Внешняя политика государства относится, как известно, к одной из самых сложных сфер деятельности. Но так же, как в случае с внутренней политикой, эффективность этой деятельности в огромной степени зависит от ее реалистичности, целеустремленности и последовательности. Все эти характеристики в значительной мере закладываются уже на этапе выработки теории политики, принимающей в конечном счете форму доктрин, концепций, конкретных программ и т.д.

Но какой бы совершенной и выверенной ни была теория, практическая политика всегда будет от нее отличаться, поскольку ни одна теория не способна учесть все те конкретные проблемы, которые ставит жизнь. Несмотря на это нельзя не признать справедливость выражения "Нет ничего практичнее хорошей теории" и не отдать должное высокой роли хорошей стратегии. Без реалистичной фундаментальной теории практика продвигается вперед на ощупь, как бы вслепую, находится в безраздельной власти метода "проб и ошибок". Поэтому, прежде чем рассмотреть вопросы, связанные с эволюцией практики внешней, политики современной России, рассмотрим, как в последние годы шло становление теории этой деятельности.

1. Основные этапы эволюции теории внешней политики современной России

Интенсивный поиск новой внешнеполитической концепции (о теории на этом этапе говорить еще не приходится) России начался вскоре после распада СССР и обретения ею полного суверенитета. Первая попытка сформировать и представить ее миру была предпринята Президентом России Б.Ельциным уже 31 января 1992 г. Выступая в этот день на специальном заседании Совета Безопасности ООН перед главами государств и правительств 15 стран - членов этого Совета, российский Президент предложил преобразовать программу Стратегической оборонной инициативы (СОИ) в международный проект с учетом технологических разработок оборонного комплекса России. В результате такого объединения могла бы быть создана глобальная система космической защиты. Заявив, что Россия рассматривает США и другие западные государства не только как партнеров, но, скорее, как союзников, Б.Ельцин выдвинул целый ряд инициатив. Он предложил, в частности, создать механизм быстрого реагирования, который мог бы быть оперативно задействован Советом Безопасности ООН в любом районе планеты, где возникает угроза миру и стабильности. "Мы, - говорил президент России в речи на заседании СБ, --исключаем какое-либо подчинение внешней политики идеологическим доктринам, ее самодовлеющий характер. Наши принципы просты и понятны: главенство демократии, прав и свобод человека, законности и нравственности".

Выступлению российского Президента в СБ ООН предшествовало его специальное Послание Генеральному секретарю ООН Бутросу Гали. В нем были изложены основные направления российской политики в области сокращения вооружений и разоружения: стратегических наступательных вооружений, тактического ядерного оружия, противоракетной обороны и космоса, запрещения испытаний ядерного оружия и запрещения производства расщепляющихся материалов для целей оружия, нераспространения оружия массового уничтожения и средств его доставки, обычных вооружений, химического и биологического оружия, оборонных бюджетов, конверсии военного производства. Двумя неделями позже министр иностранных дел России А. Козырев выступил в Женеве на конференции по разоружению и в Комиссии ООН по правам человека, разъяснив и дополнив предложения Б.Ельцина, содержавшиеся в упоминавшемся выше его Послании Генеральному секретарю ООН.

Параллельно с исполнительными структурами власти над внешнеполитической доктриной трудились и в представительных властных органах. В результате уже в конце февраля 1992 г. свет увидела параллельная, точнее говоря, альтернативная внешнеполитическая концепция. Это была концепция Верховного Совета России. Выступая на научно-практической конференции в МГИМО "Преображенная Россия в новом мире" председатель Верховного Совета Р.Хасбулатов изложил ее основные аспекты. В конференции принимали участи также Е.Примаков, бывший тогда генеральным директором внешней разведки России[1] , А.Козырев, министр иностранных дел, и другие государственные деятели.

