Реферат: У истоков русской книжности

Аксенова Г. В.

Почти тысячу лет назад, размышляя о значении книжности, летописец изрек: «Книгами наставляемы и поучаемы на путь покаяния, ибо от слов книжных обретаем мудрость и воздержание. Если прилежно поищешь в книгах мудрости, то найдешь великую пользу душе своей».

Тысячу лет назад появились на Руси книги. Тысячу лет существует русская литература, дошедшая до наших дней благодаря почитанию книжному, глубинному пониманию силы и красоты слова, хранительницей которого всегда были книги, рукописные и печатные.

В истории русской культуры рукописная книжность занимает особое место. Она существует тысячу лет и не исчезает, хотя печатное слово и компьютер все больше и больше вторгаются в нашу жизнь. Но рукописная книга, хранящая тепло человеческих рук и тепло души, становится все более необходимой в наше рациональное время. Именно рукописная книга, по словам историка И.Е. Забелина, «изобразительно рассказывает о чувствах и мыслях народности, о направлении ее умственных интересов». Так, давайте же обратимся к истокам русской книжности, к событиям более, чем тысячелетней давности, когда устное слово обрело книжное воплощение.

Славянская (а значит, и русская) книжность возникла благодаря подвижничеству Константина (в монашестве Кирилла, ок. 827-869) и его брата Мефодия (815-885). В IX в. славяне обрели азбуку, которой многие из них пользуются и поныне. В это же время появились и первые книги, написанные кириллицей. Создателей славянской азбуки и книжности нарекли «учителями словенскими». 24 мая, день поминовения святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, навсегда стал праздником славянской письменности и славянских культур.

Согласно текстам житий Константина Философа и Мефодия, а также повествованию черноризца Храбра, славянская азбука была создана в 863 году от рождества Христова (в лето 6363-е от сотворения мира). Менее чем за год до этого события, в 862 году, к византийскому императору Михаилу прибыло посольство моравского князя Ростислава, боровшегося с германским политическим влиянием и прямой экспансией немецкого католического епископата. Послы обратились с просьбой прислать в Моравию миссионеров, которые вели бы богослужение не на латинском или немецком, а на понятном моравлянам языке. «Людемь нашимъ поганьства ся отвергъшимъ и по кристьянскъ ся законъ держащемъ, учителя не имамъ такого, иже бы ны языкъ нашим истую веру кристьянскую съказалъ», — так говорили послы.

Выбирая исполнителя для этого сложного и политически важного для Византии дела, император Михаил остановился на преподавателе философии Константине, бывшем патриаршем библиотекаре. Он владел несколькими языками, в том числе и славянским. Выбор для императора был нетруден еще и потому, что Константин имел большой дипломатический и миссионерский опыт. Первую известность ему принесла победа к диспуте с иконоборцами, считавшими поклонение иконам пережитком языческого идолопоклонения. Впоследствии, в 851 году, Константин был включен в византийское посольство в арабские страны. Там он вел ученые богословские споры с сарацинскими (арабскими) мудрецами и одержал блестящую победу. Это еще более укрепило его авторитет и принесло славу искусного диалектика. В 860 году император и патриарх отправили Константина с миссией в Хазарию, чтобы убедить кагана принять христианство. И здесь, в Хазарии, Константин вновь одержал победу в споре с иудеями и магометанами. Помня, как блестяще справился Константин с возложенными на него поручениями, император отправил его с миссией в Моравию и повелел создать азбуку для славян. И святой Кирилл «сътвори имъ писменъ тридесяти и осемь» — азбуку славянскую «ова убо по чину греческы писменъ, ова по словеньсте речи» (впоследствии его ученики добавили в азбуку еще 5 букв, и, в итоге, славянская азбука стала насчитывать 43 буквы). С помощью Мефодия перевел на славянский язык основные богослужебные книги, и, взяв их, братья отправились в Моравию с миссией просвещения славянских народов. (Известно, что в древности славяне использовали две системы письма — кириллицу и глаголицу, причем глаголическое письмо появилось раньше кириллического. Но глаголическое письмо, как точно установили ученые, было более характерно для западных областей славянского мира — Великой Моравии и Хорватии (в нескольких моравских монастырях глаголицей пользовались вплоть до XX в.). Неизвестна ни одна древнерусская книга, написанная глаголицей.)

