Помимо этого, существовали и более существенные, на наш взгляд, недостатки закона 1992 г.

1) Как отмечают большинство авторов статей, посвященных анализу российского закона «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», такие как В. Витрянский, П. Баренбоин, С. Петрова, «само понятие и признаки банкротства, которыми оперировал прежний закон, не отвечают современным представлением об имущественном обороте и требованиям, предъявляемым к его участникам».[6] В соответствии с п.1 ст.1 закона под несостоятельностью (банкротством) понималась неспособность удовлетворить требования кредиторов по оплате товаров (работ, услуг), включая неспособность обеспечить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды в связи с превышением обязательств должника над его имуществом или в связи с неудовлетворительной структурой баланса должника. Исходя из определения несостоятельности, заложенного в законе, банкротом можно было признать предприятие только в том случае, когда кредиторская задолженность превышала балансовую стоимость имущества, однако неясно было, как поступить в ситуации, если общая сумма обязательств равнялась общей стоимости имущества, но само имущество неликвидно и не может быть продано за эту сумму.

Так, например, существовала (и существует по сей день) практика организации так называемых «Вексельных центров», т.е. создания юридических лиц, основным видом деятельности которых является участие в вексельных схемах различного характера, а также выпуск в обращение собственных векселей. Выпущенные векселя, как правило, являются «бронзовыми», ничем не обеспеченными, и изначально выписываются без цели платежа по векселю, а только для обращения внутри вексельных цепочек. Если такая вексельная цепочка по каким-либо причинам окажется «незамкнутой», то в результате может сложиться такая ситуация, когда у какого-либо юридического лица на балансе окажется вексель одного из «вексельных центров», многомиллионной номинальной и балансовой стоимости. Под таким «прикрытием» предприятие могло создавать огромную кредиторскую задолженность, не боясь быть признанным банкротом. Реальная же цена такого векселя может не превышать цены бумаги, на которой он изготовлен.

Пункт 2 ст. 1 Закона о банкротстве 1992 года, гласящий, что внешним признаком (несостоятельности) банкротства является приостановление его текущих платежей, тоже вызывал определенные споры. Согласно закону, если предприятие раз в месяц осуществляло платеж в размере одного рубля и одновременно имело многомиллионную задолженность, то можно было констатировать факт отсутствия одного из основных признаков банкротства.

Неоднократно вставал вопрос, об исчислении «трех месяцев со дня наступления сроков исполнения» обязательств. Будет ли перечисление должником своему кредитору части суммы долга (того же одного рубля) означать, что с этого момента необходимо заново исчислять новый трехмесячный срок.[7]

2) Закон о банкротстве 1992 г., в отличие от ныне действующего законодательства, не подразделял хозяйствующих субъектов - должников на различные категории. Не проводилось никаких различий между крупными (градообразующими) предприятиями и мелкими, посредническими, фирмами. Не было особенностей проведения процедур банкротства в отношении фермерских хозяйств, кредитных организаций. Одинаковыми были признаки и процедуры банкротства для таких должников, хотя совершенно очевидно, насколько различными будут последствия их применения.[8]

3) В законе о банкротстве 1992 года практически не содержались нормы, детально регламентирующие процессуальные отношения по разрешению споров о несостоятельности и Арбитражным судам при рассмотрении дела приходилось согласно ст. 3 закона обращаться к нормам Арбитражного Процессуального Кодекса, который в свою очередь детально регулировал только исковое производство. Но ведь дело о банкротстве, по сути, не является экономическим спором в общепринятом значении этого слова. Кредитор вправе выбрать между предъявлением обычного иска о взыскании задолженности или подать заявление о возбуждении дела о несостоятельности.

4) Закон о банкротстве не содержал никаких различий в рассмотрении дела о банкротстве, возбужденного по заявлению должника, по заявлению кредитора, либо других лиц, обладающих правом подачи такого заявления. Совершенно непонятным становилось то, зачем должнику подавать заявление о признании себя банкротом, если должник в его положении мог и дальше продолжать свою деятельность.

