Реферат: Типы по Юнгу (интроверсии и экстраверсии)

Экстравертированный тип

Для краткости и ясности изложения необходимо при описании этого и последующих типов отделить психологию со­знательного от психологии бессознательного.

Общая установка сознания

Как известно, каждый ориентируется на данные, кото­рые ему доставляет внешний мир. «Один, вследствие того, что на улице холодно, считает необходимым надеть пальто, другой находит это излишним для целей своего закаливания. Один восхи­щается новым тенором потому, что все им восхищаются; другой не восхищается им не потому, что он ему не нравится, а потому, что он держится мнения, что то, чем все восхищаются, далеко ещё не дос­тойно удивления. Один подчиняется данным отношениям, потому что, как показывает опыт, ничто другое невозможно, другой же убеж­дён, что если уже тысячу раз случилось так, то в тысяча первый раз может произойти иначе и по-новому и т. д.».

Первый ориентируется на данные внешние факты, второй остается при мнении, которое становится между ним и объективно данным.

Когда ориентировка на объект или на объективные данные перевешивает до того, что наиболее частые и главнейшие решения и поступки обусловлены не субъективными взглядами, а объективными отношениями, то гово­рят об экстравертированном типе . Когда кто-нибудь так мыслит, чувствует и поступает, одним словом, так живёт, как это непосредственно соответствует объективным отношениям и их требовани­ям, в хорошем или плохом смысле, то он экстравертированный. Он живёт так, что объект как детерминирующая величина явным обра­зом играет в его сознании большую роль, чем его субъективное мнение. Конечно, он имеет субъективные взгляды, но их детерминирую­щая сила меньше, чем сила внешних объективных условий. Поэто­му он никогда не думает встретить какой-нибудь безусловный фак­тор внутри самого себя, так как таковые ему известны только вне его. Он подчиняется внешним требовани­ям, конечно, не без борьбы, но дело кончается всегда в пользу вне­шних условий. Всё его сознание глядит наружу, так как главное и решающее определение всегда приходит к нему извне. Из этой основной установки следуют все особенности его психо­логии, если только они не основаны на примате определённой пси­хологической функции или на индивидуальных особенностях.

Интерес и внимание следуют за объективными событиями , и, прежде всего, за теми из них, которые тесно его окружают. Не толь­ко лица, но и вещи привлекают интерес. Соответственно этому и поступки основываются на влиянии лиц и вещей . Если даже поступки не являются простой реакцией на раздражения окружаю­щей среды, то всё-таки они имеют характер применения к реаль­ным отношениям и находят в рамках объективно данного доста­точный и соответствующий простор. Они совершенно лишены тенденций выйти за эти пределы. Моральные законы поступков покрываются соответствую­щими требованиями общества, господствующими моральными понятиями. Если бы господствующие воззрения были иными, то были бы другими и субъективные моральные направляющие тенденции.

Эта строгая обусловленность объективными факторами не обозначает полное или даже идеальное приспособление к условиям жизни. Конечно, экстравертированному взгляду такое применение должно казаться полным приспособ­лением, так как такому взгляду не дано другого критерия. «Но высшая точка зрения ещё не говорит, что объективно данное при всех обстоятельствах является нормальным. Объективные условия могут быть исторически или пространственно ненормальными. Индивиду­ум, который применяется к этим отношениям, хотя подражает не­нормальному характеру окружающей среды, но в то же время вме­сте со всем его окружающим находится в ненормальном положе­нии по отношению к общеобязательным законам жизни».

Его слабый пункт заключается в том, что тен­денция его типа в такой мере направлена вовне, что из всех субъек­тивных фактов даже наиболее связанный с чувствами, а именно те­лесное здоровье, как слишком мало объективный, как слишком мало «внешний», недостаточно принимается в соображение. Так что необ­ходимое для физического благосостояния удовлетворение элемен­тарных потребностей более не имеет места. Вследствие этого страда­ет тело, не говоря уже о душе. Экстравертированный обычно мало замечает это последнее обстоятельство, но оно тем заметнее для близ­ких, окружающих его домашних. Потеря равновесия становится для него чувствительной лишь тогда, когда появляются ненормальные телесные ощущения.