Содержание концепции Р.Хасбулатова во многом совпадало с главными положениями президентской доктрины. Обе исходили из отказа внешней политики новой России от идеологизированной биполярности, т.е. от привычного деления мира на две противостоящие мировые общественные системы; обе декларировали отказ от преимущественной опоры на военную силу как средство внешней политики, обе признавали важность "формирования в России дееспособной экономики", "помощи национальной промышленности, национальному предпринимательству в целом в выходе на внешние рынки и т.д. Обе концепции признавали также важность для новой России дружественных и конструктивных отношений с США, странами Европейского Сообщества, Японией, Китаем, Индией, Турцией и другими государствами.

Однако в концепциях Б.Ельцина и Р.Хасбулатова содержались не только одинаковые или созвучные подходы, но и заметные различия, что явно указывало не только на разногласия, но и на определенное противостояние между двумя ветвями власти. Так, в концепции председателя Верховного Совета особо акцентировались те направления внешней политики России, которые были традиционными для СССР в прошлом, а именно отношения со странами Центральной и Юго-Восточной Европы и, в частности, со странами, входившими в свое время в СЭВ и ОВД. Арабский Восток и Азия и Африка также упоминались как особо важные направления внешней политики новой России. По мнению Р.Хасбулатова, этого требовали геополитические соображения и экономические интересы России. В концепции Хасбулатова, кроме того, речь шла также о предпочтительности и приоритетности отношений с государствами - членами СНГ и странами, граничащими с СНГ.

Концепция исполнительной власти, напротив, предполагала заметную переориентацию внешней политики России на США и другие страны Запада.

Практика последующих лет показала, что "проамериканская" и "прозападная" внешняя политика России не оправдала себя в ожидавшейся степени и еще раз подтвердила ту истину, что в силу многих объективных причин эта политика должна быть разновекторной и разнохарактерной. Это обстоятельство было учтено на последующих, более высоких стадиях работы над внешнеполитической концепцией России.

В конце апреля 1993 г. распоряжением Б.Ельцина был утвержден документ под названием "Основные положения концепции внешней политики Российской Федерации". В его подготовке участвовала группа высококвалифицированных экспертов от МИДа, МВЭС, Минобороны, Службы внешней разведки, аппарата Совета Безопасности и двух комитетов Верховного Совета - по международными делам и внешнеполитическим связям, а также по вопросам обороны и безопасности. Руководил этой работой председатель Межведомственной внешнеполитической комиссии Совета Безопасности Юрий Скоков. Документ прошел всю процедуру согласования и утверждения в рамках нового механизма подготовки и принятия внешнеполитических решений. Он был одобрен Межведомственной внешнеполитической комиссией и утвержден на заседании Совета Безопасности страны.

Концепция, как отмечали ее создатели, разрабатывалась исходя из "жизненно важных интересов страны и ее граждан", а не из идеологических установок или пристрастий тех или иных сил в российском обществе. В числе этих интересов - "обеспечение процессов формирования государственности Российской Федерации и защита ее территориальной целостности; создание условий, обеспечивающих стабильность и необратимость политических и экономических реформ; активное и полноправное участие России в строительства новой системы международных отношений, в которой ей было бы обеспечено достойное место".

2. Политическая практика современной России

Одним из главных политических шагов является сближение с НАТО, как будущего прообраза единых вооруженных сил ЕС. Но мы должны работать именно в «двадцатке», поскольку есть риски и со стороны, нововступивших в ЕС стран – Польши, Чехии, которые несут старую идеологию и могут помешать России.

Неплохо бы создать политическую консультативную группу Россия-ЕС-США, которая будет работать независимо от смены президентов, поскольку России, чтобы восстановиться необходимо около 50 лет. Если эта внешнеполитическая система просуществует 50 лет можно говорить, что Россия сохранена. Риски Проведение политики «сохранение и развитие» связано с рядом рисков, которые кроются прежде всего внутри нашей страны, и могут помешать восстановлению России как великой державы.

Прежде всего, это радикальные политические и общественные движения, например КПРФ как носительница идеологии «старой державы» (по сталинской модели напрягаются все ресурсы страны для рывка и противостояния). Китайская проблема, хотя можно попробовать поставить Китай в то же положение, в котором находиться ЕС по отношению к России и США, возможный неуспех этой политики – Китай уже считает себя великой державой, обладающей вооруженными силами. Кстати, не зря лидеры КПРФ так активно призывают к китайскому опыту, это риски одного поля. Есть еще один вопрос – насколько долго Россия будет им нужна? А это зависит от самой России, ее внешней политики, главное знать и понимать наши цели.

