Реферат: Влияние концепции символата на культурологические исследования Л. Уайта
Символ – это пароль культуры. Культура выражает себя во множестве символов, которые имеют информационную, эмоциональную, экспрессивную выразительность. Символизация воспринимается через образное постижение, интуитивное понимание. В культуре существует система символов, которая изучается как специфический код культуры. [5]
Символ как понятие следует отличать от знака . Знак становится символом тогда, когда он выражает общезначимую реакцию не на сам символический объект, а на отвлечённое значение, которое можно связывать с этим предметом. Знак фиксирует в предметной, жестовой или интонационной форме сходство между вещами, ситуациями и переживаниями. Он указывает на внешнее сходство между объектами культуры. Но при этом такое сходство может на самом деле отсутствовать. Просто люди готовы условиться, что такое подобие на самом деле есть. [5]
Философское осмысление понятия «символ» восходит к античности ; именно с античной культурой нередко принято связывать само появление отвлеченных смыслов, абстрактного мышления. Платон дал целостную трактовку символа как интуитивно постигаемого указания на высшую идеальную форму объекта. Эта идеалистическая, интуитивистская трактовка символа (отделяемого от рассудочных форм познания), развитая неоплатониками, стала основой христианского символизма, в котором всё сущее мыслилось как символ высшей непознаваемой сущности – Бога. Мистическое, интуитивистское, сверхъестественное понимание символа, перенесённое в сферу эстетического, характерно для романтизма и литературного символизма (символ как указание на невыразимое, мистическое, потустороннее содержание). Однако уже у Гёте можно найти зерно иного понимания символа – как универсальной формы человеческого творчества. Этот подход получил развитие в философии Гегеля , в которой символ – прежде всего средство человеческой коммуникации, условный знак. Рационалистический подход к символу был развит в позитивистской научной традиции (Д.С. Милль, Спенсер ) на материале эволюционной человеческой цивилизации. В «философии жизни» (Дильтей, Ницше , отчасти Зиммель ) символизация выступает как главное средство культуры и, одновременно, как инструмент её критики, средство нормирования, искажения проявлений жизни, ограничения человеческой воли. Кассирер делает символ универсальной категорией: все формы культуры рассматриваются им как иерархия «символических форм», адекватная духовному миру человека (который определяется как «символическое животное»). Для Шпенглера символизация – основной критерий выделения локальных культур (теория «прасимволов»). Психоанализ рассматривал символ как порождение индивидуального (Фрейд ) или коллективного (Юнг ) бессознательного, как «архетипичный образ», возникающий вследствие опосредствования человеческим сознанием глубинных императивов родового прошлого. У Лосева , опиравшегося на анализ античной и раннесредневековой эстетики, получили развитие вопросы внешнего подобия означающего и означаемого в символе в связи с проблемой реализма в искусстве. Специфические черты символической деятельности человека исследуются также Лангер , Тодоровым, Рикёром, Гадамером . [6]
Сам процесс символизации оказывается главным средством культуры. Все её формы, по сути дела, – своеобразная иерархия символических кодов. С помощью символизации можно выделять специфику локальных культур. Структурализм позволил выявить базовые механизмы и структурные основания символической деятельности. В истории европейской культуры рождались художественные направления, которые исходили из верховенства символа как языка искусства. [5]
Символизм (фр. symbolisme < гр.-знак, символ) – направление в западно – европейской культуре в к. 60 – нач. 70-х гг. 19 в., сосредоточенное на художественном выражении содержания посредством символа (многозначного, иносказательного и логически непроницаемого образа). В художественном творчестве символизм признаёт главным бессознательное, интуитивное начало. Интуиция как основа познания и творчества отождествляется с символизмом с мистическим прозрением, откровением, экстазом. Символисты по-разному оценивали назначение искусства. Одни полагали, что оно «ничего не выражает, кроме самого себя», поскольку выше и первичнее жизни (О. Уайльд ). Другие видели в искусстве средство морального воздействия на людей и обновления общества, цельное миросозерцание (Г. Ибсен, А. Белый, А. Блок и др.).
