Реферат: Уголовно-правовая и криминологическая характеристика краж

Тайным является такое изъятие имущества, которое происходит без ведома и согласия собственника или лица, в ведении которого находится имущество, и, как правило, незаметно для посторонних. Примером может служить квартирная кража или кража, сопряженная с противоправным проникновением в производственное помещение, офис или иное хранилище имущества. Кража может быть произведена в присутствии владельца, если он не замечает действий преступника, например карманная кража.

Кражей также является изъятие имущества у потерпевшего, который заведомо для преступника не воспринимает происходящего (у спящего, пьяного, находившегося в обморочном состоянии), либо даже открытое изъятие имущества у лица, неспособного оценить преступный характер действий виновного в силу малолетия или психической болезни.

Возможно совершение кражи и в присутствии посторонних лиц, если преступник пользуется тем, что присутствующие не сознают преступности его действий. Это случается, тогда когда по обстоятельствам дела для окружающих не ясна принадлежность имущества либо преступник обманными уловками создает у посторонних впечатление, что имущество принадлежит ему, либо он уполномочен распорядиться этим имуществом.

Кражу следует отграничивать от грабежа, который совершается открыто. Если преступник ошибочно полагал, что совершает хищение тайно, а в действительности его действия осознавал потерпевший или наблюдали другие лица, то в соответствии с направленностью умысла содеянное должно квалифицироваться как кража (см. Бюллетень ВС РСФСР. 1991. №8. С.12).

Кража считается оконченным преступлением, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им распоряжаться по своему усмотрению пользоваться им. Появление такой возможности следует расценивать "… что виновный обратил имущество в свою пользу или в пользу других лиц[13] .

Практическое определение момента возникновения возможности распоряжаться или пользоваться чужим имуществом по своему усмотрению зависит от особенностей совершения преступления в каждом конкретном случае. По общему правилу, если хищение иму­щества совершается с охраняемых территорий предприятий, организаций или учреждений, оно не признается оконченным, пока имущество так или иначе не вынесено (вывезено) за пределы охраняемой терри­тории. Таким образом «работник охраны, умышленно содействовавший преступнику в выносе имущества, похищаемого с охраняемой терри­тории, или иным образом устранявший препятствие для хищения, несет ответственность за соучастие в хищении[14] . Следует подчеркнуть, что в пределах охраняемой территории можно совершить оконченное преступление, если винов­ный имеет возможность распорядиться похищенным, например, про­дать его.

В ситуациях, при которых субъекту не требуется совершать ни­каких дополнительных действий для завладения имуществом (пре­одолевать преграду, контрольно-пропускные пункты, таможню и т.п.), кражу, как представляется, следует считать оконченной с момента изъятия имущества.

Если у субъекта преступления отсутствует реальная возмож­ность распорядиться или пользоваться похищенным имуществом, то это исключает состав оконченного хищения. В таких случаях преступные действия следует квалифицировать как покушение.

Общественная опасность как признак объективной стороны преступления состоит в том, что деянием причиняется вред общественным отношениям, охраняемым законом, либо создается реаль­ная угроза причинения такого вреда. Если кража является малозначительной и в силу этого не представляет общественной опасности, т.е. не причиняет вреда и не создает угрозы причинения вреда, такое деяние не признается законом преступлением. Решая вопрос о малозначительности кражи государственного или общественного имущества, следует ориентироваться на примеча­ние к ст. 49 КоАП РСФСР, в котором говорится: «Хищение государственного или общественного имущества признается мелким, если стоимость похищенного не превышает одного минимального размера оплаты труда, установленного законодательством РСФСР"

Что касается краж личного имущества, то судебная практика ориентируется на содержание конкретных противоправных деяний. Так, Судебная коллегия Верховного Суда РФ при рассмотрении дела в порядке надзора по протесту прокурора отменила приговор и дело прекратила производством по п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР. При этом коллегия указала, что действия несовершеннолетних, хотя формаль­но и содержат признаки преступления (кражи личного имущества), но в силу малозначительности (причиненный ущерб составил 28400 руб., а минимальный размер оплаты труда на момент соверше­ния преступления составлял 55000 руб.) не представляют обществен­ной опасности[15] .

Тайное хищение чужого имущества является материальным составом преступления, в объективную сторону которого в качестве обязательного признака входят общественно опасные последствия — вред, причиняемый совершенными действиями. Преступный результат состоит в причинении собственнику реального материаль­ного ущерба, размер которого определяется стоимостью изъятого имущества. Таким образом, чем больше совокупная стоимость похищенного имущества, тем больший материальный ущерб причиняется собственнику, и, следовательно, крупнее размер самого хищения. В соответствии со ст. 158 УК РФ размер причиненного ущерба (в первом случае речь идет о причинении значительного ущерба гражданину, во втором — о крупном размере) предусмотрен в качестве квалифицирующего признака.

1.2. Субъект и субъективная сторона преступного деяния

Субъектом тайного хищения чужого имущества является физи­ческое вменяемое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста (ст. 19, 20 УК РФ.)

В соответствии с законом (ст. 22 УК РФ) психическое расстрой­ство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначе­нии наказания и может служить основанием для назначения прину­дительных мер медицинского характера.

Субъективная сторона тайного хищения чужого имущества ха­рактеризуется виной в виде прямого умысла. Виновный осознает, что тайным способом незаконно (общественно опасно и противоправно) изымает чужое имущество, предвидит, что в резуль­тате его противоправных действий собственнику или владельцу иму­щества будет причинен материальный ущерб, желает причинить пос­ледний избранным им способом.