Главной целью братьев Константина и Мефодия было распространение христианского учения среди славян. Братья понимали, что распространение его немыслимо без письменности, что славянским народам, принимающим христианство, нужны книги, написанные на славянском языке. Только лишь одна христианская проповедь, слово, не подкрепленное письмом, недолговечны. Константин сравнивал это с писанием вилами но воде — так сказано в «Житии». Народы сначала должны были обрести свою письменность, а потом им можно нести христианское учение. Только с помощью азбуки и книжности возможно сочетание обучения славянских народов чтению и письму с проповедью христианского вероучения. Надо сказать, что название каждой буквы имеет смысловое значение (азъ, буки, веди, глаголь, добро...). Поэтому все буквы кириллицы явили как бы некий свод «азбучных истин» христианства.

В «Житии» говорится о том, что, «сложивъ письмена», Константин сразу начал писать перевод евангельского текста: «Исперва бе Слово...» В сказании «О письменах» черноризец Храбр как раз ставил в заслугу братьям то, что «письмена сотворили и книги перевели». Ведь не зря говорилось в древности: «Умъ безъ книгъ, аки птица спешена. Якожь она взлетети не можетъ, тако же и умъ недомыслится съвершена разума безъ книгъ». В «Златой цепи» — блистательном памятнике древнерусской литературы — можно найти такие слова: «Мужъ мудръ, не имея книгъ, подобенъ есть оплоту безъ подпоръ стоящу. Аще будетъ ветръ, то падеться. Тако и мудрый пахнувшу на нь ветру греховному падеться, не имый подпора книжныхъ словесъ. Аще ли мудръ и книженъ, тотъ свершенъ есть». В Азбуке XVII в. есть замечательные слова о книгах – носителях мудрости: «Книжная премудрость подобна есть солнечной светлости, но и солнечную светлость мрачный облак закрывает, а книжную премудрость и вся тварь сокрыти не может». В Кирилловой книге написано: «Воистину подобна предобрая книга великому кораблю, обременену великим богатством... или будет подобна великой реке, текущей широстию и напояющей всяко животно». Соловецкие книжники говорили: «Добро есть, братие, почитание книжное. Книгы бо суть глубине моря подобны, в нюже поныряющие износят бисер драгий». Эти слова соловецких иноков так замечательно перекликаются с древнейшей похвалой книге, зафиксированной в «Повести временных лет»: «Велика бо бываетъ польза от ученья книжного; книгами бо кажеми и учими есмы покаянью, мудрость бо обретаем и въздержанье от словесъ книжныхъ. Се бо суть реки, напаяюще вселеную, се суть исходяща мудрости; книгам бо есть неищетная глубина: сими бо в печали утешаеми есмы; си суть узда въздержанью».

Когда же появились книги на Руси? Ведь самые ранние, дошедшие до нас, относятся к XI веку. Так что же, ранее книг не было? Тогда как же быть с идеей Константина о неразрывности христианского вероучения и книжности, ведь мы же уже знаем, что Константин Философ перевел тексты Священного Писания и взял с собой в миссионерскую поездку книги?

Те, кто видел русскую рукописную книгу, не перестают восхищаться ее совершенством и красотой. Старейшие сохранившиеся русские книги относятся к XI в., ко времени княжения Ярослава Мудрого. Их около пяти десятков. Среди них тексты Священного Писания, Богослужебные книги, агиография, сборники, поучения Отцов Церкви. Литературоведы, текстологи и историки, изучавшие древние книги, давно пришли к выводу о том, что книгописание на Руси началось гораздо ранее XI в. Те, кто хорошо знаком с ранней русской рукописной книгой ХI-ХII веков (Реймсское, Остромирово и Мстиславово Евангелия, Изборник 1073 г., Новгородские Минеи, Падекты Антиоха), не могут не согласиться с мнением ученых, палеографов, знатоков древнерусской книжности, что рукописная книга появилась на Руси задолго до написания уже названных шедевров. Известный историк русского языка и знаток древней письменности Л.П. Жуковская писала о том, что памятники письменности, написанные славянской азбукой, должны были появиться на Руси но крайней мере за 200 лет до появления Остромирова Евангелия. Высказывал подобные мысли и другой ученый, также не раз обращавшийся к истории книги, – Л.И. Владимиров. Рассуждая об Остромировом Евангелии, он отмечал, что в нем есть уже все характерные для русской рукописной книги элементы оформления. Прекрасная техника при изображении евангелистов на миниатюрах свидетельствует, по его словам, о высоком уровне мастерства художника и о том, что этот памятник книжного искусства не мог быть первым, что здесь уже исстари сложились определенные традиции этого вида искусства (Владимиров Л.И. Всеобщая история книги. М., 1988. С. 59-62). Конечно же, правы те, кто считает, что книги и книжная культура появились во времена создания славянской азбуки.