Основные принципы русского символизма были изложены в книге Д.С. Мережковского «О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы» (1893). Московские символисты середины 90-х гг. (В. Брюсов, К. Бальмонт, Ю. Балтрушайтис, А. Миропольский ), петербургская группа декадентов (А. Добролюбов, Вл. Гиппиус ) относятся к так называемому старшему поколению, а через 10 лет, в самом начале XX века, появляются «младшие символисты», среди которых А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, Эллис и др. [5]
В последующем в культурологии на основе знаний о «символе» возникла и символическая школа – самая «молодая» и самая влиятельная, сложившаяся в результате могучего развития средств массовой информации. Она олицетворяет неуклонное восхождение человека к своему нынешнему информационному, а следовательно, и культурному могуществу. В связи с расширением научно-технической революции радикально изменилась быстрота передачи, богатство форм передаваемого символического материала: от устно-языковой к печатной, визуальной, чёрно-белой, цветной, стереофонической, стереоскопической вплоть до самой совершенной – цвето – стереофоноскопической. Это способствует развитию семиотики, информатики и кибернетики, изучающих общие законы оформления, получения, хранения, переработки и передачи информации. Через эти отрасли знания Культурология, наука до последнего времени гуманитарная, получила прямой выход в мир техники и практического применения в сфере создания ЭВМ и даже «искусственного интеллекта». Из многочисленных представителей символической школы, работающих в самых различных отраслях науки и в сфере массовой коммуникации, следует выделить её «патриотов» – Э. Кассирера и К. Леви-Строса.
Кассирер ( Cassirer ) Эрнст ( 1874–1945) – немецкий философ, автор монументального труда «Философия символических форм» (1923–1929), в основу своей концепции культуры кладёт человеческую способность к массовой, систематической и постоянной символизации, иными словами, подходит к культуре преимущественно с позиций семиотики. Истоки культуры он ищет в способности человека творить некий искусственный, окружающий нас мир, обозначая реальность определёнными символами. «Цивилизованный» человек уже не может иметь дело непосредственно с вещами, а взаимодействует с ними не иначе, как с помощью искусственных средств, языковых форм, художественных образов, мифических символов, религиозных обрядов. Исходя из этого, Кассирер предлагает называть человека не «мыслящим животным», как это уже стало традиционным, а «символическим животным».
Леви-Строс ( Levi - Strauss ) Клод (р. 1908) – франц. этнограф и социолог, создатель структурной антропологии – науки, в основе которой лежит использование некоторых приёмов структурной лингвистики и информатики при анализе культуры и социального устройства первобытных племён. Проведя этнографические исследования во многих странах «третьего мира», он отвергал европоцентризм и расизм, стремился показать всю сложность понятия «дикарь», выявить силу и своеобразие мышления «примитивного человека, заложившего ещё в эпоху неолита основы технического и индустриального прогресса. При оценке общей пропорции «природного» и «социального» в поведении «цивилизованного» человека Леви-Строс, вслед за Кассирером, признаёт чрезмерную роль формализма и условностей во взаимоотношениях между людьми, решающее влияние на их поступки символических форм, традиций, ритуалов и прежде всего языка, порождающего все общественные институты. Важным моментом структурной антропологии Леви-Строса является его толкование «мифа» в качестве фундаментального содержания коллективного сознания. Культурообразующая специфика мифа определяется им так: «Миф объясняет в равной степени как прошлое, так и настоящее и будущее… Ничто не напоминает так мифологию, как политическая идеология» (Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1983. С. 186 ). Другими словами, мифология и идеология – не что иное, как синонимы. Только первая питает коллективное сознание, а следовательно, и культуру первобытных и древних народов, а вторая – наших высокообразованных, а точнее, утонувших в абстракциях современников. [5]
Символический интеракционизм (англ. interaction – взаимодействие) – теоретико-методологическое направление преимущественно в амер. социологии, социальной психологии и культурологии , сформировавшееся в Чикаго в 20–30-х гг. Символический интеракционизм сосредоточен главным образом на анализе символических аспектов социальных взаимодействий. Центральная мысль интеракционистской концепции состоит в том, что личность формируется во взаимодействии с другими личностями, и механизмом этого процесса является представление о ней, которое складывается у окружающих.
Представителей этого направления (Ч. Кули, У. Томас, Дж. Мид, У. Джеймс, Р. Парк, А. Стросс, Т. Шибутани, К. Берк и др.) объединяет не строгая теория, а общность видения социальных процессов, трактуемого как процесс выработки и изменения социальных значений, постоянного определения и предопределения ситуаций взаимодействия их участников.
