Реферат: В.М.Головнин: История и современность

Постоянные ветры и густые туманы заставили «Диану» более двух недель лавировать у остро­вов Итуруп, Кунашир и Шикотан, которые то открывались перед взором моряков, то вновь заволакивались туманом.

Головнин знал, что на юге Курильской гряды японцы незаконно устроили свои фактории. По­этому он действовал с большой осторожностью. 17 июня «Диана» вошла в бухту северной части острова Итуруп, где действительно встретили не только айнов, но и японцев. Японскому на­чальнику Исидзака Такэхейму Василий Михайлович объяснил, что зашел сюда за дровами и продовольствием. Чувствовалось, что японцы сомневались в мирных целях экспедиции. И все же беседа закон­чилась хорошо. Исидзака Такэхейм дал письмо к японскому на­чальнику селения Урбитич (Фурубэцу) на за­падном побережье Итурупа. В письме якобы извещалось, что русские идут с добрыми намере­ниями и что они нуждаются в воде и продо­вольствии. К вечеру моряки возвратились на шлюп. 18 июня состоялась новая встреча с курильцами. Русские узнали об их тяжелой участи. Счи­тая, что они действуют заодно с русскими, япон­цы стали еще больше притеснять айнов, угрожая им смертью. Головнин убеждал курильцев, что русские ни малейшего зла не причинят японцам и, следовательно, и «они нашим [курильцам] вре­дить не захотят».

При расставании Василий Михайлович взял лишь курильца Алексея Макси­мовича, чтобы тот показал гавань в за­падной части острова и был переводчиком при переговорах с японцами.

5 июля «Диана», облитая лучами утреннего солнца, двинулась в гавань Кэмурай на южном побережье Кунаширского залива. Вдруг япон­ские батареи открыли пальбу по шлюпу. Види­мо, подумал Головнин, японцы не получили со­общения с Итурупа о миролюбивых целях при­хода русского корабля. Корабль продолжал идти в глубь залива. На берегу открылось селение и небольшая крепость. Японские суда, заметившие «Диану», поспешно отошли к крепости, а бата­реи опять стали палить, но ядра не достигали цели. Шлюп бросил якорь в трех милях от кре­пости. Желая выяснить причины такого поведе­ния японцев, Головнин, захватив с собой под­штурманского помощника Среднего, четырех матросов и курильца, под градом ядер устрем­ляется на шлюпке к крепости. Однако добрать­ся до крепости не удалось. Ядра не подпускали шлюпку к берегу.

Головнин рассудил, что без воли правительства начинать воен­ные действия не годится, и решил объясниться с японцами посредством знаков. Но такое объяснение не дало никаких результатов.

Головнин полагал, что японцы не желают вступать в переговоры с русскими и откроют огонь по шлюпке, если она подойдет к крепости. Поэтому шлюп направился к небольшой речке на западном берегу залива, где стал на якорь. Вскоре заметили человека. Это был курилец Кузьма с русского острова Расшуа. По поведению Кузьмы было видно, что японцы боятся нападения русских. Объясняться с Кузьмой было очень трудно, но все же посредством зна­ков и жестов можно было догадаться, что на­чальник города желает встретиться с команди­ром «Дианы» на лодке в сопровождении такого же количества матросов, какое будет у Головнина. Василий Михайлович принял приглашение японского начальника. Кузьма с подарками от­правился в крепость.

Поутру 11 июля Головнин поехал на берег на четырехвесельной шлюпке. С ним находились мичман Мур, штурман Хлебников, курилец Алексей, матросы Макаров, Симанов, Шкаев, Васильев.

Начальник крепости Насасэ Саэмон донимал русских разными вопросами о России, ее пра­вительстве. Будто бы в целях определения коли­чества продовольствия, необходимого для эки­пажа корабля, японцы пытались узнать о его численности. Головнин, разгадав смысл этого вопроса, увеличил цифры вдвое против настоя­щего, сказав, что команда состоит из 102 че­ловек.

Во время беседы, протекавшей, в общем, в корректной форме, Мур сообщил, что солдатам, разместившимся на пло­щади, раздают обнаженные сабли. Головнин не придал этому значения, но вскоре пришлось убе­диться в недобрых намерениях японцев.

Вскоре Головнин сказал, что у него нет времени и пора возвращаться на корабль. На это последовал ответ начальника: без повеления матсмайского губернатора, кото­рому он должен донести о происшедшем, он не сможет снабдить шлюп ничем. А до получения решения губернатора он хочет, чтобы один из русских остался в качестве заложника. Ответ из Матсмая надо было ожидать не менее 15 дней. Головнин с чувством собственного достоинства ответил, что «без совета оставшихся на шлюпе офицеров так долго ждать решиться не могу, а также и офицера оставить не хочу». После этого моряки встали и собирались идти. Это вызвало раздражение начальника. И, наконец, заявил, что ни одного из рус­ских он не сможет отпустить, в противном слу­чае ему распорят брюхо. «Мы в ту же секунду бросились бежать из крепости, а японцы с чрез­вычайным криком вскочили со своих мест... бро­сали нам под ноги весла и поленья...»