В итоге, Правительству РФ, Федеральному управлению по делам о несостоятельности (банкротстве) и арбитражным судам пришлось самостоятельно восполнять пробелы в правовом регулировании данного института.

Так, например, большую ценность представляли собой Постановление Правительства РФ от 20 мая 1994 г. № 498 «О некоторых мерах по реализации законодательства о несостоятельности (банкротстве) предприятий»[9] и Распоряжение Федеральной службы по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению от 12 сентября 1994 г. «Временные методические рекомендации по оценке финансового состояния предприятий, имеющих признаки несостоятельности».[10]

Попытка реформирования института несостоятельности (банкротства) и приведения его в соответствие с требованиями времени была предпринята в 1995 году, когда был подготовлен проект нового федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». Несмотря на то, что в декабре 1995 года этот проект был принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации в первом чтении, работы над этим проектом были приостановлены. К тому имелись две причины: появление альтернативного законопроекта (на 70 процентов повторяющего текст прежнего), а также принятие Государственной Думой в первом чтении проекта федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) банков и иных кредитных организаций», в качестве совершенно самостоятельного проекта, никак не связанного с проектом общего закона о несостоятельности (банкротстве).[11] После многократных обсуждений этих проектов, специалистами был выработан новый проект закона, который и былпринят Государственной Думой 10 декабря 1997 года, одобрен Советом Федерации 24 декабря 1997 года и подписан Президентом Российской Федерации 8 января 1998 года. В соответствии с п.1. статьи 185 Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» вступил в силу с 1 марта 1998 года.[12]

Создавая новый закон «О несостоятельности (банкротстве)» (Далее – Закон о банкротстве) законодатель, изучив существующие в развитых зарубежных странах институты несостоятельности, и учтя опыт применения старого законодательства, выработал ряд принципиально новых положений, не свойственных предыдущему закону.

Новый закон регулирует весь спектр отношений, возникающих в связи с банкротством. Прежде всего, в нем определяются критерии и признаки банкротства, основания применения к должнику соответствующих процедур. Специфической чертой закона является включение в него не только норм материального права, но и большое количество норм процессуального характера, в частности требования к заявлению о признании банкротом, о подсудности дел, о видах процессуальных документов и т.д.

В отличие от законодательства о банкротстве, вексельное обращение в России регулируется, в основном, крайне устаревшими нормами. В настоящее время основным нормативным актом в этой сфере является Положение о переводном и простом векселе, введенное в действие постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 года № 104/1341 в связи с присоединением СССР к Женевской конвенции, устанавливающей единообразный закон о переводном и простом векселях. Предназначался данный акт исключительно для обслуживания международных расчетов. Позднее действие Положения на территории России было подтверждено сначала постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 июня 1991 года № 1451-I «О применении векселя в хозяйственном обороте РСФСР», которое также разрешало предприятиям, организациям и учреждениям использовать вексель для оформления сделок по товарным кредитам внутри страны, а затем и Федеральным законом РФ от 11 марта 1997 года «О переводном и простом векселе».

Неоднократные указания о необходимости скорейшей разработки и принятия российского законодательного акта о вексельном праве до сих пор не реализованы. В результате Положение практически не имеет связи с внутренней правовой системой. Естественно, что его действие парализуется отсутствием норм, обеспечивающих механизм реализации[13] .

Нормативные акты, регулирующие вексельное обращение разрознены, не скоординированы между собой и нередко противоречат не только друг другу, но и самим себе.

Возьмем, например, Указ Президента Российской Федерации от 19 октября 1993 года N 1662 «Об улучшении расчетов в хозяйстве и повышении ответственности за их своевременное проведение»[14] , действующий в редакции Указа Президента от 15 августа 1997 года N 888 [15]

· Пункт 3 вышеназванного Указа предписывает коммерческим банкам переоформить просроченную кредиторскую задолженность предприятий и организаций всех форм собственности друг другу простыми финансовыми векселями единого образца. Это означает, что вексельное обязательство будет возникать не по воле векселедателя, а по воле третьего лица. Таким образом, п.3 настоящего Указа противоречит подпункту 7 пункта 75 Положения о переводном и простом векселе и пункту 7 статьи 75 Единообразного закона о векселях.

