Реферат: Традиции и новаторство в творчестве символистов , акмеистов , футуристов

эстетских течений.Удобство термина <модернизм>, как более четко­го,и обобщающего, очевидно и потому, что такие группы, как акме­изм и футуризм, субъективно всячески открещивались от дека­дентства как литературной школы и далеке вели с ним борьбу, хо­тя, конечно, от этого их декадентская сущность вовсе не исчеза­ла.

В различных модернистских группах и направлениях объединились разные писатели, разные как по своему идейно-художественному об­лику, так и по их дальнейшим индивидуальным судь6ам в литерату­ре. Для одних представйтелей символизма, акмеизма и футуризма пребывание в этих группах ознаменовало всего лишь определенный (начальный) период творчества и никак не,вырущности их последую­щих идейно-художественных исканий (В, Маяковский, А. Блок, В. Брюсов, А. Ахматова, М. Зенкевич, С. Городецкий, В. Рождест­венский). Для других (Д. Мережковский, 3. Гиппиус, Эллис, Г. Адамович, Г. Иванов,В.Иванов, М.Кузмин, А.Крученых, И. Северя­нин, Б.Лишиц,Б.Садовской и др.) факт принадлежности к определен­ному модернистскому течению выражал главную направленность их творчества.

Декадентство в России возникло в начале 90-х годов и яви­лось наглядным выражением распада буржуазно-дворянского искусства. <Новое> направление в искусстве сразу же противо­поставило себя <мертвящему реализму>, народности классической литературно примеру своих западных собратьев символисты в России выдвинули на первый план чисто литературные, эстетические зада­чи, провозгласили примат формы над содержанием в искусстве.

3ачинателями русского декадентсва были Н. Минский (Вилен­кин), Д. Мережковский, Ф, Сологуб (псевдоним Тетерникова), К. Бальмбнт и другие. Но история русского декаданса - явление слож­ное. В орбите его воздействия оказались такие крупные поэты, как

В. Брюсов и А. Блок, чьи таланты были неизмеримо выше программ­ных установок декадентов и ломали теоретические рамки, в созда­нии которых сами эти поэты учасгвовали.

Первые литературпые выступления декадентов сопровождаются нарочитым подчеркиванием формы и столь же нарочитым игнорирова­нием содержания. <Я не могу,- писал Брюсов в 1895 году Перцову,- ииаче вообразить себе наших юных поэтов, как слепцами, блуждаю­щими среди рифм и размеров>.

В борьбе с реализмом и наследием революционно-демократи­ческой литературы складывается художественная платформа символиз-

ма. Несмотря на многочисленные течения и оттенки внутри символиз­ма, зта платформа имеет известную стройность и последователь­ность, вытекающую из социального существа этого течения.

Довольно последовательным в отрицаиии общественного

искусства окаался И. Анненский. Он выдвинул следующий принЦИП,

КОТОРый воплотил в своем творчестве: <Мне вовсе не надо обяза­тельности одного и общего понимания. Напротив, я считаю досто­инством лирической пьесы, если ее можно понять двумя или более способами. Тем-то и отличается поэтическое творчество от обычно­го, что за ним чуветвуетсл мистическая жизнь слов>.

Бальмонт, объявляя слово - чудом, а букву - магией, утверждая слово в его самоценности, исходит из априорной значимости звука (о - звук восторга, и - тонкая линия, л - ласковый звук и т. д.) и делает вывод, что поэзия является комбинацией звуков.Подчерки­вание чисто формальных задач характерно для целого ряда произве­дений зачинателей символизма.Теория и практика индивидуалисти­ческого, бессодержательного искусств ва особенно отчетливо выра­зились в раннем символизме.

Наиболе характерными выразителями эстетских принципов были В. Брюсов,К.Бальмонт и И. Анненский. Брюсов дал удачную характе­ристику Бальмонту, во многом, однако, применимую и к нему самому. <Все силы Бальмонта йаправлены и тому, чтобы изумить читателя, изумить читателя, поймать его восхищение на удочку неожиданности, странной ли рифмой или странным оборотом фразы. Только его прек­расный - мало того! - дивный талант спасает его при таком неиме­нии, что писать, чем поделиться с читателями> . Стихи Бальмонта, семантика которых всегда подчйнена музыкальному принципу, часто являются лишь игрой звуков (<Ландыши. Лютики. Ласки любовные. Ласточки лепет. Лобзанье лучей>), достигающей порой болыпой вир­туозности (<Челн томления>).

В поэзии Бальмонта широко используется прием повторения

(в частности - анафора), диктуемый не столько смыслом стиха,

сколько его звучанием:

Я - внезапный излом,

Я - играющий гром,

Я - прозрачный ручей.

Я - для всех и ничей.

Или:

Эти белые березы

Хороши.

Хороши,

Где же милый? В сердце слезы

Утеши.

Поспеши.

Или больше он не хочет?

И алмаз

Мой погас?