Опасность экстравертированного заключается в том, что он втя­гивается в объекты и сам в них совершенно теряется. Происходящие отсюда функциональные (нервные) или действительные теле­сные расстройства имеют компенсаторное значение, так как они при­нуждают субъекта к невольному самоограничению. «Если симптомы функциональны, то они могут своими особенностями символически выражать психологическую ситуацию, например у певца, слава ко­торого быстро достигает опасной высоты, требующей от него несо­размерной затраты энергии, вследствие нервной задержки внезапно исчезают высокие тоны. У человека, который, начав очень скромно, быстро достигает влиятельного и многообещающего социального по­ложения, психогенно появляются все симптомы горной болезни. У человека, кото­рый не дорос до тяжелой работы в необычайно разросшемся, благо­даря его собственным заслугам, предприятии, появляются нервные припадки жажды, вследствие которых он скоро заболевает нервным алкоголизмом». По мнению Юнга, истерия — наиболее распростра­нённый невроз экстравертированного типа. Классический истерический случай всегда характеризуется чрезмерными сношениями с окружающими лицами; характерной чертой является также прямо подражательное применение к обстоятельствам.

Основная черта ис­терического характера — это постоянная тенденция быть интерес­ным и производить впечатление на окружающих . Коррелятом к этому является вошедшая в поговорку внушаемость, доступность вли­янию других лиц. Явная экстраверсия проявляется у истеричных и в сообщительности, которая иногда доходит до рассказов чисто фан­тастического содержания, откуда и происходят обвинения в истери­ческой лжи. Истерический характер - прежде всего, преувеличе­ние нормальной установки; но затем он усложняется со стороны бессознательного компенсаторными реакциями, которые телесными расстройствами принуждают к интроверсии преувеличенную про­тив психической энергии экстраверсию. Благодаря реакциям бес­сознательного возникает другая категория симптомов, которые име­ют более интровертированный характер. Сюда прежде всего отно­сится болезненно повышенная деятельность фантазии.

Установка бессознательного

Бессознательное так же может иметь установку, как и сознательное. Установка бессознательного для действительного дополне­ния сознательной экстравертированной установки имеет свойство интровертирующего характера. Она концентрирует энергию на субъективном моменте, т. е. на всех потребностях и побуждениях, которые подавлены или вытеснены слишком экстравертированной сознательной установкой.

Ориентировка на объект и на объективно данное насилует множество субъективных побуждений, мнений, желаний и необходимостей и лишает их той энергии, ко­торая естественно должна принадлежать им.

«Человек не машина, которую в каждом данном случае можно перестроить для совер­шенно другой цели и которая тогда, совершенно другим образом, будет так же правильно функционировать, как и прежде. Человек всегда носит с собой всю свою историю и историю человечества. Но исторический фактор выражает жизненную потребность, которой должна идти навстречу мудрая экономия. Всё, что было до сих пор, должно как-нибудь сказаться в новом и сжиться с ним. Поэтому полная ассимиляция с объектом встречает протест уже раньше бывшего и существовавшего с самого начала. Бессознательные требования экстравертированного типа имеют собственно примитивный и инфантильный, эгоистический характер ». Применение к объективно данному и ассимиляция с ним мешают осоз­нанию недостающих субъективных побуждений. Эти тенденции (мыс­ли, желания, аффекты, потребности, чувствования и т. д.) принима­ют соответственно степени их вытеснения, регрессивный характер, т.е. чем менее они осознаны, тем более они становятся инфантиль­ными и архаическими. Сознательная установка лишает их того распределения энергии, которым они могут относительно располагать, и оставляет им лишь ту энергию, которую она не может отнять. Этот остаток, силу которого все-таки не следует недооценивать, есть то, что нужно обозначить как «первоначальный инстинкт ». Инстинкт нельзя изменить произвольными мероприятиями отдельного индивидуума; напротив, для этого потребовалось бы медленное органи­ческое изменение многих поколений, так как инстинкт есть энерге­тическое выражение определённой органической наклонности. Та­ким образом, у каждой подавленной тенденции в конце концов остается значительная доля энергии, которая соответствует силе инстинкта. Эта тенденция сохраняет свою действительность, даже если она стала бессознательной благодаря лишению энергии. Чем пол­нее сознательная экстравертированная установка, тем инфантиль­нее и архаичнее бессознательная установка.