Уголовный кодекс РФ (примечание 1 к ст. 158) в качестве обязательных признаков хищения вводит – корыстную цель и безвозмездность. По поводу первого из названных признаков в отечественной юридической литературе ведется длительная полемика. Такие видные специалисты как В. А. Владимиров и Ю. И. Ляпунов писали когда-то: «среди советских юристов, теперь уже, вероятно, трудно найти сторонников той точки зрения, что хищение может совершаться и бескорыстно»[16] , А. В. Гайдашев высказывает такую точку зрения: «Цель при хищении …, как и мотив, является корыстной, т.е. сводится к стремлению виновного безвозмездно и заведомо противоправно присвоить чужое имущество …»[17] , об этом же пишет и Н. Г. Шурухнов: «совершая противоправное действие (кражу – прим. авт. ), субъект преступления ру­ководствуется корыстным мотивом и преследует цель незаконного извлечения наживы»[18] .

Нетрудно заметить, что здесь, по сути, происходит смешивание понятий мотива и цели преступления. Нельзя не замечать того обстоятельства, о котором А. Ф. Зелинский говорит следующее: «Мотив означает «почему» и «ради чего» (личностный смысл) совершается деятельность и действие как ее часть. Цель отвечает на вопрос, «для чего» действие совершается»[19] . Т.е. мотив и цель – понятия, хотя и близкие, но не совсем совпадающие по содержанию, их нельзя отождествлять. В конкретном человеческом поведении мотив, очевидно, не может быть одновременно целью. Поэтому как, например «хулиганские побуждения» нельзя трансформировать в «хулиганскую цель», так и корыстный мотив, не может превратиться в «корыстную цель».

Справедливость сказанного (что природа хищений не может быть исключительно корыстна) подтверждается современным ходом событий, поскольку изъятие чужого имущества может иметь целью финансовое и материальное обеспечение противоборства группировок (например, на Северном Кавказе, Абхазии), а также по мотивам страха перед сообщниками, карьеристских соображений и т.п. Так, В. Н. Литвинов мотивами несовершеннолетних участников групповых корытных преступлений против собственности называет «желание утвердить себя как умеющего жить»[20] , И.С. и С. И. Тишкевичи утверждают, что «корыстные мотивы при хищении не обязательно должны быть единственными»[21] .

Таким образом, конечно, корыстный мотив типичен для хищения имущества, однако фактически, совершая такого рода преступления, виновный может руководствоваться и другими мотивами, в том числе и самыми «благородными» (помощи обездоленным, возврата долга и т.п.). Целью виновного при хищении может быть не только личное обогащение виновного, но и обогащение других лиц. В конце концов, для состава хищения важно не то, кто получит имущественную выгоду от преступления: сам виновный или другие лица, а то, что собственник (иной законный владелец) лишается не по своей воле своего имущества.

1.3. Квалифицирующие признаки кражи

Тайность изъятия имущества является характерным признаком кражи. Но не менее важно для квалификации кражи то, что она относится к ненасильственным способам хищения. Это вытекает из систематического толкования норм о хищениях в УК РФ. Отсюда следует, что в тех случаях, когда тайное изъятие имущества сопровождается насилием либо насилие предшествовало тайному изъятию, содеянное не может квалифицироваться как кража. Сказанное относится и к случаям тайного изъятия имущества у лица, которое насильственным способом лишено возможности, наблюдать за действиями преступника (приведено в бессознательное состояние, заперто в помещении, отвезено в другое место и т.д.) Такие действия следует квалифицировать в зависимости от характера примененного насилия по ст. 161 и 162 УК РФ.

В п.6 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 года «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» (в редакции от 4 мая 1990 года) сказано, что «введение в организм потерпевшего опасных для жизни и здоровья сильнодействующих веществ с целью приведения его таким способом в беспомощное состояние и завладение государственным, общественным или личным имуществом должно квалифицироваться как разбой. В случае если с той же целью в организм потерпевшего введены вещества, не представляющие опасности для его жизни или здоровья, содеянное, надлежит квалифицировать в зависимости от последствий как грабеж, соединенный с насилием, либо покушение на это преступление» (Бюллетень ВС РСФСР. 1990. №7 С.7).

Квалифицированная кража (ч. 2 ст. 158 УК РФ) характеризуется как совершенная:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) неоднократно;

в) с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище;

г) с причинением значительного ущерба гражданину.

Совершение кражи по предварительному сговору группой лиц означает, что в ней принимает участие не менее двух лиц, обладаю­щих общими признаками субъекта преступления, которые предварительно (до начала самого акта преступного посягательства) догово­рились о совместном ее совершении. При этом следует иметь в виду, что каждый из соучастников кражи в полном объеме либо частично выполняет действия, содержащие признаки объективной стороны состава преступления, является его соисполнителем. Группа соучастников, где исполнителем кражи является лишь одно лицо, не признается группой по предварительному сговору. Действия исполнителя в этом случае квалифицируются по ч. 1 ст. 158 УК РФ (если в его действиях отсутствуют иные квалифицирующие признаки преступле­ния), а действия иных соучастников преступления (организатора, подстрекателя, пособника) — ч. 1 ст. 158 УК РФ со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК РФ.

Так, например, гр-ка Погудина Т. И. совместно и по предварительному сговору с двумя неустановленными (следствием) гражданами около 11.00 часов 10 июня 2000г., путем подбора ключей проникли в здание Детского юношеского центра (г. Гвардейск, Калининградской области) откуда тайно похитили 2 швейные машинки и 2 раскладушки. Сумма похищенного составила 1160 руб.[22] Действия Погудиной Т. И. и сообщников судом квалифицированы как: «…тайное хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение».