Реферат: Суворов

Война началась. Вскоре против Турции выступила и Австрия, рассчитывавшая на территориальные приобретения; с другой стороны, Швеция объявила воину России.

Суворов получил командование одним из пяти корпусов, входивших в состав Екатерннославской армии. Потемкин по­ручил ему самый опасный район — Херсоне-Кинбурнская, где ждали первого удара турок и где совсем не были готовы его отразить.

Когда были получены сведения, что турецкое командование готовит высадку десанта на Кинбурнской косе, Суворов тотчас отправился в Кинбурн и принялся укреплять косу.

Он ставил себе целью не просто отразить десантные войска, но нанести туркам тяжкое поражение, истребить их жи­вую силу.

С теми скромными средствами, которыми Суворов располагал, это был рискованный, смелый замысел; тем не менее он был полностью реализован.

12 октября 1787 года сильная неприятельская эскадра на­чала высадку десанта. Суворов позволил туркам беспрепятст­венно высалиться, а затем атаковал их и, после длившегося весь день чрезвычайно упорного боя, разбил их. Лишь десятая часть высадившихся добралась до кораблей. Свыше 4 ты­сяч турок было уничтожено. Кинбурнская победа имела тем большее значение, что она была первым серьезным успехом русских войск в неудачно протекавшей дотоле кампании.

Во время этой битвы Суворов, лично водивший солдат в штыковую атаку, был ранен картечью в грудь, а вскоре затем пулей в руку. Однако он остался в строю. Еще раз он под­вергся смертельной опасности, когда три турецких солдата внезапно бросились на него. Но оказавшийся поблизости гре­надер Новиков убил двух турок и обратил в бегство третьего.

Вскоре Суворов был вызван Потемкиным в осадный кор­пус, обложивший турецкую крепость Очаков Суворов рекомен­довал штурмовать крепость, так как пассивная осада не су­лила быстрого успеха, а русские войска несли большие потери от болезней. Потемкин не согласился с ним. и в конце концов Суворову пришлось уехать из-под Очакова. Впоследствии По­темкин убедился в правильности рекомендованного Суворовым образа действии: в декабре 1788 года состоялся штурм, и Очаков был взят.

Весной 1789 года Суворов был назначен в передовой кор­пус молдавской армии. С порученными ему войсками — 5 пехотных полков, 8 кавалерийских и 30 пушек — он занял по­зицию на стыке с союзной австрийской армией. Получив из­вестие о том, что сильная турецкая армия готовится атако­вать 18-тысячный австрийский корпус принца Фридриха Кобурга, он выступил на помощь союзникам. Пройдя за 28 ча­сов 50 верст, он соединился у Фокшан с австрийцами и взял в свои руки руководство. Действуя, как обычно, наступатель­но, он не стал дожидаться турецкой атаки, а сам атаковал врага. При этом удар его пришелся оттуда, откуда турки во­все не ждали нападения, потому что там тянулись болота. Су­воровские войска, проваливаясь в трясине, перебрались через болота и, обрушившись «как снег на голову» на противника, разгромили его.

В начале сентября того же 1789 года турки повторили попытку раздавить корпус Кобурга и таким образом выйти в тыл русской армии. Предвидевший этот маневр неприятеля Суворов держал свой отряд в боевой готовности. Узнав о при­ближении турок (на этот раз их было 102 тысячи), он, не теряя ни минуты, двинулся к местечку Рымник, где предстоя­ло разыграться сражению. Он вел с собою 7 тысяч человек. За двое суток было пройдено около 100 верст; утром 21 сентября русские полки примкнули к австрийцам.

И в этот раз Суворов основал свой план на том, чтобы перехватить у противника инициативу и внезапно атаковать его. Установив, что турецкая армия стоит тремя крупными от­рядами, отделенными один от другого лесами и оврагами, Су­воров предпринял 22 сентября атаку левофлангового турецко­го лагеря, затем обрушился на центр и, наконец, разгромил правофланговый лагерь. Огромная армия великого визиря Юсуф-паши перестала существовать как реальная военная си­ла. Всю тяжесть боя вынесла на себе семитысячная горсточка русских.

За эту победу Суворов получил титул графа Рымникского. Георгиевский орден 1-й степени и драгоценную шпагу.

