Реферат: Статус адвоката в Великом княжестве Литовском
Содержание
Введение
1. Адвокатура и суд в ВКЛ
2. Поручение адвокатам ведения дел в суде
3. Требования к лицам, которые могут быть адвокатами и ограничения к занятию адвокатской деятельностью
4. Действия суда в случае неявки адвокатов
Заключение
Список использованных источников
Введение
История Беларуси берет начало в глубине тысячелетий. Консолидация населения на нынешней ее территории, становление социально-экономических и политических институтов происходили в русле развития восточнославянской, общеевропейской и мировой цивилизации. Белорусы, как и другие пароды, могут гордиться как своим прошлым, так и достигнутым уровнем развития культуры, просвещения, искусства и науки, демократическими принципами общественного и государственного устройства.
Геополитическое положение белорусских земель, находящихся в центре Европы, на пересечении торговых путей с севера на юг и с запада на восток, отсутствие естественных оборонительных рубежей предопределили с давних времен постоянную борьбу за земли соседних государств. Все это сказывалось на исторической судьбе белорусского этноса. Мужественному и трудолюбивому народу Беларуси пришлось познать на своем пути не только радость творческого трудового созидания и боевых побед над врагами, но и горечь разрушений и поражений. На протяжении веков он вынужден был в кровавой борьбе с захватчиками защищать свою землю и свое право на жизнь.
В наше время, в условиях нового историко-политологического и философского осмысления прошлого, растет интерес людей к историческим знаниям. Это происходит потому, что любовь к Родине зиждется на знании прошлого своего народа, на желании раскрыть и осмыслить во всей полноте жизнь своих предков, которая во многом уже скрыта в глубине минувших эпох. Одной из проблем, оказавшихся в центре нынешних острейших общественно-политических дискуссий, является понимание прошлого, настоящего и будущего белорусской государственности. В качестве принципиальнейших рассматриваются вопросы о сущности, содержании белорусской государственности, роли ВКЛ в истории Беларуси.
В соответствии с целью работы необходимо дать сжатое, концентрированное и непредвзятое изложение важнейших процессов, явлений и событий белорусской истории, которая должна быть действительно учительницей жизни. При этом необходимо использовать наиболее важные и ценные достижения науки, новые знания, современный опыт и на этой основе осмыслить исторический процесс во всей его сложности и противоречивости, добиться максимального соответствия оценок и выводов исторической правде и объективной действительности. Особое внимание необходимо уделить проблемам политической и правовой истории Беларуси в период Великого княжества Литовского, положению адвокатов в судебном процессе. При этом осветить их в тесном единстве с социально-экономическим и культурным развитием.
1. Адвокатура и суд в ВКЛ
Вначале работы надо заметить, что суд был детищем шляхты, и она всегда с чрезвычайным вниманием относилась к делу суда. Это понятно тем более, что литовские шляхтичи были великими сутягами, возбуждали множество самых разнообразных дел. Интерес к суду выражался и тем, что при литовско-русских судах выработалось сословие адвокатов и при том весьма многочисленное. Многие из молодых людей, окончив учение в Кракове или в Вильне, а нередко и в Италии, из разных видов государственной и общественной деятельности предпочитали так называемую «палестру». Это была корпорация молодых людей, посвящающих себя юриспруденции. Беря на себя обязанности адвокатов, патронов, пленипотетов, или умацованных, эти люди являлись ходатаями по разным частным делам и в то же время кандидатами на судейские должности по выборам, проходя, таким образом, практический стаж судебной деятельности. Люди малосостоятельные имели от этой должности средства к существованию. Во время судебных прений адвокаты выступали с длинными речами, в которых пестрели ссылки не только на литовско-русское право, но и на римское, саксонское. Многие речи представляли собой действительно хорошие образцы судебного красноречия. Практика выработала искусных судебных ораторов, говоривших красноречиво и убедительно[2,c.158]. С другой стороны, вырабатывались искусные практики-юристы, которые умело пользовались малейшим промахом своего противника, умело истолковывали артикулы Литовского статута и затягивали дело, если это было им выгодно. Иногда самый простой акт, например, акт займа денег, притом на незначительные суммы, вдруг разрастался в обширное дело, разрасталась и сумма иска. В этом случае самую существенную роль играли «позвы», которыми обжалованная сторона призывалась на суд; малейшая неправильность позвы давала адвокату [возможность] уклониться от суда или затянуть дело. В истории юридического образования, однако, можно наметить две эпохи — более раннюю и позднейшую, следствия которой стали сказываться в половине 17 в. Так как юристы получали образование большей частью в Краковской академии, частью в Вильне, то и характер этого образования зависел от обстановки названных школ. Но со времен преобладания иезуитов в деле просвещения юридические факультеты стали падать. Сухая схоластика стала заменять изучение теории и римского права. Правда, при таких условиях вырабатывались иногда очень хорошие практики, даже не проходившие высших школ, но это обстоятельство имело существенное неудобство. Оно отражалось, между прочим, на порче юридического языка. Точный и красивый язык Литовского статута в трактовке адвокатов и судей стал превращаться в язык, испещренный множеством иностранных слов: польских и особенно латинских. В судах почти создается особый условный язык, довольно малопонятный для непосвященных. Акты писались непременно на русском языке, но целые фразы встречаются написанные русскими буквами, в которых латинские слова переплетаются с русскими, иногда сохраняя латинское окончание, иногда принимая русские флексии. Эти латинские термины приняли совершенно условное значение, вовсе не соответствуя настоящему латинскому языку, и только поседелый писарь какого-нибудь суда мог точно разобрать, о чем идет дело[2,c.158].