Сохранилось не так много древних рукописных книг. Почему же они исчезали? Огромное количество книг погибло при пожарах, во время вражеских нашествий и междоусобных войн, а иногда из-за халатного, небрежного к ним отношения из-за непонимания их ценности как духовной сокровищницы, а по-простому, из-за обычного невежества. Не хочется подробно останавливаться на грустных явлениях в истории русской культуры, но необходимо привести примеры варварского отношения к рукописным книгам в XVIII-XIX вв. Так, например, В.С. Иконников в «Опыте русской историографии» приводит следующий рассказ. Екатериной II были вытребованы в Петербург из Москвы и монастырей древнейшие рукописи для занятий русской историей. По вступлении на престол Павел I приказал все рукописи отправить в Москву. Они были погружены на дровни, и началось длительное путешествие, продолжавшееся шесть дней, причем большая часть пути под дождем. В результате книги все погибли. (см.: Иконников В.С. Опыт русской историографии. Киев, 1891. Т. I. Кн. I. С. 116). Не менее выразительный пример приводится в книге А.Н. Свирина. «Крупнейший исследователь русской бытовой старины П.И. Савваитов рассказывает о сожжении бумаг в 1841 г. в Вологодском архиерейском доме: “Мороз подирает по коже, когда вспоминаю об этом варварском сожжении. Какая пропасть между позднейшими иноками, собирателями тленных сокровищ, и теми иноками, которые собирали книги и страшными клятвами грозили в своих приписках за прикосновение к ним с святотаственной целью.”».( См.: Свирин А.Н. Искусство книги Древней Руси XI-XVII веков. М., 1964.)

В одном из замечательных древнерусских сборников «Пчела» есть рассказ, свидетельствующий об отношении к книге некоторых собирателей, у которых «вся забота лишь о тонкости пергамена и красоте письма, а о чтении они не пекутся». «Не душевной пользы стяжають книгы, но хотяще явити богатьство свое и гордость».

Поговорим о русских рукописных книгах, как они выглядели и что из себя представляли..

Русская рукописная книга — явление необыкновенно интересное, высочайшее произведение искусства. Наши предки любили ее и понимали ее высокое назначение — служить добру и просвещению людей. Отсюда шло и почитание книги, отношение к ней как к произведению искусства, в котором содержание и форма являют единое целое. Задаче — служить просвещению — в книге подчинялось все: письмо, соотношение текста и полей, наличие или отсутствие украшений, их размещение. «Убранство» святой книги, ее художественное оформление — миниатюра, заставка, инициал и даже переплет — должны были помочь читателю правильно разобраться в написанном, вовремя приостановить чтение, заставить задуматься, обратить внимание на какую-то мысль, показать начало новой логической части. Украшения, письмо и текст являли собой единое целое и были всегда гармонично связаны. В книге никогда не было мелочей, в ней все было значимо.

