Реферат: Страна интриг

Конечно, обществу никак не должно нравиться подобное положение дел. В людях растёт внутренняя злость, раздражение, недоверие ко всем, кого можно рассматривать в качестве потенциального источника проблем. И всё же перед нами – живые эмоции, пусть и не самые приятные, грустная и неизбежная часть самой жизни. С такой точки зрения, человек ворующий занимает более высокую ступень в социальной иерархии, по сравнению с тем, кто формально соблюдает закон, но сдаётся перед пространством и позволяет ему сузиться чуть ли не до нуля. Иными словами, принимает решение общества никак не замечать вносимый индивидуальный вклад, соглашается с этим…Отсюда вывод: лицо, “заразившееся” хронически малой зарплатой и не способное ни к одной из форм лечения, со временем превращает все свои социальные потуги в фикцию. О каком-либо вкладе с сего момента можно больше не говорить, ибо вклад отныне не существует – ни общественный, ни антиобщественный, никакой. Был вклад, да умер. Возможно, ещё шевелятся какие-то его остатки, чтобы совсем стыдно не было и чтобы поддерживать иллюзию действий на общее благо (для собственного успокоения). Увы, каково пространство – таковы и мы, таков и наш вклад. Ну, а деньги – они лишь внешнее, поверхностное выражение всей этой печальной, леденящей душу, мертвенной картины.

Может быть, лучше многих это выразил Бруно Ясенский в своей книге “Заговор равнодушных”. Он писал: “Не бойся друзей – самое страшное, что они могут сделать, это предать тебя. Не бойся врагов – самое страшное, что они могут сделать, это убить тебя. А бойся равнодушных, ибо с их молчаливого согласия совершаются все преступления на земле”.

И последнее – один небольшой штрих, касающийся “везунчиков” и “баловней фортуны”. Иногда случается, что человек выигрывает в лотерею миллион или стремительно богатеет любым другим способом, не зависящим от его непосредственных взаимоотношений с окружающими людьми. В результате у него развивается чувство полной независимости от общества – в том смысле, что не оно адекватно оценивает его вклад, а всё дело в счастливой звезде, удаче. Следствием является ощущение свободы от вклада. То есть теперь никто никому ничего не должен: человек не обязан быть ценным и полезным обществу и что-либо давать ему, а оно, в свою очередь, не имеет никакого отношения к данному человеку и его судьбе. Удобная позиция, на деле ведущая к абсолютной изоляции и стопроцентному одиночеству, впрочем, ощущаемому порой не сразу, а лишь на закате дней. Человек, отказавшийся от социума, однозначно проиграл. Чем он отличается от получающего мизерную зарплату? Говорят, крайности сходятся… [Переход к звену №4].

Звено №4

Давайте представим себе атмосферу в той организации, о которой мы, в общем, ведём речь, и которая отличается пониженным финансовым стимулированием собственных работников. Надо полагать, что атмосфера будет тяжёлая. Такое предположение вытекает из субъективного ощущения малости пространства этой организации – речь идёт о некоем условном, психологическом пространстве, как и в предыдущих звеньях. Точнее, мы можем говорить даже не о малом пространстве, а о совокупности мини-пространств. Сколько сотрудников, получающих зарплату по минимуму, столько и крошечных мирков, по существу отгороженных от “большого мира”, во всяком случае, сохранивших с ним очень ограниченные связи (в основном формальные, не затрагивающие по-настоящему души).

Можно набросать примерные характеристики таких мирков. Стиснутые невидимыми границами, усекаются – как следствие – действительная активность (не путать с внешней, изображаемой, механической, количественной), число совершаемых действий (имеющих значительные последствия для окружающих), персональный вклад в жизнь и деятельность общества, способность проникать в суть вещей – взамен последней приходит свойство смотреть сквозь предметы, а не внутрь их, то есть смотреть и не замечать, переводить своё восприятие в формальную плоскость, раз уж значительная часть вселенной оказывается “потусторонней”, чужой. Отрезанный мир – “заграница” – формализует любые контакты с ним.

Решения, принимаемые в своём мини-пространстве, нередко оказываются неверными, искажёнными, как минимум из-за недостатка информации и подавленном стремлении её получать в необходимом и достаточном количестве. Соответственно велик субъективный фактор, когда разум замещается эмоциями (возможно, на подсознательном уровне). Положительные моменты здесь лишь в том, что принимаемых решений обычно бывает мало и они затрагивают относительно поверхностный круг вопросов.

