Реферат: Век золотой Екатерины
"ВЕК ЗОЛОТОЙ ЕКАТЕРИНЫ"
План:
1. "Сон в летнюю ночь" Петр III. Переворот.
2. Философ на троне. Просвещенный абсолютизм.
3. "Гром победы раздавайся". Внешняя политика.
4. Новые черты в культуре.
1. "Сон в летнюю ночь".
Взойдя на престол путем переворота 25 ноября 1741 г., Елизавета Петровна не чувствовала себя на нем достаточно прочно. Секретарь французского посольства в Петербурге Рюльер свидетельствовал, что "она никогда не полагалась на безопасность носимой ею короны". Императрица не забывала о законном российском государе Иоане YI - главной причине своих страхов, хотя и не собиралась нарушать обета сохранить ему жизнь. Чтобы упрочить собственные позиции и положить конец притязаниям сторонников брауншвейского семейства, Елизавета Петровна уже 28 ноября 1741 г. поспешила провозгласить сына голштейн - готторпского герцога Карла Фридриха и Анны Петровны, дочери Петра Великого Карла- Петера- Ульриха наследником российского престола.
5 февраля 1742 г. 14-летний кильский принц был привезен в Петербург, крещен по православному обряду и уже официально объявлен наследником российской короны великим князем Петром Федоровичем.
Небезынтерестен и тот факт, что если по материнской линии нареченный Петр Федорович приходился родным внуком Петру Великому, то по линии отца - внучатым племянником шведскому королю Карлу XII. Два противника, таким образом, примирились в потомке.
При известных обстоятельствах Карл-Петер мог претендовать и на шведский престол. Но когда в ноябре 1742 г. в Петербурге появилась делегация из Стокгольма, чтобы уведомить об избрании Карла-Петера наследником шведской короны, ее ждало разочарование - человека с таким именем более не существовало.
Еще будучи в Голштинии слабый физически и нравственно, Петр Федорович был воспитан гофмаршалом Брюмером, который был скорее солдат, чем педагог, "более конюх, чем воспитатель" (по словам С. Платонова). Молодого принца учили много, но так неумело, что он получил полное отвращение к наукам: латынь, например, ему надоела так, что позднее в Петербурге он запретил помещать латинские книги в свою библиотеку. Учили его к тому же, готовя главным образом к занятию шведского престола, и, следовательно, воспитывали в духе лютеранской религии и шведского патриотизма - а последний в то время выражался, между прочим, в ненависти к России.
Чтобы исправить положение в Петербурге к будущему императору были срочно приставлены опытные учителя, а обязанности воспитателя Елизавета Петровна возложила на академика Штелина. Отмечая способности и превосходную память Петра, Штелин позднее вспоминал, что гуманитарные науки наследника особенно не интересовали, а любимейшими предметами были фортификация и артиллерийское дело. И хотя, по словам Штелина, уже к концу 1743 г. Петр твердо знал основания русской истории и мог перечислить всех государей России от Рюрика до Петра Великого, новый воспитатель не смог внушить ему любви к его новому отечеству, где он всегда чувствовал себя чужим.
В феврале 1745 г. Петру Федоровичу исполнилось 17 лет, а 25 августа того же года наследник русского престола вступил в брак с 16-летней ангальт - цербтской принцессой Софьей Фридерикой Августой, нареченной в православии Екатериной Алексеевной. Главную роль при заключении этого брака играл политический расчет: с одной стороны Елизавета полагала, что захудалая немецкая принцесса не доставит ей в будущем особых неприятностей ( а потому отвергла других претенденток, в частности дочерей польского и французского королей). с другой, за Софью Фредерику усиленно хлопотал прусский король Фридрих II, считая, что она "более всех годилась для России и соответствовала прусским интересам". Сама Екатерина Алексеевна прекрасно осознавала, что ей нужен не Петр (который, кстати, приходился ей троюродным братом), а императорская корона. Позднее она писала о своем состоянии перед свадьбой: "Сердце не предвещало мне счастья; одно честолюбие меня поддерживало".
Это честолюбие через 17 лет и помогло ей сделаться самодержавной правительницей России и оно же заставило Екатерину в своих манифестах конца июня-начала июля 1762 г., а затем в "Записках" нарисовать уродливо-гротескный образ обманутого супруга. Чтобы застолбить этот образ в общественном сознании и потомков, немало поработали и приближенные Екатерины, сочувствующие ей иностранцы.
Тенденциозная информация перекочевала и в труды позднейших историков. С. М. Соловьев называл Петра Федоровича "чужим государем", "заклятым врагом России", существом слабым физически и духовно. Для В. О. Ключевского Петр III был "самым неприятным из всего неприятного, что оставила после себя императрица Елизавета", ограниченным, ничтожным, лживым, спившимся человеком, ненавистником всего русского. Все эти оценки перекочевали и в новейшую историографию, в первую очередь в марксистскую, и особенно живучи они в художественной литературе и кинематографии : достаточно вспомнить великолепный, но далеко не объективный британский фильм "Молодая Екатерина".
Правда, нельзя игнорировать и положительных суждений о Петре, встречающуюся в исторических трудах разного времени. В частности, В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, а в новейшее время С.М. Каштанов, С.О. Шмидт, американские исследователи М. Раеф, К. Леонард продемонстрировали более здравый подход к проблеме.
