Реферат: Уголовно правовая оценка автотранспортных преступлений

В 1968 году статья 211 УК РСФСР дополнилась частью 3, содержащей в качестве квалифицирующего признака указание на наступление последствий в виде «гибели нескольких лиц».

В целом и по содержанию и по конструкции группа норм, предусматривающих ответственность за транспортные преступления, в момент принятия УК РСФСР 1960 г. отвечала достигнутому на тот период уровню развития уголовно-правовой и уголовно-политической мысли[13] .

Не смотря на уже имевшиеся в то время предложения о выделении в Уголовном кодексе РСФСР самостоятельной главы «транспортные преступления», эта идея не была воспринята[14] . Составы транспортных преступлений оказались «рассеянными» по разным главам УК РСФСР, что является, одним из серьезных недостатков действующего в ту пору уголовного законодательства[15] .

Дальнейшие исторические события лишь подтвердили целесообразность системного изложения норм об ответственности за транспортные преступления, ибо с появлением новых видов, ростом числа транспортных средств, увеличением масштабов негативных последствий транспортной деятельности возникла настоятельная необходимость в декриминализации ряда деяний, посягающих на безопасное функционирование транспорта, в результате чего группа транспортных преступлений стала расти буквально на глазах. Объединить же их в одну главу без существенной ломки сложившейся системы Особенной части УК практически невозможно. По вполне понятным причинам законодатель не может произвольно изменять уже сложившуюся систему права. Это удалось сделать лишь в процессе разработки и принятия УК РФ 1996 г[16] .

Практическая реализация такой идеи – одна из новелл УК РФ 1996 года, положительное значение которой вряд ли может вызывать сомнение. Не является неожиданным и исключение из главы угона транспортных средств, ибо определенные коррективы на этот счет были сделаны в последние годы еще применительно к УК РСФСР 1960 года. Имеет свои веские причины и наличие нормы более общего характера, и декриминализация самовольной остановки поезда. Перечень различного рода усовершенствований можно было бы продолжить, но для общей характеристики рассматриваемого вида преступлений более актуально ответить на вопрос о том, на сколько правомерным является включение в эту главу некоторых деяний и прежде всего оставление места дорожно – транспортного происшествия. Если учесть, что она именуется «Преступление против безопасности движения и эксплуатации транспорта», то логически сделать вывод: в данной главе речь должна идти лишь о деяниях, каким – либо образом сказывающихся на безопасности пользования транспортом. Вряд ли необходимо объяснять, что факт оставления места происшествия не создает опасности для движения или эксплуатации транспорта. Аналогичное можно сказать о неуказанном капитаном судна помощи терпящим бедствие. В обоих случаях объект уголовно – правовой охраны иной, и эти деяния более основательно считать преступлениями против личности. Столь же сомнительно считать, что несоблюдение правил международных полетов влечет за собой ответственность в силу нарушения правил безопасности, ибо существует специальная статья (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта), объектом защиты которой как раз и выступают такие правила. Отмечая некоторую условность включения части деяний в число транспортных преступлений (она касается, кстати, и признания транспортом магистральных трубопроводов), можно различать среди них деяния, нарушающие безопасность пользования транспортными средствами (ст. 263, 264, 266, 267, 268 УК РФ), и деяния, не нарушающие такой безопасности (ст. 265, 269, 270, 271 УК РФ). Совсем недавно законодатель пошел по пути совершенствования данной главы УК РФ, Федеральный закон Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"[17]

, внес существенные изменения в главу 27 УК РФ, из вышеуказанных статей в результате ст.265 признана утратившей силу, остальные претерпели изменения в части санкций, санкции по некоторым статьям уменьшены, другие увеличены, но вопрос данных изменений и их целесообразности является спорным.

Таким образом глава 27 УК РФ содержит 8 статей, предусматривающих санкции за совершение преступлений против безопасности движения и эксплуатации транспорта.

Далее следует исследовать общую характеристику транспортных преступлений.