· В части второй пункта 10 названного Указа предусматривается, что только тот из кредиторов, на которого приходится 30 процентов и более просроченных платежных обязательств должника, приобретает право обратить причитающуюся сумму долга на имущество должника. Эта норма противоречит Закону о банкротстве, в котором говорится, что любой кредитор может обратиться в арбитражный суд с иском о признании своего должника банкротом, при условии соблюдения минимальной суммы требований к должнику (об этом речь пойдет далее).

Глава 2. Рассмотрение дела о банкротстве в Арбитражном суде

§ 1 С убъекты вексельных правоотношений и несостоятельности

Анализ любого общественного явления, в том числе и банкротства, предполагает определение состава его участников.

Федеральный закон «О переводном и простом векселе», прямо указывает, что по векселю вправе обязываться граждане и юридические лица Российской Федерации.

#G0Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, городские, сельские поселения и другие муниципальные образования имеют право обязываться по переводному и простому векселю только в случаях, специально предусмотренных федеральным законом, т.е. по общему правилу, указанные субъекты могут быть только векселедержателями и получателями по векселям.

Еще один запрет на применение векселей содержится в пункте 10 постановления Правительства Российской Федерации от 26 сентября 1994 года N 1094, который распространяется на предприятия и организации, состоящие на бюджетном финансировании. Следует отметить, что это положение противоречит действующему Закону «О переводном и простом векселе», и потому применяться не должно.

В отношении физических лиц нужно заметить, что субъектом вексельного обязательства может выступить только гражданин, обладавший полным объемом дееспособности на момент выписки векселя (если этот гражданин векселедатель), на момент акцептования (если это трассат), либо на момент приобретения векселя (если это получатель платежа).

Можно сделать вывод, что вексельное законодательство практически не ограничивает возможности по выписке векселей основными участниками гражданского оборота – гражданами и юридическими лицами.

Рассмотрим теперь вопрос о субъекте несостоятельности. Согласно статьям 25, 65 Гражданского Кодекса РФ, банкротом может быть признан индивидуальный предприниматель и юридическое лицо, коммерческая организация, за исключением казенного предприятия, а также юридическое лицо, действующее в форме потребительского кооператива либо благотворительного или иного фонда.

Кроме того, глава IX закона о банкротстве ввела новый для российского законодательства институт – банкротство гражданина, не являющегося индивидуальным предпринимателем.

Из вышеуказанных положений можно сделать вывод, что далеко не каждый участник вексельного оборота может быть признан несостоятельным. Вопрос о банкротстве коммерческих организаций решен законодателем однозначно, поскольку в Кодексе четко очерчен перечень их организационно-правовых форм. Однако встает вопрос о некоммерческих организациях, действующих в иных формах, чем потребительский кооператив и благотворительный или иной фонд. Исходя из положений Кодекса, некоммерческие организации могут образовываться в организационно-правовых формах, предусмотренных не только ГК РФ, но и другими законами. Так Федеральный закон от 12 января 1996 г. «О некоммерческих организациях»[16] дополнил их перечень двумя новыми формами: некоммерческим партнерством и автономной некоммерческой организацией. Сравнив, например, такие две организационно-правовые формы как благотворительный фонд и автономную некоммерческую организацию, можно сделать вывод, что по всем существенным юридическим параметрам они совпадают, однако из буквального толкования положений Гражданского кодекса следует, что благотворительный фонд можно признать банкротом, а автономную некоммерческую организацию нет.[17] Данный подход представляется не совсем удачным. Законодателю, видимо, стоит либо в Гражданском Кодексе четко определить перечень форм некоммерческих организаций, либо указать, что возможность банкротства новых форм может определятся в законе, регулирующем их деятельность.

§ 2. Право подачи заявления о несостоятельности должника

Согласно Закону о банкротстве (ст.28), споры по делам о несостоятельности рассматриваются арбитражными судами.