Когда русские моряки вырвались из крепости, японцы открыли стрельбу, но никому не причи­нили вреда. Мичмана Мура, матроса Макарова и курильца Алексея задержали. Остальные до­брались до шлюпки, но из-за отлива она оказа­лась на мели и ставить ее на воду было невоз­можно. Японцы окружили моряков, сопротив­ляться было бесполезно. Головнина, штурмана Хлебникова и матросов Симанова, Шкаева и Васильева привели опять в палатку, там уже на­ходились ранее захваченные. Крепко связав пленников, японцы под сильным конвоем отпра­вили их на лодках в Хакодаде (Хакодате), на южное побережье острова Хоккайдо. Здесь рус­ских поместили в большом темном сарае, в клет­ки из толстых деревянных брусьев.

Тем временем капитан-лейтенант Рикорд, при­нявший командование «Дианой», делал все воз­можное, чтобы вызволить товарищей из плена. Намереваясь повести переговоры об их осво­бождении, он направился к японскому берегу. Но как только «Диана» приблизилась на рас­стояние пушечного выстрела, японцы открыли огонь по кораблю из береговых батарей. Метким ответным огнем с «Дианы» одна японская бата­рея была подавлена.

Попытка начать переговоры и узнать о судьбе товарищей не удалась. На «Диане» находились смелые, полные решимости русские моряки, но их было только пятьдесят один; не приходилось и думать, чтобы с таким маленьким отрядом идти на штурм японской крепости, защищенной с моря высоким земляным валом. Неудачный исход штурма неминуемо повел бы к гибели «Дианы» или захвату корабля японцами, а то­гда собранные моряками сведения о южных Ку­рильских островах - «много времени и трудов стоящее описание географического положения сих мест не принесли бы также никакой ожидае­мой от этого пользы», писал Рикорд.

Отойдя от берега, «Диана» бросила якорь на таком расстоянии, чтобы ядра с крепости не мог­ли достать ее. Офицеры написали письмо Головнину, в котором выражали свое возмущение дей­ствиями кунаширского начальника, извещали своего командира о возвращении в Охотск и обещали товарищам «положить жизнь свою, если не будет Других средств к их освобожде­нию».

14 июля «Диана» покинула Кунаширский за­лив, названный офицерами шлюпа «заливом Из­мены». Весь экипаж корабля переживал участь своих друзей и командира, томящихся на чужой земле в неволе.

В конце июля шлюп прибыл в Охотск. Ри­корд хотел отправиться в Петербург для до­

клада морскому министру о пленении Головнина. Но в Иркутске гражданский губернатор Н. И. Трескин сообщил Рикорду, что ему сле­дует ждать решения правительства здесь. Тем временем Рикорд и губернатор разработали план экспедиции по освобождению пленников. Не до­ждавшись ответа правительства⁸ , иркутский гу­бернатор предложил Рикорду возвратиться в Охотск и отправиться на «Диане» для продол­жения неоконченной описи Курильских островов и подойти к Кунаширу «для узнания об участи наших соотечественников, захваченных япон­цами».

Н. И. Трескин снабдил Рикорда письмом на имя губернатора Эдзо (Хоккайдо). В письме говорилось о дружественном отношении России к Японии, осуждались самовольные действия Хвостова и Давыдова. Трескин писал, что рус­ские придут в японские гавани с целью добиться освобождения пленных. Вместе с Рикордом в Охотск отправился Накагава Городзи (Головнин и Рикорд называют его Леонзаймо) и шесть других японцев, которые в 1810 г. потерпели кораблекрушение у берегов Камчатки. Японцев решили возвратить на родину и использовать их в качестве переводчиков во время переговоров с японскими властями.

22 июля 1812 г. «Диана» под командой Ри­корда и транспорт «Зотик» под командой Фила­това вышли из Охотска, взяв курс к острову Кунашир. Почти в течение месяца моряки зани­мались описанием Курильских островов. 28 ав­густа вошли в залив Измены и сейчас же япон­ские батареи открыли огонь по русским судам.

Рикорд послал Леонзаймо на берег, поскольку он мог объяснить начальнику крепости об обстоя­тельствах, заставивших русское судно вновь появиться у Кунашира. Вернувшись, Леонзаймо сообщил: «Капитан Головнин и все прочие уби­ты». Это было ложное известие. По расчетам японских чиновников, оно должно было заста­вить русский корабль уйти обратно. Все моряки были опечалены, но идти в Охотск, не получив точных данных о судьбе своих товарищей, они не собирались.

8 сентября русские моряки задержали япон­ское судно «Кансэ-Мару», его капитана доста­вили на «Диану». На нем было шелковое платье, сабля и другие знаки, что свидетельствовало о его знатности. Звали капитана Такатай-Кахи (Такадай Кахэей). Он был судовладельцем и купцом. Чтобы Такатай-Кахи понял цель при­хода русского судна к Кунаширу, Рикорд дал ему письмо Леонзаймо, адресованное начальни­ку острова. Прочитав письмо, Такатай-Кахи вос­кликнул: «Капитан Мур и пять человек на­ходятся в Матсмае!» Он подробно рассказал, когда пленников вывезли из Кунашира, через какие города их вели, сколько времени они про­живали в том или ином месте. При этом он точно описал внешний вид Мура, но имени Голо