1.2.Транспортные преступления - общая характеристика.

Понятие «транспортные преступления» не получило еще четко­го определения в теории российского уголовного права. Большая часть авторов сосредоточила свое внимание на анализе отдельных разновидностей транспортных преступлений. Отсюда и терминоло­гия, которой они оперируют, сводится в основном к таким понятиям, как «преступные нарушения правил безопасности движения и экс­плуатации автомототранспорта и городского электротранспорта», «автотранспортные преступления», «дорожно-транспотные престу­пления», «водно-транспортные преступления», «воздушно-транспортные преступления», «преступные посягательства на безо­пасность мореплавания» и т. д.

И. Г. Маландин к автотранспортным преступлениям относит «совершенное лицом по неосторожности или умышленно общест­венно опасное действие либо бездействие, нарушающее правила безопасности движения и эксплуатации средств автомототранспорта и городского электротранспорта и приводящее к наступлению (или реальной возможности наступления) указанных в законе тяжких по­следствий». Это определение с некоторыми модификациями вос­производит в своей работе и А. С. Кузьмина и В. В. Лукьянов[18] , подчеркивая известную неточность термина «автотранспортные преступления» (им не охватываются преступле­ния, совершаемые с использованием целого ряда других механиче­ских транспортных средств), предложил ввести в научный оборот понятие «дорожно-транспортные преступления», т. е. правонаруше­ния, которые выражаются в виновном нарушении тех или иных пра­вил, относящихся к обеспечению безопасности движения, и влекут за собой уголовную ответственность. Примерно так же определяет дорожно-транспортное преступление Н. В. Якубенко.[19]

Учитывая то обстоятельство, что в уголовном законе нет опре­деления транспортных преступлений, исследование этой проблемы в теории уголовного права следует признать оправданным. Изучение категории «транспортные преступления» на уровне отдельного и единичного способствует созданию общего определения рассматри­ваемого понятия.

Вместе с тем в уголовно-правовой доктрине было высказано сомнение в целесообразности широкого использования этого терми­на, так как будучи не совсем точным, он может породить «непра­вильное представление о том, что деятельности транспорта органи­чески присущи какие-то преступления». Термин «транспортные преступления» (во всяком случае для обозначения им соответст­вующей главы УК РФ) в настоящее время не признает удачным И. М. Тяжкова. Предлагается поэтому в качестве эквивалента по­нятия «транспортные преступления» использовать иные выражения:

«преступления, нарушающие правильную работу транспорта», «пре­ступления, нарушающие нормальную деятельность транспорта». Думается, что эти опасения лишены каких - бы то ни было оснований. В противном случае пришлось бы поставить под сомнение право­мерность упоминания в законодательстве и употребления в научном лексиконе понятий «экономические», «экологические», «компью­терные», «половые» преступления. К тому же предложенные экви­валенты чересчур громоздки, а главное — не точны, ибо транспорт­ные преступления посягают не на правильную работу транспорта или нормальную его деятельность, а на иные общественные отно­шения.

Попытку восхождения от единичного к общему при определе­нии понятия транспортных преступлений предприняли в свое время Н. С. Алексеев и Б. А. Куринов.[20] Первый, транспортным преступле­нием считал «такое общественно- опасное действие или бездействие, которое непосредственно посягает на правильную, отвечающую ин­тересам ... государства работу транспорта». Второй к транспорт­ным преступлениям относил «такие преступные деяния, которые посягают на безопасность движения механического транспорта» .

Оба определения не лишены, на наш взгляд, ряда существенных недостатков. Во-первых, они не отражают всех наиболее устойчи­вых и характерных признаков транспортных преступлений, акцен­тируя внимание лишь на отдельных из них. Во-вторых, если опреде­ление Н. С. Алексеева страдает чрезмерной широтой (посяга­тельство на правильную работу транспорта не всегда сопряжено с угрозой безопасности его функционирования), то дефиниция Б. А. Куринова, напротив, содержит слишком узкую трактовку транспортных преступлений (посягательство на безопасность дви­жения транспорта не охватывает угрозу безопасности его эксплуата­ции).