Особую тревогу вызывает ситуация вокруг Грузии. Нападение на которую недопустимо с точки зрения подсчета наших плюсов и минусов. В итоге (стратегическом итоге) мы проиграем. А с проблемой переходящих границу боевиков разберется Федеральная пограничная служба. Российскую границу все время кто-то беспокоит, но не начинать же из-за этого войну?

Президент Путин может растерять весь свой внешнеполитический багаж из-за этой ситуации. Решать проблему боевиков можно только поменяв политический режим в Тбилиси на более благоприятный для нас.

Гарантии только монарх может обеспечить преемственность политики «сохранение и развитие». Поэтому присутствие Главы Российского Императорского Дома с официальным статусом на территории России есть гарантия того, что, в крайнем случае, эта политика может быть продолжена будущими российскими императорами. Другой гарантией, является построение гражданского общества, «выращивание» в его среде новых политиков, воспитанных на идеологии «великой державы-посредника» и политики «сохранение и развитие». Только из этой среды и должны появляться новые управленцы. Наличие гражданского общества позволит нам сгладить и проблему радикализма.

3. Угрозы во внешнеполитических отношениях

Внешняя политика России при Путине - это логичное продолжение политики ельцинского режима. Разница лишь в том, что ей приходится действовать в условиях, когда лимит возможных дальнейших уступок Западу сокращается, как шагреневая кожа, что делает необходимым для российской дипломатии проявлять большую гибкость и изворотливость, показную твёрдость и изобретательность, шире использовать в своих целях методы информационного прикрытия и пропаганды, привлекать под видом "профессионалов" доморощенных и чужестранных специалистов для оболванивания народа и парализации его воли. Надо сразу сказать, что немалую помощь российскому истеблишменту оказывают в этом деле зюгановцы, которые в стремлении приблизиться к власти уже год, как "раздумывают" над тем, соответствует ли внешняя политика Путина национальным интересам России, всячески пытаются выгородить президента и списать все его очевидные огрехи в этой области на правительство и МИД, приписать себе то, что они считают "достижениями внешней политики президента[2] ".

Как же на деле формируется внешняя политика России на её нынешнем этапе? Совершенно очевидно, что наибольшее влияние на её проведение продолжают оказывать прозападные группировки, укоренившиеся в администрации президента, правительстве, Совете Безопасности, в МИДе, в экономических, военных, научных и прочих ведомствах со времён Горбачёва и контрреволюционного переворота 1991 г. Им как бы противостоят с большим или меньшим успехом группы радетелей "национальных интересов России", набранных президентом в основном из числа бывших высокопоставленных деятелей КГБ, предавших Советскую Родину, а сейчас под видом "патриотов" пытающихся овладеть ключевыми позициями во власти. Понятно, что обе эти группировки, которые в разных ипостасях называются ещё и "московскими" и "петербургскими", прямо или косвенно отражают интересы компрадорского и национального капитала России.

Неудивительно, что при таком положении дел внешняя политика России, будучи к тому же связанной вполне определёнными обязательствами по партнёрству с США и НАТО и постоянно подвергающаяся с их стороны давлению, а то и неприкрытым угрозам, отличается крайней неуравновешенностью, а предпринимаемые ею акции на международной арене сплошь и рядом носят весьма противоречивый и двусмысленный характер. Было бы, однако, глубоким заблуждением не видеть при всём этом её антинародного, проимпериалистического и капитулянтского характера.

Это в особенности наглядно проявилось в ратификации Государственной Думой с подачи президента и правительства Договора СНВ-2. Подробная оценка этого действа, как акта национального предательства, дана в Заявлении ЦК ВКПБ и Всесоюзного информационного центра по вопросам борьбы против империализма и неоколониализма (ВИЦ) от 14 апреля 2000 г. Истекший после этого период показал правильность наших оценок.

