, и соединить их в одно стройное целое; из них составить одну величественную полную поэму».
К множеству известных сочинений Гоголя духовного характера прибавлено теперь еще одно, небольшое, но с большим чувством и любовью написанное, — «О благодарности», где мотив непрестанного благодарения Бога, проходящий через многие сочинения и письма Гоголя, развернут в соответствии со святоотеческой традицией. «Наша жизнь должна быть, — писал Гоголь, — неумолкаемой песнью постоянного благодарения Богу. Благодарить, благодарить, теряться в благодарности, — это нужно сделать своей пищей, питьем, существованьем, жизнью. Постоянное благодарение высоко возвышает душу, а сердце растворяет всепрощающей любовью ко всем. Оно дает нам высшую силу над нашими силами…».
Важным достижением современного литературоведения следует признать переиздание малодоступных исследований, посвященных жизни и творчеству Гоголя. Из всего многообразия литературы о Гоголе, созданной русскими эмигрантами первой волны, отметим как наиболее значимые книги К. Мочульского «Духовный путь Гоголя» (1934), профессора протопресвитера В. Зеньковского «Н. В. Гоголь» (1961) и В. Набокова «Николай Гоголь» (1944). Наряду с названными трудами есть ряд менее объемных сочинений, которые также внесли свой вклад в изучение биографии и творчества великого русского писателя. Это работы С. Франка, протоиерея Г. Флоровского,