Прежде всего, всякая рукописная книга впечатляет большей или меньшей красотой письма, которое изменялось во времени. Для XI-XIV вв. характерным было уставное письмо, которое определяли часто, например, В.Н. Щепкин, как «медленное и торжественное, имеющее целью красоту, правильность и церковное благолепие, отличающееся архитектурным характером линий». Нередко говорилось о красоте и изяществе уставной графики, о ее особой чистоте и строгости. В конце XIV в. в русскую письменность приходит полуустав, соединивший в себе «цели удобства письма и четкости». Будучи, действительно, четким и удобным полуустав мощно вошел в русскую книжность и даже получил поименование «книжного письма». Полууставной графикой для создания книг пользуются до сих пор. Скоропись, или «деловое письмо», в «качестве орудия практических целей» появилась в конце XV века и просуществовала до XVIII века. Ее чаще всего характеризовали как «беглое, ускоренное письмо, отличающееся раскованностью написания букв».

Иногда в послесловии к книгам писцы, пытаясь оценить свою работу, говорили и о характере своего письма, как бы оценивая его: кто о «попирных», а кто «многогрешных руках», кто о «грубых и неудобренных алфавитах», которыми негоже писать Священные книги. Некоторые извинялись перед читателем за то, что они «нехудожне» выпускают книгу на белый свет. А кто-то справедило гордился своим искусством письма: «Да рука та моя любо лиха, и ты так не умеешь, и ты не писец». Сохранились и отзывы о талантливых книгописцах, среди которых был монах Афанасий, ученик Сергия Радонежского, в последствии игумен Серпуховского монастыря. В книжной описи библиотеки Троице-Сергиева монастыря от 1642 г. говорится: « В Божественных Писаниях бе зело разумен и доброписания многа руки его и до ныне свидетельствуют».

Чтобы буквы и строки не прыгали, а были ровными и строгими, листы линовали. Для этого существовали шильца и линейки. Для скорости и точности разлиновки употребляли «карамсу» – раму с натянутыми «жилами». Ее накладывали на лист и по жилам проводили шильцем.

Книги писались чернилами, которые имели коричневатый, бурый тон совершенно различных оттенков, от нейтрально-седого догрязновато-желтого, от почти черного до золотисто-коричневого, и отличались большой прочностью. Если попыться охарактеризовать химический состав чернил, то можно сказать, что они были железистого происхождения и содержали соли и дубильные вещества. В качестве последних использовались обычно дубовые орешки. Употреблялись также чернила из сажи, из отвара ольховой или дубовой коры. Для изготовления чернил использовали также старые гвозди и старое железо, вишневый клей, мед, квас, кислые щи. Способы приготовления чернил были достаточно разнообразны.

Кроме чернил, для письма часто использовалсь красную краску. Она служила для оформления заголовков и инициалов. Применяли издревле на Руси следующие краски: киноварь, отличавшуюся оранжево-красным оттенком, красно-желтый сурик, лиловато-красную черлень (бакан), светло-желтую (землистую) охру, ультрамариновую лазорь, малахитовую зелень и зеленую ярь-медянку, синий крутик, свинцовые белила и углеродистую черную краску.

Для написания заглавий и отдельных букв применялось золото, сусальное или твореное. Серебро в русской письменности встречалось очень редко.

Главным орудием письма на Руси служили гусиные перья. Есть мнение, что могли писать на Руси и тростью (каламом), изображенным на некоторых миниатюрах Евангелий. В рукописях упоминаются и лебединые, и павлиньи перья.

Художественный образ русской книги создавался и при помощи материала, на котором они писались. Древнейшим книжным материалом был пергамен – особым образом обработанная кожа, получивший свое название от малоазиатского города Пергама. Приготовлявшиеся там тонкие сорта пергамена нашли свое применение у римлян и стали называться «charta pergamena». Отсюда появилось русское название «харатея». Пергамен на Руси называли также «кожей», «мехом», «телятиной». Последнее название указывает на производство пергамена из телячьей кожи. Термин «пергамен» появился на Руси только в XVII веке. Кроме пергамена в качестве материала для письма использовались береста и холст, привлекались дерево и камень. С XIV в. стали использовать бумагу, привозившуюся из-за границы – Франции, Италии, Германии, Голландии. Первые попытки завести собственное бумажное производство относятся к XVII в., но только в XVIII в. появилась русская бумага.