Недавние предложения России (конец февраля с.г.), направленные США и содержащие план создания европейской нестратегической ПРО, предусматривающей защиту от ракет меньшей и средней дальности в обмен на отказ США от выхода из договора по ПРО 1972 г., как и следовало ожидать, были Вашингтоном проигнорированы. Более того, они были истолкованы таким образом, что Россия, в общем, теперь признаёт опасность нанесения ракетных ударов по Европе странами-"изгоями", а значит тем самым, как бы ослабляет своё заявленное ранее категорическое неприятие планов строительства НПРО США. Равным образом новая администрация США игнорирует заявления российских военных о возможности адекватных мер, если США выйдут из Договора по ПРО 1972 г. Взят чётко выраженный курс на возведение системы НПРО, и Вашингтон лишь ищет пути к втягиванию России в переговоры, надеясь, и не без основания, так или иначе заставить её смириться с этим решением.

Нельзя пройти и мимо того факта, что в последние месяцы Россия полностью нормализовала свои отношения с НАТО, нарушенные после американской агрессии в Югославии в марте 1999 г. Открытие в Москве Информационного Центра НАТО в феврале с.г. как бы завершило этот процесс, что с восторгом было принято прозападно настроенными кругами в России.

Во всех своих контактах на Западе и Востоке президент РФ проявляет исключительную осторожность, чтобы ненароком не задеть США. И не случайно, что в Концепции внешней политики РФ, подписанной Путиным в июле 2000 г., говорится о стремлении России к "сохранению создавшейся на протяжении почти 10 лет инфраструктуры российско-американского сотрудничества", о стремлении применительно к США "не допускать пауз в отношениях, сбоев в переговорных процессах по основным политическим, военным и экономическим вопросам"[3] .

Заключение

Важным (если не важнейшим) моментом во внешней политике России последнего года было стремление "перейти к формуле, более отвечающей и статусу России в мире, и нашим национальным интересам: равноправное партнерство". Такой подход принес свои результаты. "На глобальном уровне - через очевидное укрепление наших позиций в "большой восьмерке". Мощным "союзником" России, способствующим утверждению начал равноправия в отношениях с ведущими державами мира служит объективная тенденция к формированию многополярного мира. Это значит, что "у России появляется широкое поле для маневра, для многовекторной дипломатии".

Второй новый акцент внешней политики России последнего года - это "линия на диверсификацию международных связей России. Такая страна, как Россия, не может ходить на одной, "западной ноге. Диверсификация внешнеполитических связей уже принесла свои плоды. Она привела к продвижению в отношениях с КНР (от равноправного партнерства к доверительному, причем со стратегической перспективой взаимодействия в XXI в.), с Индией. После застойного перерыва наметился прогресс в отношениях с латиноамериканскими странами.

Подводя итог анализу вопроса о теории внешней политики современной России, следует отметить, что за прошедшие с января 1992 г. месяцы и годы, когда была предпринята первая попытка представить стране и миру внешнеполитическую доктрину новой России, и до середины 2002 г. было сформулировано несколько концепций, заметно отличающихся друг от друга. Каждый поворот в политической жизни внутри страны, изменение соотношения сил в ней, каждая значительная перемена в международных отношениях отражались на содержании доктрины внешней политики России. В конечном счете внешнеполитическая концепция середины 2002 г. оказалась весьма отличающейся от всех предыдущих. Становясь более реалистичной и более сориентированной на национальные и государственные интересы России, она вместе с тем становится более разновекторной и более жесткой.

К следующему выводу можно отнести то, что на нынешнем этапе, в отличие от первого, т.е. от этапа 1992-1993 гг., законодательная власть РФ уже практически не принимает участия в формировании внешнеполитической концепции страны. Невелико участие в подобного рода деятельности и различных партий или движений, за исключением тех из них, которые реально претендуют на власть. Но и их активность в этой области ограничивается в основном предвыборными кампаниями.

Непредвзятый анализ подводит еще к одному выводу. Смысл его в том, что, поскольку переходный период в России не закончился, расстановка политических сил то и дело меняется и новая система международных отношений тоже еще только складывается, постольку потребуется еще не одно обновление внешнеполитической концепции России.

Список использованной литературы

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--