С формальной стороны литовско-русское судоустройство отличалось многими хорошими сторонами. И, тем не менее, при приложении к практической жизни суды оказывались бессильными и с многими отрицательными сторонами. Шляхта бесконечно любила судиться, но ее любовь к правде была совсем особенная: шляхта менее всего признавала святость закона и, пользуясь силой, вовсе не считала себя обязанной подчиняться декретам судов и даже декретам Главного трибунала. Поэтому, если потерпевшему удавалось добиться восстановления своих прав, т.е. получить декрет суда, то это еще далеко не означало, что за этим последует и удовлетворение. На практике выходило, что суд представлял выигравшей стороне самой следить за выполнением декретов и требовать удовлетворения от стороны, проигравшей процесс. Но, конечно, выигравшая сторона тогда только имела успех, когда она обладала физическим превосходством, средствами и влиянием. При таких условиях только сильные не боялись суда. Неудивительно поэтому, что судебные книги переполнены целым рядом заявлений о неподчинении судебным декретам, несмотря на строгость судебных кар, налагавшихся на всякого, не подчиняющегося суду. Неудивительно поэтому, что сильные люди могли безнаказанно совершать преступления. В 1580 г. в Вильне гетман литовский Криштоф Радзивилл был возмущен москвитянином Владимиром Заболоцким, потому что последний будто бы не снял при встрече с гетманом шапки. На улице произошла перебранка. Когда отец Криштофа, воевода виленский, узнал о ней, то потребовал, чтобы сын отомстил Заболоцкому. Месть оказалась чрезвычайно простой: люди Криштофа Радзивилла напали на Заболоцкого и его слуг и убили его. Великий князь Стефан Баторий, знавший лично Заболоцкого, был очень огорчен, рассердился на гетмана и недели две не позволял ему появляться в своем присутствии. Когда Радзивилл был допущен к королю, то он публично принес извинение в том, что вследствие некоторых обстоятельств в течение последних дней не мог быть у короля. На том дело и кончилось. Один из потомков того же Радзивилла, Карл Радзивилл, будучи еще сравнительно молодым человеком, в 1760 г. выдвинул своего собутыльника, некоего пана Володковича, в качестве депутата от Новогрудского воеводства в Виленский трибунал. Такой судья не сделал чести избравшим его. В Минске, спьяна, Володкович допустил дебош во время заседания Трибунала, за что суд вместо следовавшего ему тюремного заключения приговорил Володковича к смерти и немедленно выполнил свой приговор. Карл Радзивилл немедленно собрал свое войско и подступил к Минскому замку, но было уже поздно, приговор был приведен в исполнение. Вот картина того, как относились сильные люди к решениям суда. Так как в действительности суды не могли в отношении многих лиц привести свои декреты в исполнение, то они очень охотно прибегают к особого рода осуждениям — к приговору к баниции и инфамии[2,c.158] .
Когда суд и истец видели, что с противником нельзя ничего сделать, суд объявлял его банитом, т.е. изгнанником из отечества, лишенным прав гражданства. Баницийный лист издавал по представлению Трибунала сам король. Целые книги исписаны этими баницийными листами, но едва ли кто-нибудь из осужденных в действительности оставлял отечество, разве только слабые или не находившие защиты у сильного. Даже возные, которые обязаны были вручить королевский лист осужденному, избегали этой неприятной обязанности и тихонько втыкали королевский декрет в большие ворота замка, а сами поспешно удалялись. Банит же по-прежнему проживал у себя в имении, делал наезды на своих соседей, превращая, таким образом, суд в чистую комедию.
2. Поручение адвокатам ведения дел в суде
Наиболее полно правовое определение адвокатской деятельности закреплено в Статуте ВКЛ 1588 года, где адвокатам специально посвящены несколько артикулов.