Особое внимание теоретики символического интеракционизма уделяют анализу языка – главного символического «медиума» взаимодействия. С культурологической точки зрения представляют интерес их попытки исследовать структуру и динамику развития личности, изучение микропроцессов социальных взаимодействий. [5]
Влияние концепции «символата» (символа) Л. Уайта на дальнейшие культурологические исследования
Одним из продолжателей культурных теорий Л. Уайта был У. Уорнер. ТЕОРИЯ СИМВОЛИЗМА ( У.Л. Уорнера) – социологическая теория, синтезирующая и творчески перерабатывающая идеи французской социологической школы (Дюркгейм ), символического интеракциоиизма (Дж.Г. Мид ), психоанализа (Фрейд ), бихевиористской психологии, семантики и т.д.
Под «символами» Уорнер понимал «вещи, обозначающие и выражающие что-то другое». Символами могут быть слова и языковые значения, изображения, звуки, жесты, верования, представления, религиозные ритуалы и т.д.; символична большая часть того, что передается людьми друг другу через слова и жесты в обыденной жизни. Символ как обозначающее отсылает к обозначаемому, которым могут быть «все известные реальные ивоображаемые действия, вещи и отношения между ними». Обозначаемое – не обязательно физически существующая вещь и вообще не обязательно что-то существующее; им может быть, например, чувство.
Символ состоит из двух компонентов: знака, или «метки» («внешне воспринимаемой формы»), и значения (интерпретации знака индивидом или множеством индивидов). Значение всегда включает в себя некоторое концептуальное содержание и негативные или позитивные ценности и чувства, группирующиеся вокруг интерпретации. Восприятие символа состоит в осознании индивидом значения, исходящего от воспринимаемого знака.
Знак – наблюдаемая часть символа; символическое общение всегда осуществляется в знаковой форме, через отправление и получение знаков взаимодействующими индивидами. Как отмечает Уорнер, «знаки помечают значения вещей», однако в роли «меток» значения могут выступать не только знаки, отсылающие к чему-то другому и обозначающие нечто, не присутствующее в самих знаках как наблюдаемых физических объектах, но и сами объекты. «Значащими вещами» (или «метками») могут быть признаки иконстелляции признаков, цвета, формы, действия и бездействия, движения, звуки, шумы, молчания и т.п. Уорнер выделил 4 типа «значащих вещей»: чистые объекты, опосредствующие объекты, опосредствующие знаки и чистые знаки.
Значение чистого объекта ограничивается тем, чем он является как физический объект; он «отсылает к самому себе и ни к чему более».
Опосредствующий объект также преимущественно обозначает самого себя, однако его концептуальное содержание окружено вторичными значениями, выходящими за пределы него как такового. К. этому типу меток относится, например, жилой дом, наделенный для конкретного индивида, его воспринимающего, какими-то вторичными значениями (напоминающий его родной дом; ассоциативно связанный с какими-то важными событиями его жизни, планами, целями, желаниями и т.п.).
Опосредствующий знак обозначает преимущественно то, что не присутствует в нем как в наблюдаемом объекте, хотя часть его значения связана с ним как таковым. К этому типу «меток» Уорнер относит, например, кладбище, родной дом, домашнюю кошку и т.п.
Чистый знак обозначает и выражает нечто совершенно отличное от него как наблюдаемого объекта: либо какой-то другой значимый объект, либо чувства и верования. К чистым знакам относятся, например, слова (устные и письменные), крест, флаг, знак приветствия, химические формулы и т.п.
Эти типы «меток» конституируют 4 качественно различные типа «знаковых ситуаций». В профессиональной жизни в качестве «меток» доминируют чистые объекты, в обыденной жизни – опосредствующие объекты, опосредствующие и чистые знаки, в ночных сновидениях идневных грезах – опосредствующие знаки. Символами являются только те значащие вещи, которые обозначают нечто стоящее за пределами наблюдаемого знака или объекта.
Объекты и знаки наделяются значением и становятся символами только в актах интерпретации («атрибуции значения»), интерпретация же всегда происходит в непосредственной ситуации действия, «здесь» и «теперь». Символ существует до тех пор, пока им пользуются интерпретаторы.
Любое взаимодействие между людьми включает в качестве необходимой и обязательной составной части обмен значениями посредством отправления и получения знаков: «Основной часть символического взаимодействия как на биологическом так и на социальном уровне заключается в символическом взаимообмене, отправлении иполучении симво?