Реферат: Венгрия 1956 г.: мятеж или революция?

Это несколько снизило напряженность, но резко контрастировало с представлениями Гере и его окружения, которые намеревались решать их с помощью оружия.

Противостояние власти и народа особенно ярко проявилось 25 ок­тября, когда перед зданием парламента собралась 10-тысячная толпа мирного безоружного народа, все еще надеявшегося добиться уступок. Но в ответ по собравшимся (тем более, что они начали братание с эки­пажами советских танков) с крыш и балконов близлежащих домов раз­дались смертоносные очереди тяжелых пулеметов. Мирная демонстра­ция благодаря провокации гэбистов превратилась в кровавую драму, которая еще больше взбудоражила общество и дала толчок дальней­шей эскалации сопротивления. На площади вокруг парламента оста­лась сотня убитых и огромное число раненых горожан. В донесениях посольств США и Великобритании из Будапешта в этот день были та­кие слова:

“Кровопролитие произошло после того, как туда приехало не­сколько сотен демонстрантов на грузовиках, бронемашинах и даже на русских танках. "Русские с нами! Они говорят, что не хотят стрелять в венгерских рабочих", - кричали они нашему корреспонденту... В пол­день на площади перед парламентом лежало много трупов, умирающих мужчин и женщин”. "Численность жертв велика, среди них женщины и дети. Население побаивается массовых репрессий". Массовый рас­стрел безоружных людей, вошедший в историю как "кровавый чет­верг", вызвал волну широкого народного гнева по всей стране и усугу­бил и без того сложное положение, способствуя дислокации восстания прежде всего в таких городах как Сегед, Печ, Мишкольц, Дебрецен, Комаром, Мадьяровар, Дёр и др. На следующий день в городах Дебре­цен, Дендеш, Дйр, Кечкемет, Мишкольц, Мошонмадьяровар, Залаэгерсег, Цеглед отряды госбезопасности произвели массовые расстрелы мирных безоружных демонстрантов. Именно после этих событий ар­мейские офицеры и солдаты в ряде мест встали на сторону восставше­го народа.

Массовый террор не сломил силу сопротивления, наоборот, вызвал со стороны восставшего народа требование немедленной отставки Гере и роспуск органов госбезопасности, а местами привел даже к самосудам разъяренной толпы над офицерами этих органов.

Тем временем в столице проходили бесконечные заседания партий­но-государственных органов. На них присутствовали Суслов и Микоян, убедившие скомпрометировавшего себя Э. Гере уйти в отставку. По ут­верждению А. Хегедюша, Микоян на заседании Политбюро от 25 октя­бря назвал его главным виновником восстания 23 октября. Новое ру­ководство ВПТ возглавил Я. Кадар, и в его состав были кооптированы еще несколько реформаторов. Удаление Гере в обществе было воспри­нято как победа сторонников мирного демократического разрешения конфликта, но на деле Гере сохранил членство в составе высшего руко­водства и вместе с некоторыми ястребами продолжал оказывать воз­действие на него в интересах силового решения конфликта.

Народное восстание, переросшее в революционную борьбу под на­родно-демократическими лозунгами, обострение сопротивления после кровавых событий 25-26 октября заставило политическое руководство страны пойти на уступки восставшим. Необходимость проведения бо­лее гибкой политики стала очевидной. Документы заседания ЦР ВПТ от 26 октября свидетельствуют, что партийная элита только в это вре­мя стала осознавать реальности. Она пришла к выводу, что события нельзя считать "сплошной контрреволюцией", как это преподносилось до этого, что в "решающем большинстве" следует уже говорить "о мас­совом демократическом движении". Кадар признал, что "против нас, по сути, теперь уже стоят рабочие массы". Обновленное партруководство, в целом единогласно, в присутствии высокопоставленных совет­ских представителей официально отказалось от квалификации событий в качестве "контрреволюции" и признало их общенародный, нацио­нальный и демократический характер.