Исходным моментом для определения понятия транспортных преступлений должна служить мысль, что эти преступления посяга­ют на общественные отношения в сфере безопасного функциониро­вания (движения и эксплуатации) транспортных средств. Безопас­ность функционирования транспорта включает в себя довольноширокий круг общественных отношений, связанных не только с осуществлением безаварийной работы транспортных средств, но и с охраной жизни и здоровья людей, ценного имущества, окружающей природной среды.[21] Правильнее поэтому было бы именовать всю со­вокупность указанных отношений «безопасностью транспортопользования». Но и при существующем подходе термином «безопасность функционирования транспорта» можно достаточно адекватно отра­зить всю специфику тех общественных отношений, которые состав­ляют содержание рассматриваемого понятия. Под безопасностью функционированиятранспорта мы понимаем такое состояние транс­портной деятельности, которое исключает причинение вреда жизни и здоровью людей, транспортным средствам, материальным ценно­стям, окружающей природной среде и обеспечивается мерами эко­номического, технического, организационного, социального и пра­вового характера.

Переход от этой общей схемы к содержательному анализу су­щества отношений, нарушаемых транспортными преступлениями, затрудняется тем обстоятельством, что даже в действующем уголов­ном законодательстве (с учетом выделения в УК РФ 1996 г. само­стоятельной главы «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта») нормы о транспортных преступлениях расположены в различных главах, а отнюдь не в одной только гл. 27 УК.[22] Законодательство, таким образом, не может служить достаточно четким ориентиром для определения круга общественных отноше­ний, которым причиняется вред транспортными преступлениями. В результате возникает следующее противоречие: чтобы установить содержание отношений, нарушаемых транспортными преступле­ниями, необходимо знать перечень этих преступлений, а чтобы со­ставить представление о таком перечне, надо уяснить содержание этих отношений. Создается порочный круг. Выходом из него может стать предварительный отбор группы преступлений, посягающих, по мнению исследователя, на общественные отношения в сфере безопасного функционирования транспорта, выделение в этих пре­ступлениях признаков и свойств, наиболее негативно воздействую­щих на интересы безопасного функционирования транспорта, и лишь затем — интегрирование этих элементов в систему интере­сующих нас отношений.[23]

Отталкиваясь от этих методологических положений, перейдем к анализу действующего уголовного законодательства в целях обна­ружения в нем искомых составов преступлений. УК РФ 1996 г. со­держит определенную группу норм, предусматривающих ответст­венность за преступные посягательства на общественные отношения в сфере безопасного функционирования различных видов транспор­та. Причем по версии законодателя «исконно» транспортными могут считаться лишь преступления, включенные в главу 27 УК «Преступ­ления против безопасности движения и эксплуатации транспорта», а именно:

—нарушение правил безопасности движения и эксплуатации
железнодорожного, воздушного или водного транспорта (ст. 263
УК);

—нарушение правил дорожного движения или эксплуатации
транспортных средств (ст. 264 УК);

—оставление места дорожно-транспортного происшествия
(ст. 265 УК);

—недоброкачественный ремонт транспортных средств и вы­
пуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями (ст. 266
УК);

—приведение в негодность транспортных средств или путей
сообщения (ст. 267 УК);

—нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу
транспорта (ст. 268 УК);

—нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуа­-
тации или ремонте магистральных трубопроводов (ст. 269 УК);

—неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие
(ст. 270 УК);

— нарушение правил международных полетов (ст. 271 УК).[24]

Объективности ради отметим, что в процессе реформированияроссийского уголовного законодательства предлагались delegeferenda и иные модели системы норм о транспортных преступлениях. В частности, автором настоящей работы в минюстовском проекте УК РФ была разработана глава «Транспортные преступления» с другим набором норм и иной их конфигурацией.

В процессе создания оптимальной системы нормоб ответст­венности за транспортные преступлен?