Особо следует отметить попытку дать непредвзятую характеристику Петра III человека и государственного деятеля, предпринятую в 1991 г. А. С. Мыльниковым, опубликовавшим в журнале "Вопросы истории" статью "Петр III" и монографию "Искушение чудом:" Русский принц", его прототипы и двойники-самозванцы". Не идеализируя Петра Федоровича, Мыльников, однако, отмечает, что он отнюдь не был грубым солдафоном: любил итальянскую музыку и неплохо играл на скрипке, имел коллекцию скрипок; любил живопись, книги; содержал богатую личную библиотеку и заботился о ее постоянном пополнении. Сохранился каталог его нумизматического кабинета. Петр - великий князь проявлял устойчивый интерес к нуждам Кильского университета (в его родной Голштинии) и петербургского сухопутного шляхетского кадетского корпуса, "главнокомадующим" которого был назначен в феврале 1759 г. он демонстрировал простоту поведения. Он охотно общался с рядовыми людьми, солдатами. Став императором, Петр ездил и ходил по Петербургу один, без охраны, навещал на дому своих бывших слуг. Ему были свойственны такие качества как открытость, доброта, наблюдательность, азарт и остроумие в спорах, но и вспыльчивость, гневливость, поспешность в действиях.
По всей видимости ощущение двойственности происхождения (русский о матери и немец по отцу) порождало у Петра Федоровича некий комплекс двойного самосознания. "Все же, если он и ощущал себя в значительной степени немцем, - пишет А.С. Мыльников, - то - немцем на русской службе".
Петр имел свой взгляд на ключевые вопросы внутренней и внешней политики России: расхождения по ним с Елизаветой Петровной привели к тому, что их личные взаимоотношения стали натянутыми и даже отчужденными. В узком кружке придворных обсуждалась даже возможность высылки великого князя в Голштинию с объявлением императором его малолетнего сына Павла.
Может быть оно так и произошло бы, но на Рождество 25 декабря 1761 г. императрица Елизавета, процарствовав ровно двадцать лет и один месяц скончалась, и Петр Федорович вступил на престол под именем Петра III. В своем первом манифесте он обещал "во всем следовать стопам премудрого государя, деда нашего Петра Великого".
С первых же недель царствования Петр III обратил особое внимание на укрепление порядка и дисциплины в высших присутственных местах, сам подавая тому пример.
Вставал император обычно в 7 часов утра, выслушивал с 8 до 10 доклады сановников; в 11 часов лично проводил вахтпарад (развод дворцового караула), до и после которого иногда совершал выезды в правительственные учреждения или осматривал промышленные заведения. Хотя первоначально он решил было ликвидировать елизаветинскую Конференцию при высочайшем дворе, но затем все же приказал ее "на прежнем основании оставить". Преемственность в деятельности Петра III проявилось и в подборе руководящих кадров. Ближайшими его сподвижниками оставались Н.Ю. Трубецкой, активный участник переворота 1741 г., М.И. Воронцов, один из фаворитов Елизаветы, меценат и покровитель Ломоносова И.И. Шувалов. Большую роль играли пользующиеся доверием императора его секретарь Д.В. Волков, генерал-прокурор Сената А.И. Глебов, директор Кадетского корпуса А.П. Мельгунов.
Недостаточно образованный, слабовольный Петр, конечно, не мог самостоятельно охватить интересов огромной страны, да имел к тому мало охоты. Однако нередко и он бывал открыт добру, и побуждаемый благоприятными обстоятельствами, с удовольствием подписывал манифест или указ, обещавшие какую-нибудь "милость". Трое упомянутых выше доверенных лиц во многом стимулировали законотворческую деятельность нового самодержца. Когда такой стимуляции не было Петр мог впасть в такую деятельность самостоятельно. Так, возвращаясь ночью из Аничкова дворца от гетмана Кирилла Разумовского верхом на коне, он подвергся нападению бродячих собак. На следующий день на имя генерал-полицмейстера Корфа вышел именной высочайший указ следующего содержания: "Извести имеющихся в Санктпетербурге собак близ дворца".
Всего за 186 дней царствования Петра III , им было издано 192 указа и большая часть из них все-таки была далеко не сумасбродной.
Общий курс правительства страны был продворянским. 18 февраля 1762 г. вышел манифест о даровании вольности российскому дворянству - дворяне освобождались от обязательной государственной службы и могли теперь продолжать или прекращать службу по собственному желанию и в любое время.
Примечательно, что при этом на дворянстве была оставлена учебная повинность, возложенная на него Петром Великим. Манифест от 18 февраля обязывал дворянина отдавать своих сыновей в казенную школу или приготовлять их далее к экзамену по установленной программе, "чтобы никто не дерзал без обучения пристойных благородному дворянству наук воспитывать своих детей" Получалось так, что до Петра I дворянство заставляли служить не учась, Петр I приказал учиться для службы, а при внуке Петра I дворянство от службы освободили, но продолжали принуждать учиться, т.е. ученье сделали для него новой обязательной службой.
Развитию чувства собственного достоинства у дворян должно было способствовать и упразднение 21 февраля Тайной канцелярии: "... ненавистное "слово и дело" - не долженствует отныне значить ничего, и мы запрещаем употреблять оного никому; о сем, кто отныне оное употребит, в пьянстве или в драке, или, избегая побоев и наказания, таковых тотчас наказывать так, как от полиции наказываются озорники и бесчинники". Внесудебный произвол в делах политического свойства заменялся отныне обычным судебным разбирательством.
Ряд указов посвящался более гуманному обращению с крепостными. Так, указом от 7 февраля "за невинное терпение пыток дворовых людей" была пострижена в монастырь помещица Зотова, а ее имущество конфисковано для выплаты компенсации пострадавшим; указом от 25 февраля за доведение до смерти дворового человека воронежский поручик В. Нестеров был навечно сослан в Нерчинск. При этом в русском законодательстве впервые убийство крепостных было впервые квалифицировано как "тиранское мучение".
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--