Грубый, сильно превосходящий детское и граничащий со злодейским эгоизм иногда характеризует бессознательную установку. Если происходит преувеличение созна­тельной точки зрения, то симптоматически появляется на свет и бессознательное, т. е. бессознательный эгоизм, инфантилизм и ар­хаизм теряют свой первоначальный компенсаторный характер тог­да, когда они становятся в более или менее открытую оппозицию к сознательной установке. Это проявляется прежде всего в абсурдном преувеличении сознательной точки зрения, которая должна служить для подавления бессознательного, но которая обыкновенно кончает­сякрушением сознательной установки. Катастрофа может быть объективной, так как объективные цели по­степенно искажались в субъективные.

Катастрофическая развязка может быть и субъективного рода, в виде нервного потрясения. Последнее всегда происходит бла­годаря тому, что бессознательное противодействие в состоянии, на­конец, парализовать сознательное действие. В этом случае требова­ния бессознательного категорически навязываются сознанию и этим вызывают гибельное раздвоение, которое по большей части сказы­вается в том, что люди или не знают более, чего они, собственно, хотят, ни к чему не имеют охоты, или сразу хотят слишком многого, имеют слишком много охоты, но к тому, что невозможно.

Необхо­димое, часто по культурным основаниям, подавление инфантиль­ных и примитивных потребностей легко ведет к неврозу или к злоупотреблению наркотиками, как алкоголем, морфием, кокаином и т. д. В ещё более тяжелых случаях раздвоение кончается самоубийством.

Выдающееся свойство бессознательных тенденций заключа­ется в том, что именно по мере того, как сознательным непризнаванием они лишаются своей энергии, они принимают разрушитель­ный характер, как только перестают быть компенсаторными . Они перестают действовать компенсаторно тогда, когда достигнут состоя­ния, соответствующего тому культурному уровню, который абсолютно несовместим с нашим уровнем. С этого момента бессознательные тенденции образуют блок, во всех отношениях противоположный сознательной установке, существование которого ведёт к открытому конфликту. Тот факт, что установка бессознательного компенсирует установку сознания, обыкновенно выражается в психическом рав­новесии.

Нормальная экстравертированная установка ещё не озна­чает, конечно, что индивидуум всегда и повсюду поступает по экстравертированной схеме. При всех обстоятельствах у того же инди­видуума могут наблюдаться психические процессы, в которых явля­ется вопрос о механизме интроверсии. «Экстравертированным мы на­зываем только тот habitus, в котором механизм экстраверсии пере­вешивает. В этом случае наиболее дифференцированная функция постоянно подвергается экстравертированию, в то время как менее дифференцированные функции находятся в интровертированном употреблении ». Иными словами более полноценная функция наиболее осознана и подлежит контролю сознания и сознательного намерения, в то время как менее дифференцированные функции также и менее осозна­ны, частью бессознательны и в гораздо меньшей степени подчинены сознательной воле. Более полноценная функция всегда является выражением сознательной личности, его намерения, его воли, его действия, то время как менее дифференцированные функции относятся к тому, что случается с человеком .

«Менее дифференцированные функции в экстравертированной установке всегда проявляют исключительную субъективную зави­симость от сильно выраженного эгоцентризма и личного пристрас­тия, чем они обнаруживают свою близкую связь с бессознательным. В них бессознательное постоянно выступает на свет». Вообще, не сле­дует себе представлять, что бессознательное всегда лежит погребён­ным под тем или другим количеством наслоений и может быть открыто только благодаря тщательным раскопкам. Бессознательное, напротив, постоянно вливается в сознательные психологические процессы, и даже в такой высокой мере, что иногда трудно решить, какие свойства характера следует при­писать сознательной личности и какие — бессознательной.