После заседания Политбюро ЦР ВПТ Кадар и Надь, осознав, что нельзя "опираться только на советские войска" и следует искать какую-то опору в самой стране, выступили по радио с соответствующим заяв­лением. Были отменены запреты на митинги, объявлено о прекраще­нии огня и дано обещание на удовлетворение некоторых требований повстанцев. После этого Микоян в телефонограмме в Москву так моти­вировал необходимость этой переоценки событий: "Прибывают деле­гации от разных групп населения - рабочие, студенты, интеллигенция, которые требуют изменения правительства. Перед нами два возмож­ных пути: отклонить все эти требования... и, опираясь на части Совет­ской Армии, продолжать борьбу. Но в таком случае они потеряют вся­кий контакт и доверие у мирного населения — рабочих, студентов, и бу­дут новые жертвы, которые еще больше усугубят пропасть между пра­вительством и населением... Поэтому венгерские товарищи считают приемлемым второй путь: это вовлечь в состав правительства несколь­ко видных демократов, сторонников народной демократии как из быв­ших мелкобуржуазных партий, так и интеллигенции, студентов, рабо­чих".

Обсуждение ситуации в высших партийных инстанциях, их повтор­ный анализ в правительстве, растущее давление снизу, согласование предпринимаемых мер с высшими советскими представителями способ­ствовали тому, что 28 октября партийно-государственная власть сдела­ла решительный шаг навстречу требованиям масс. По поручению выс­шего руководства ВПТ вечером этого дня от имени правительства бы­ло сообщено населению Венгрии по радио о переоценке событий, о признании стихийно возникших революционных органов власти. В зая­влении была изложена программа выхода из кризиса и решимость осу­ществить демократические преобразования социализма с использова­нием "новых демократических форм самоуправления, возникших по на­родной инициативе" в ходе революции, дано обещание в кратчайший срок вывести советские войска из Будапешта и начать переговоры об урегулировании советско-венгерских отношений. В этот же день, - по­сле консультаций с представителями Москвы - правительство, заручив­шись их согласием, равно как и одобрением ЦР ВПТ, решилось также на официальный роспуск органов безопасности, считавшихся в народе главными виновниками массовых расстрелов по стране, равно как и на восстановление демократической многопартийности (было начато воз­рождение партий периода 1945-1948 гг., признающих социалистические ценности). Получили официальный статус революционные органы са­моуправления, были восстановлены национальный праздник (15 марта) и герб страны; охрана общественного порядка поручалась полиции, бы­ли даны обещания на повышение зарплаты и пенсий. Обо всем этом на­род узнал из радиовыступления И. Надя.

Правительство встало, таким образом, на позицию урегулирования вооруженного конфликта мирными средствами. Оно не только заявило о прекращении огня, но и вступило в переговоры с повстанцами, обе­щая амнистию всем участникам борьбы, готовым сложить оружие. "Перестрелки уже полностью прекратились", - сообщали Микоян и Суслов в этот же день в Москву. В то же время перед лицом растущего негодования масс, требовавших предать суду Гере и остальных обан­кротившихся партийно-государственных деятелей, как основных винов­ников расправы с безоружными массами, они (по предложению Надя и Андропова) в тот же день были эвакуированы в СССР.

Правительственное заявление вызвало облегчение и было встрече­но с одобрением в народе. Оно сняло остроту и произвело перелом в противостоянии власти и народа. Дни вслед за прекращением огня по­казали, что эти прагматические реформаторские устремления позволя­ли обеспечить мирное, эволюционное завершение событий политиче­скими средствами, ценою уступок и некоторого отхода от традиционно­го советского образца социализма.

Началась реорганизация правительства, в состав которого было введено несколько незапятнавших себя коммунистов, два места отдано членам руководства бывшей Партии мелких сельских хозяев (3. Тильди и Б, Ковач) и зарезервировано одно место для представителя возро­ждаемой Социал-демократической партии. Руководящие органы ВПТ были преобразованы в Президиум, который вместо фа­ктически распавшейся партийной структуры приступил к созданию Венгерской социалистической рабочей партии (ВСРП). Среди возрож­дающихся (наряду с названными) были также Национальная крестьян­ская и некоторые другие партии, но их образование не пошло дальше оформления программных заявлений. Следует отметить, что ни одна из этих партий - включая буржуазные - судя по их доступным сегодня про­граммам, не ставила целью реставрацию довоенного общественно-по­литического строя, они признавали социальные завоевания, не пересма­тривали результаты земельной реформы и национализации, добива­лись возрождения парламентской республики, высказывались за граж­данские права, за свободу слова и печати, в защиту частной торговли и предпринимательства.