Ограничение комплекса действий, направленных вовне – за пределы своего мирка, уменьшает движение, в данном случае движение как таковое, в обобщённом смысле. Конечно, размышляя на эту тему, мы не имеем в виду походы за кофе в рабочее время и пробежки по заводскому двору. Движение здесь рассматривается с сущностной, а не формальной точки зрения, – в соответствии со своим “выхлопом”, последствиями, эффективностью, объёмом произведенной полезной работы (да и работа оценивается не с количественных, а качественных позиций, с учётом её индивидуальной и социальной ценности и уровня организации). Читатель-физик сказал бы по-своему: кинетическая энергия в данном случае сокращается, а потенциальная, наоборот, растёт. Потенциальная энергия – энергия покоя свидетельствует о внутренней напряжённости в системе, хаотичном, суетливом, незначительном перемещении составляющих её частиц, их скрытом “дрожании”, ну а в случае с системой человек – о психологическом “перегреве”, склонности к сублимации в нечто “горяченькое”, что доступно урезанному восприятию и не выходит за пределы индивидуальных мини-пространств.

В результате между людьми появляется некий аналог армейских неуставных отношений – только на гражданский манер. Конечно, под “неуставными отношениями” подразумевается не только и не столько дедовщина в её классическом варианте, сколько отсутствие взаимопонимания, дружелюбия, простого человеческого участия и, кроме того, раздробленность (когда каждый сам за себя и только для себя), желание “наехать” друг на друга, “подколоть”, подсидеть, подставить, нередко – навязчивая потребность в создании врага, по крайней мере, соперника – “того, кто не с нами”.

На практике это может выражаться в предвзятом отношении к некоторым коллегам, подозрительности, мелочных придирках к ним, бессознательном контроле за их словами и выражениями, заведомо негативной оценке многих их действий, отводе от “ответственного участка работы” (например: почему Ивановой дали лишние полставки, когда все знают о её нерасторопности и безответственности?!), неверии в людей и пренебрежении к ним, наконец, прямых и косвенных доносах. Отсюда вытекают ведомственные интриги, распространение негативной информации, слухов и домыслов, неправильная трактовка чужих намерений и поступков. Поскольку такое явление не одностороннее, а многостороннее, в организации формируется своего рода игра – не слишком приятная для всех её участников. Как правило, в этой игре не бывает ни победителей, ни побеждённых.

Существуют ли взаимопомощь и взаимная поддержка в подобной организации? Да. Но обычно они затрагивают “своих”, лояльных – в рамках узких группок и группировок, которые, впрочем, на деле неустойчивы и ненадёжны.

Природа указанной выше игры в соперничестве между собой всех (или почти всех) имеющихся индивидуальных мини-пространств. Странное дело – соперничают в данном случае не люди. О соперничестве людей можно говорить в организациях иного типа, где уровень поощрения сотрудников, включая и материальный аспект, достаточен для возникновения и становления корпоративного духа. В этих организациях – одно большое пространство на всех, а вовсе не совокупность разрозненных маленьких:

Почему же в малобюджетных (с точки зрения заработка) организациях соперничают между собой не люди, а мини-пространства? Ответ прост: личность всегда адекватна своему психологическому пространству – в той же мере, как и пространство адекватно личности. Постоянное усечение потребностей, деятельности, активности, собственной ценности и полезности, получаемой и исходящей информации, индивидуального вклада – и желания всё время увеличивать вклад по сути ведут к утрате ряда уникальных черт, их стиранию и как следствие к нивелированию личности. Уменьшается вселенная – уменьшается и то внутреннее, что делает нас неповторимыми. Поэтому в конце концов человек становится настолько мал, что заметить его можно лишь по тому месту, которое в общем мире занимает его “мыльный пузырь” – крошечная эмоциональная, душевная и умственная оболочка-сфера, периодически напоминающая о себе (если её задеть случайно).

Деньги в виде заработка в данном случае не более чем показатель, или один из показателей, нашей “психологической массы”. Соответственно и денежные единицы могут быть субъективно “длиннее” и “короче”. Предельно малой массе соответствуют чуть ли не бесконечные деньги, когда “в чирик вмещается целый мир”.

Увы, нарисованная выше система – состоящая из плохо совместимых друг с другом мини-пространств – существует на практике ради самой себя ввиду своей низкой эффективности и перегруженности аберрированными (не адекватными, не нормальными, намеренно усложнёнными) играми. Интриги и аберрации в значительной степени поглощают ту энергию, которая сама же система и вырабатывает. Поэтому её реальный, а не мнимый, вклад в общее дело настолько условен, что воля каждого принимать его или не принимать. Видимо, было бы преувеличением сказать, что такая система не даёт миру совсем ничего; но производительность её, если она и есть, всё-таки копеечная.

Это проявляется в том, что при исчезновении подобной системы общество быстро приспосабливается к изменившимся (?) условиям, самоорганизуется и действует в дальнейшем таким образом, как если бы никогда ничего не исчезало.

Почему человек, попавший в жернова мало платящей организации, оказывается рабом обстоятельств, не способным ни на что повлиять и ничего изменить? Что держит его в штатном расписании?? Какие невидимые нити привязывают его к работе, которая заведомо обесценивает индивидуальный вклад???