Это затруднение бывает главным образом с лицами, которые несколько богаче проявляются, чем другие. В таких случаях правильному пониманию может помочь только основательный анализ свойств фун­кции. При этом нужно обращать внимание на то, какие функции полностью подчиняются контролю и мотивации сознания, и какие функции имеют характер случайного и спонтанного. Первые функ­ции всегда более высоко дифференцированы, чем последние, кото­рые к тому же обладают несколько инфантильными и примитивны­ми свойствами. Обыкновенно первые функции производят впечатление нормы, в то время как последние имеют в себе нечто ненормальное или патологическое.

Интровертированный тип

Общая установка сознания

Как было изложено выше, интровертированный тип отличается от экстравертированного тем, что он преимуществен­но ориентируется не на объект и объективно данное как экстравертированный тип, а на субъективные факторы.

Интровертированное сознание хотя видит внешние условия, но решающими избирает субъективные определители. Этот тип поэто­му руководствуется тем фактором восприятия и познания, кото­рый показывает субъективное предрасположение к устранению раз­дражений органов чувств. Два лица, например, видят один и тот же объект, но они видят его не так, чтобы обе полученные от этого кар­тины были абсолютно идентичны. Помимо различной остроты орга­нов чувств и личного уравнения часто бывают глубокие различия в роде и размере психической ассимиляции воспринимаемого образа. В то время как экстравертированный тип всегда предпочтительно основывается на том, что он получает от объекта, интровертирован­ный предпочтительно опирается на то, что в субъекте приводит к констелляции внешнее впечатление. В отдельном случае апперцеп­ции различие, может быть очень тонким, но в целом пси­хологического уклада оно весьма заметно и именно в форме «резерва­та личности». Резерват личностипо Юнгуэтовзгляд, согласно которому субъективистическая установка вводит в заблуждение и лишает это понятие ценности (мир существует не только сам по себе , но и так, как он мне кажется) . Он соответствует предубеждению в пользу экстравертированной установки против сущности интровертированного. Не следует забывать, что всякое восприятие и познание не только объективно, но и субъективно.

Познание имеет субъект и что «познание вообще» не существует. Субъективным фак­тором Юнг называет то психологическое действиеили реакцию, которое, соединяясь с воздействием объекта, производит но­вый психический факт. «Но поскольку субъективный фактор с са­мых давних времен и у всех народов земли остается в очень высокой мере идентичным самому себе — так как элементарные вос­приятия и познавания, так сказать, всегда и везде одни и те же,— то он является столь же прочно обоснованной реальностью, как и внешний объект. Если бы это было иначе, то нельзя было бы говорить о постоянной и в своей сущности неизменной действительности и согласие с традициями было бы невозможно. Поэтому субъектив­ный фактор есть нечто так же непреклонно данное, как протяжен­ность моря и радиус земли ».

Но как объект и объективно данное никогда не остается одним и тем же, так как он подвержен трению и случайности, так и субъективный фактор подлежит из­менчивости и индивидуальной случайности. И поэтому и его ценность только относительна. Чрезмерное развитие интровертированной точки зрения в сознании ведёт не к лучшему и более верному применению субъективного фактора, но к искусственному субъективированию сознания, которому нельзя не сделать упрёка в том, что «только субъективно».

Интровертированная установка в нормальном случае применя­ется в принципе к наследственно данной психологической структу­ре, которая является присущей субъекту величиной. Но её совсем не следует считать просто идентичной с сознательной личностью субъекта, она является психологической структурой субъекта, до всякого раз­вития сознательной личности. Настоящий основной субъект, именно личность в целом, гораздо обширнее, чем сознательная личность, так как первая охватывает так­же бессознательное, в т