В соответствии с артикулом 56 Статута «О поручении дела и о даче полномочий иным в суде за себя говорить»:
«Устанавливаем также, где бы кто по позвам или на которой сессии проходящей не мог в суде быть как по болезни, так и по иным каким причинам и нуждам своим тогда адвоката или представителя своего может вместо себя в суде иметь. А ведь же представитель или адвокат иной и иначе установлен и в суде принят не должен быть, прежде чем ему лично поручил свое дело перед врядом каким-либо в канцелярии нашей государевой или перед врядом земским и замковым, и с того вряда выписку с книг должен взять и ее тому адвокату своему дать. А по таковым врядовым поручениям могут быть адвокатами и неоседлые люди в том государстве Великом княжестве Литовском. А кто бы из-за болезни своей или при дальности вряда поручения во вряде засвидетельствовать не мог, таковой всякого состояния человек может уполномоченному или представителю своему дело свое для выступления в суде поручить листом своим открытым. Паны-рады, давая такие листы, закрепленные только под печатью своей и с подписью руки своей собственной, а иные чины также, давая листы свои под печатью и с подписью руки своей и при своей печати, еще под одной печатью человека постороннего. А кто писать не умеет, тот при своей печати еще двух шляхтичей печатей в таком листе своем представителя может иметь и в том листе или выписке вряда, поименовав дело, остальное указать в позве, вписав право поручителя вести дело. Ведь же по таковому неврядовому поручению представитель должен быть оседлый в том государстве нашем Великом княжестве Литовском, под нами, государем, оседлостью шляхетской. И так уже таковые представители в каждом вряде должны быть принимаемы и иметь силу будут так к опровержению срока и позвы, как и объяснения в самом главном требовании»[1].
Артикул 57 Статута «Кто бы сам не мог или не умел в суде говорить и о назначении адвоката людям убогим»: предусматривал обязательное назначение адвоката малоимущим, вдовам и сиротам. Адвокат обязательно назначался при слушании дел о государственных преступлениях – оскорблении королевской личности.
«Устанавливаем также, если бы кто, лично стоя в суде, не мог бы или не умея сам говорить и дело свое вести, поручил устно кому другому о том деле своем говорить, тогда суд по устному поручению должен его за представителя принять, хотя и не оседлого. Ведь же где бы кому угрожала смертная казнь или о такой записи, которой бы кто обязался, не отходя с суда, дать удовлетворение, тогда таковая сторона, хотя и дело кому иному поручила, однако из суда уходить не должна до окончания дела. К тому, где бы кто не мог и не умея сам говорить и дело свое в суде вести, а при бедности и недостатке своем адвоката сам себе нанять не мог, как вдовы и сироты, а просили бы вряд об адвокате, тогда вряд должен таковому адвоката даром назначить и поручить от них в суде говорить, и адвокат должен в этом повиноваться вряду. А если бы адвокат вряду в этом повиноваться не хотел, такому адвокату и от иных особ в том суде выступление не должно быть допущено. А при оскорблении нашего величия и мы, государь, обещаем адвокатов стороне обвиняемой давать, также и людям убогим и несостоятельным, также и суд главный в отношении людей бедных поступать должен»[1].
3. Требования к лицам, которые могут быть адвокатами и ограничения к занятию адвокатской деятельностью
Важной правовой особенностью Статута 1588 года было определение требований к занятию адвокатской деятельностью. В частности в артикуле 58 «Об адвокатах, какие особы и где не должны ими быть» определялось, кто не может заниматься адвокатской деятельностью. К ним относились судья, подсудок, земский писарь, замковый врядник, духовное лицо.
«Устанавливаем также, что адвокатами те особы, ниже описанные, не должны быть, то есть судья, подсудок и писарь земский, также и вряд замковый. А то в тех поветах и при тех судах, где сами являются врядниками. Однако в своих собственных делах и в тех поветах могут говорить и справедливости для себя добиваться. А в поветах и в судах иных, где не являются врядниками те особы выше указанные, где бы кому по надобности случилось, и за кого иного своих друзей могут говорить, но таковые не должны пониматься как адвокаты. Не могут также быть адвокатами лица духовные, только также по своим собственным делам каждому из них можно будет в суде говорить»[1].
Артикул 59 Статута «О наказании фальшивых и коварных адвокатов и к тому, что можно стороне адвоката своего в суде поддерживать и самому говорить и другого адвоката на его место устанавливать» предусматривал ответственность адвокатов за нарушение правил осуществления адвокатской деятельности.
«Устанавливаем, что когда бы который адвокат, взявшись кому дело его говорить и вести, а выведав у него то дело и листы его осмотрев, предал его в том стороне противной или к той стороне противной перешел и в ее интересе напротив того, кому прежде обещал и подрядился дело вести, тогда такой не должен быть допущен говорить в суде. К тому, если бы кто-либо, желая кому вред причинить, а адвокатом назвался и лист от него доверительный подделал, а то бы ему сторона не поручала и поэтому чтобы кому причинил утрату, такое решение не должно оставаться в силе. Также адвокат, сказавшись на какой сессии больным, а явившись на другую сессию и присягнуть не хотел согласно артикулу шестидесятому, ниже в этом же разделе описанному, тогда за таковые поступки такие адвокаты, когда это на них явно и надлежащими доказательствами будет доказано, должны быть наказаны смертной казнью. А где бы также адвокат, взявшись кому дело вести, а потом того не выполнил, или умышленно во вред кому, что в суде по небрежности своей упустил, тогда за это к заключению в тюрьме шляхетской на четыре недели должен быть приговорен, а вред, причиненный стороне, в чем убыток причинил, должен платить. О чем там же сразу, где то произойдет, без позвы сторону жалующуюся удовлетворить, обязан будет. А кто бы также в суде сам стоя хотел отказаться от своего адвоката, а сам свое дело вести или другому адвокату поручить, это ему можно будет»[1].
4. Действия суда в случае неявки адвокатов
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--