По-видимому, здесь надо выделить две основные причины, переплетающиеся между собой и проникающие друг в друга. Во-первых, это втягивание в игру, которое на практике незаметно и порой вовсе не ощущается в таком качестве. Втягивание есть принятие условий игры и увлечение ею в надежде на [химерическую] победу. Пример: один из коллег, по нашему мнению, перебежал нам дорогу и ставит себя в коллективе таким образом, что обесценивает нас как субъект деятельности (о качестве и эффективности нашей деятельности мы обычно, сохраняя свою психику, не задумываемся). Подсознательно мы расцениваем это как вызов, и всё наше существо стремится доказать ошибочность, неуместность происходящего. Процесс доказательства – он же самоутверждение личности, которой на самом деле может уже и не быть, – захватывает нас в такой мере, что на жертвенный алтарь мы готовы положить себя целиком. Важнее здесь окажутся не наши профессиональные способности и выполнение нами должностных функций, а чувство маленького успеха на пути к обузданию нежелательной для нас ситуации. Бросить это на полдороги выше наших сил. Иногда мы даже помыслить не можем об уходе на какую-либо другую работу, ибо это значило бы подсознательно расписаться в очевидном поражении и, тем самым, принять обесценение себя.

Я докажу, я покажу – эти редко высказываемые вслух слова являются мощнейшим мотиватором часто бессмысленных на деле действий.

Но опасен не только кажущийся проигрыш, но и кажущийся выигрыш. Человек, достигший некоторого иллюзорного триумфа, пребывает в состоянии самоуспокоенности и удовлетворённости, что тоже не располагает к перемене мест.

Если же в какой-то период времени ничего не происходит – ни внутренней борьбы, ни интриг, у сотрудника появляется блаженное ощущение отсутствия дискомфорта. Мол, отстали от меня и ладно, теперь хоть полной грудью подышу. Тоже слабый стимул для перехода.

Теперь о другой причине, – которая “во-вторых”. Долгое пребывание в узком пространстве (можно сказать, в ином измерении), изолированном от “большой вселенной”, приводит к известной боязни всего, что приходит “оттуда”, извне. Или, по крайней мере, настороженности по отношению к “неизведанному”. Понятное дело, человек утрачивает контакты с тем, что может свободно обходиться без него. В результате притупляется чувство реальности, “чужой мир” кажется ирреальным. Как же можно идти туда, где всё так ненадёжно, непонятно, спонтанно, где не знаешь, чего ждать? Спокойней сохранять status quo… В жизни это называется привычкой. Пушкин писал: “Привычка свыше нам дана, замена счастию она”. Привычка является идеальным наполнителем пустоты, остающейся после усечения активности, уменьшения количества и качества движения, работы, действий.

Но мы можем не только неверно оценивать “иное, чуждое пространство”. Часто мы неверно оцениваем себя, свой потенциал. Раз общество не желает принимать наш вклад, следовательно, мы не стоим того, на что первоначально рассчитывали. Польза от нас сомнительная… И мы не рискуем предлагать себя за пределами организации, к которой вроде привыкли, точнее сказать, приспособились. Отсюда извечный, мучающий нас вопрос: да кто же меня возьмёт?

Утрата реальности, увы, идёт на всех направлениях…

Дополнение А. Сказанное выше применимо к типичной организации, держащей сотрудников на голодном пайке. Однако бывают организации и нетипичные. В этом случае см. заключительный абзац первого звена – насчёт человека творческого, поэта, либо любого другого созидателя, отдающего себя обществу и получающего взамен не только звонкую монету.

Организации с быстрой сменяемостью кадров и преобладанием внештатного персонала также не могут быть в полной мере отнесены к рассматриваемому образцу (у них есть свои особенности, здесь не обсуждаемые).

Дополнение B. Содержание данного звена, как, впрочем, и других звеньев, в ряде случаев может отторгаться типичным представителем описанной типичной организации. Полное неприятие этих размышлений характерно, прежде всего, для людей, от которых в той или иной степени зависит размер заработков. Оно и понятно: аппарат оправдательного мышления заставляет отстаивать свои действия, намерения даже тогда, когда они объективно нерациональны. А т.н. “закон мухи” (его мы рассмотрели отдельно) запрещает применить сказанное к себе.

Дополнение C. Тот же аппарат оправдательного мышления – неотъемлемое свойство психики человека – отвечает ещё за одну позицию, нередко встречаемую в описываемых моделях. Если спросить у мало получающего работника, чем обусловлен его выбор, можно услышать в ответ: “Кто-то же должен здесь работать!” Нетрудно догадаться, что такая показная жертвенность на деле призвана завуалировать смятение ума и чувств, перевести внимание от личных неудач к чисто рабочим проблемам. Худший из видов самообмана! Как же сильно нужно не уважать себя (и других), чтобы рассказывать подобные сказки! В самом деле, если больше некому заняться социально не востребованным делом, то почему бы не вам?.. [Переход к звену №5].

Звено №5