Однако русское высшее командование не сумело использовать в должной мере Рымникскую победу и дало возмож­ность туркам оправиться. Опорным пунктом турок являлась расположенная в устье Дуная крепость Измаил. Стратегическое значение Измаила было чрезвычайно велико, поэтому турки укрепили его (под руководством французских и немец­ких инженеров) и сосредоточили в нем армию в 35 тысяч че­ловек.

В ноябре 1790 года русские войска в количестве 26 тысяч человек под начальством Гудовича и де-Рибаса обложили Из­маил. На активные операции никто не решался: шла слабая бомбардировка в надежде, что турки падут духом и выкинут белый флаг. Армия терпела лишения от холода, болезней и недостатка продовольствия. В начале декабря был созван во­енный совет, отправивший главнокомандующему на утвержде­ние свое решение — снять на зимнее время осаду и ограни­читься наблюдением за крепостью.

Однако Потемкин, избегавший рискованных предприятий, на этот раз упорствовал. Взятие Измаила было необходимо не только по военным, но и по политическим соображениям.

Потемкин решил предпринять штурм Измаила. Был только один человек, который мог справиться с такой задачей; прав­да, светлейший князь предпочитал держать Суворова в тени. потому что слава его и без того начинала иногда звучать че­ресчур громко, но теперь приходилось подчиняться обстоя­тельствам.

11 декабря Суворов получил приказ поспешить к Измаилу и принять начальство над осадным корпусом.

Даже с теми подкреплениями, которые были подтянуты Суворовым, он располагал всего 30 тысячами человек. Осад­ной артиллерии почти не было, снарядов для полевой артил­лерии — только один боевой комплект.

«Обещать нельзя», — резюмировал Суворов в донесении Потемкину свои наблюдения и тотчас начал готовить штурм.

Военная история не знала прецедентов, когда бы подго­товка такого грандиозного предприятия заняла так мало вре­мени и вместе с тем была настолько тщательна и систематич­на. Войска обучались технике штурма, беспрерывно шло заго­товление фашин и лестниц. Суворов ежедневно появлялся среди солдат, наставляя их, ободряя, внушая каждому мысль о необходимости штурма, внедряя в каждого уверенность в успехе.

Суворов пришел к решению, что наиболее подходящая для штурма та сторона крепости, которая примыкает к Дунаю. Отсюда турки не ждали удара, и укрепления здесь были ме­нее значительны. В связи с этим главный удар Суворов решил направить в эту сторону. Задача остальных колонн сводилась к тому, чтобы вынудить турок рассредоточить свои силы на всем шестиверстном протяжении крепостного вала.

Штурм был назначен на 22 декабря.

Всего восемь дней прошли с момента появления Суворова в русском лагере, но за эти дни войска преобразились. Среди солдат и офицеров парили большой подъем и готовность к подвигу.

Весь день 21 декабря происходила усиленная бомбарди­ровка крепости; с русской стороны действовало почти 600 ору­дий. Турки энергично отвечали. К вечеру канонада затихла. Так как дело происходило в период самых коротких дней, ре­шено было начать штурм за два часа до рассвета, чтобы ус­петь до вечера подавить все очаги обороны.

В ночь перед штурмом никто не спал. Начальникам было предписано оставаться при своих частях, запрещено было вы­водить батальоны до сигнальной ракеты, «чтобы людей не утруждать медленном к приобретению славы».

Суворов лично обошел фронт, вспоминая историю каждого полка, прошлые битвы, запросто здороваясь с ветеранами и ободряя молодых. Потом он вернулся в свою палатку и при­лег. Он был необычно сосредоточен, весь ушел в себя. Полу­ченное им письмо от австрийского императора осталось нерас­печатанным; он прочел его только на следующий день.

В 3 часа ночи взвилась первая ракета, и войска выступили к назначенным местам. По второй ракете они подошли к сте­нам на 300 шагов. В половине шестого утра, по третьей ра­кете, колонны двинулись на приступ.

Турки узнали о дне штурма и были наготове. «Крепость казалась настоящим вулканом, извергавшим пламя,—вспо­минает в своих мемуарах Ланжерон. — Мужественно, в стройном порядке, решительно наступали колонны, живо подходи­ли ко рву, бросали в него свои фашины, по две в ряд, спуска­лись в ров и спешили к валу. У подошвы его ставили лестни­цы, лезли нп вал и, опираясь на штыки, взбирались наверх. Между тем стрелки оставались внизу и отсюда поражали за­щитников вала, узнавая их по огню их выстрелов».

Осажденные дрались отчаянно. Они производили много­численные вылазки, тесня и опрокидывая русские батальоны.