Безусловно, самым ярким в рукописных книгах (да и в книгах вообще) являются их украшения, сразу же привлекающие взгляд читателя. Размышляя о роли орнамента в русской рукописной книги, ученый-искусствовед Н.К. Голейзовский пришел к выводу, что образ, создаваемый орнаментом, «ненадолго отвлекал внимание читателя от содержания книги и переключал его сознание в область ассоциаций, давая пищу для размышлений и одновременно кратковременный отдых от чтения. Найденные в результате мысленного поиска символические параллели возвращали читателя к тексту уже обогащенным, нацеливали на выявление скрытых, глубинных его знаний и освещали прочитанное новым светом и под определенным углом зрения». Зная, что такое книга и понимая ее назначение, начнем разговор о ее составных элементах с разговора об орнаменте.

Книжный орнамент давно является предметом пристального внимания и изучения. Но особый интерес к нему возник во второй половине XIX века. Сначала историк, директор Строгановского училища В.И. Бутовский (История русского орнамента с X по XVI столетие по древним рукописям. М., 1870), а затем и известный критик и искусствовед В.В. Стасов (Славянский и восточный орнамент по рукописям древнего и нового времени. М., 1887) опубликовали большие альбомы заставок и инициалов русских рукописных книг. Эти работы подтолкнули многих ученых к более серьезному исследованию художественного оформления рукописной книги. О ее украшениях писали видные русские ученые-палеографы Ф.И. Буслаев, А.И. Соболевский, Н.П. Кондаков, В.Н. Щепкин, А.И. Успенский и другие. Владимир Васильевич Стасов так рассуждал об орнаменте как важном элементе рукописной книги: «Орнаменты всех вообще народов идут из глубокой древности, а у народов древнего мира орнамент не заключал ни единой праздной линии: каждая черточка тут имеет свое значение, является словом, фразой, выражением известных понятий, представлений». Стасов писал о том, что на орнамент рукописных книг нельзя смотреть как на «мелочи», как на изящные игрушки и капризы древних наших рисовальщиков. По его мнению, украшение книги и ее содержание — это «нечто целое», это «художественная масса», крупная и значительная, которая выражает народное настроение, вкус и дух. Отыскивая истоки орнамента, В.В.Стасов часто обращался к книжным украшениям и доказывал, что это наполненный глубоким содержанием, «уцелевший осколок древнего мира, значение которого давным-давно совершенно потеряно».

В рукописной книге все изображения были тесно связаны с ее важнейшими мотивами и имеют практическое назначение. Какими же были эти столь необходимые для книги атрибуты?

К художественным украшениям книги относятся миниатюры, заставки, вязь, инициалы, концовки, полевые украшения, маргинальные рисунки.

Миниатюры — это живописные изображения, иллюстрировавшие средневековые книги. В настоящее время под миниатюрой понимается картинка малого размера, или термин – «миниатюра» – просто соответствует понятию «малый размер». В указанном понимании термины «миниатюра» и «миниатюрный» происходят от латинского «minimum» – предельно мало. Но в основе книжного термина «миниатюра» лежит другое латинское слово – «minium», что значит сурик, красная краска. Слово «miniatus» означает раскрашенный. Таким образом, миниатюра – это красочная иллюстрация. На Руси для обозначения иллюстрированных книг существовали свои понятия: «рукопись сряженная», «обряженная» и «лицевая». Первые два термина относились к орнаменту и переплету, последний – к изображениям лиц, т.е. к тому роду миниатюр, который господствовал на Руси и был тесно связан с иконописью.

На миниатюрах, как правило, изображались высшие христианские Божества (Иисус Христос, Троица), автор произведения или донатор (от латин. donatos — даритель), главные действующие лица. На выходных миниатюрах, располагавшихся перед началом произведений, можно увидеть и сюжетную сцену, содержащую условное изображение какой-либо христианской идеи (напр., Церковь Соборная, Орудия Страстей, Голгофский Крест). Во многих рукописных книгах содержатся циклы миниатюр-иллюстраций, располагающихся на отдельных листах, внутри текста, на полях. Они помогают более глубокому и правильному усвоению содержания того или иного сочинения (напр. Апокалипсис, Христианская топография, Жития святых и др.). В таких рукописных книгах как Евангелие или Апостол часто встречается традиционный набор миниатюр – это изображения евангелистов и апостолов.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--