Новый министр внутренних дел Ф. Мюнних в соответствии с требо­ваниями повстанцев 28 октября издал указ о роспуске органов госбезо­пасности. Наряду с этим обновленное венгерское политическое руко­водство встало перед необходимостью выполнения другого требования повстанцев - вывода советских войск из Будапешта. По сути, это стало главным условием сложения оружия повстанцами. С 30 на 31 октября оно было также выполнено. Ревком венгерской интеллигенции эти ша­ги расценил как "конец предательской сталинской политики Ракоши-Герё-Фаркаша'".

В стране сложилась новая политическая обстановка. В последую­щие дни в Будапеште жизнь постепенно начала возвращаться в нор­мальное русло, появились первые признаки консолидации. Установился не только диалог между повстанцами и властью, но последняя начала овладевать ситуацией: прекратились вооруженные стычки, рабочие Со­веты заверили новый кабинет И. Надя о своей поддержке, заявили о го­товности промышленных рабочих прекратить общеполитическую за­бастовку, началось формирование Национальной гвардии, призванной восстановить общественный порядок, заработал транспорт... Каза­лось, что путь к гражданскому примирению найден.

В стране заговорили о мирной победе революции. После вывода со­ветских войск из Будапешта даже дипломатическая служба США сооб­щала в Вашингтон, что "венгерская революция является свершившим­ся фактом" и поворотным пунктом здесь - наряду с прекращением ог­ня и формированием правительства на коалиционной основе - считала как раз вывод войск из столицы. Донесения западных дипломатов из Будапешта и Москвы в последующие дни, хотя и содержали определен­ные сомнения и говорили о сохранении некоторых неясностей, в целом все же касались успехов венгерского восстания, начавшейся стабилиза­ции положения в стране.

Начавшаяся после прекращения огня стабилизация положения про­должалась вплоть до 4 ноября и была прервана лишь одним серьезным инцидентом 30 октября у Будапештского горкома партии. Там группа повстанцев заметила солдат официально уже не существующих органов безопасности и посчитала, что там в подвалах держат арестованных, Делегацию повстанцев, попытавшихся проникнуть в горком, гэбисты уничтожили, после чего началась перестрелка, завершившаяся в тот же день штурмом здания и самосудом толпы над несколькими офицерами госбезопасности. В целом за период венгерского восстания жертвами народного гнева стали 28 человек (из них 26 были сотрудниками госбез­опасности).

В таких условиях стала известной в Венгрии Декларация советско­го правительства "Об основах развития и дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между Советским Союзом и другими социа­листическими странами" от 30 октября 1956 г., выражавшая готовность строить "взаимоотношения только на принципах равноправия, уваже­ния территориальной целостности, государственной независимости и суверенитета, невмешательства во внутренние дела друг друга". Доку­мент был встречен в Венгрии с большими надеждами, добавив еще больше оптимизма к возможному мирному и демократическому исходу по разрешению венгерского кризиса.

Вместе с тем пропагандистская машина радиостанции "Свободная Европа", которая вместе с "Голосом Америки" будоражила венгерское население в дни восстания и, подталкивая его на необдуманные дейст­вия, вселяла иллюзии о том, что Запад "не оставит Венгрию в беде", продолжала настраивать своих слушателей на недоверие к И. Надю и его правительству, считая нового венгерского премьера одним из тех, кто вместе с Ракоши довел страну до катастрофы. Радиостанции Запа­да делали ставку на освобожденного из заключения кардинала Миндсенти, предлагая его, или известного композитора 3. Кодая, в премьер-министры страны.

3. Поражение реформаторских сил в Венгрии

Хотя советские войска с 30 октября и были выведены из Будапешта, в Венгрию продолжали прибывать новые военные форми­рования. Только 27-29 октября из Прикарпатского военного округа три механизированные и одна стрелковая дивизии, а также железнодорож­ная бригада пересекли венгерскую границу, а 30 числа в г. Веспрем бы­ла переброшена одна из двух мобилизованных военно-воздушных диви­зий. Материальная база снабжения воздушного десанта была органи­зована в г. Мукачеве. Военная машина продолжала работать в этом на­правлении, получая стимул от разработки генштабом МО СССР плана завершающей военной операции против Венгрии на основании приказа министра обороны Г.К. Жукова от 27 октября.

31 октября и в ночь на 1 ноября президиум ЦК КПСС вновь обсуж­дал положение в Венгрии и принял окончательное решение разрубить "венгерский узел" с помощью оружия, создать новое Временное рево­люционное правительство в Венгрии. Разработка плана военных действий была поручена Жукову, пропагандистское обеспечение дейст­вий - Шепилову, Брежневу, Фурцевой и Поспелову. Последний предла­гал использовать следующий основной аргумент для ликвидации завое­ваний венгерской революции: "не дадим задушить социализм в Вен­грии". На пост нового премьер-министра Хрущев предложил поставить Мюнниха, а его заместителем - Кадара, которому поручалось "обра­титься к нам с просьбой о помощи, а мы оказываем помощь и наводим порядок". С правительством Надя, согласно протокольной записи, бы­ло решено покончить следующим образом: "пригласить то ли на пере­говоры о выводе войск, и решить вопрос".

Готовящаяся акция по "оказанию интернациональной помощи" в интересах "наведения порядка" в Венгрии руководством КПСС согла­совалась также с лидерами компартий других социалистических стран Европы, особенно соседних, а также Китая.

Главнокомандующий объединенными вооруженными силами ОВД маршал Конев незамедлительно был отправлен в Венгрию, что само по себе говорило о грядущей военной операции. Тем временем в страну продолжали прибывать новые воинские соединения. Они и вызвали на­стороженность венгерского руководства. Отметим, что Суслов и Микоян, еще будучи в Будапеште, советовали Москве не вводить дополни­тельные воинские формирования в страну, а сосредоточить их у границ. Но в новых условиях продвижение войск было продолжено. Только с 30 октября по 4 ноября две танковые, две воздушные, одна зенитно-артил­лерийская и одна механизированная дивизии пересекли границу Вен­грии с востока, а одна - из Одесского военного округа через Румы­нию. Посол Андропов сначала заверял венгерское руководство, что это "явное недоразумение", а затем, отвечая на настоятельное требова­ние венгерского МИДа, представившего конкретные факты продолжа­ющегося прибытия новых частей, пообещал выяснить причину.

Реакция венгерской стороны на концентрацию войск, особенно на вторжение в страну новых советских формирований, была адекватной и прослеживается на основе сохранившихся венгерских документов.

30 октября Ю.В. Андропова пригласили в МИД Венгрии, где ему было заявлено о том, что новые советские военные части пересекли границу и продолжают продвигаться в глубь страны. Посол не мог дать необхо­димые объяснения, что повторялось и в последующие дни. Впоследст­вии И. Надь, который после Декларации советского правительства яв­но не ожидал такого поворота событий, отмечал: "Андропов не мог дать ответа и пытался отрицать вообще пребывание советских частей. Он, как и в прежние дни (а я разговаривал с ним неоднократно), всегда давал один и тот же ответ". На заседании Совмина Венгрии для реше­ния оперативной работы еще 30 октября был создан узкий правитель­ственный кабинет (в составе А. Апро, И. Богнар, И. Доби, Я. Кадар, И. Надь, 3. Тильди и Ф. Эрдеи), который принял решение обратиться к советскому правительству, начать переговоры о выводе советских войск из страны. 31 октября И. Надь отправил письмо Председателю Верховного Совета СССР К.Е. Ворошилову, выразив желание страны "немедленно начать переговоры о выводе советских войск" с террито­рии страны. Об этом решении правительства, как и о провозглашении 23 октября национальным праздником, глава кабинета в тот же день объявил народу возле парламента.

1 ноября 1956 г. И. Надь стал