Реферат: Войны феодального общества
На общерусском фоне особняком выделяются своеобразные состав и организация войска Галицко-Волынской Руси второй половины XIII в. Ведя ожесточенную борьбу за сохранение независимости от Золотой Орды и одновременно отражая нападения венгерского короля с юго-запада, а также ятвягов и литовцев с севера, в условиях массовых измен галицкого боярства, Даниил Романович Галицкий нашел опору в среде горожан и крестьян. Практически лишившись большей части галичских «оружников», перешедших на сторону короля, он сделал ставку на создание крупных контингентов средневооруженных (за счет казны) конников-«снузников» в кожаных «коярах» и «ярыках» монгольского типа — своеобразный аналог «сержантерии» французских королей. Более того, Даниилом были созданы части пеших стрелков-арбалетчиков способные не только взаимодействовать с конницей, и вести самостоятельные действия, но и решать исход боя.
Столь значительные преобразования в военном деле, приведшие, к тому же, к качественным изменениям — превращению пехоты в решающую силу на поле боя (за полвека до битвы при Куртрэ!) вполне правомерно назвать военной реформой...
С усилением Московского княжества во второй половине XIV в. значительно улучшилась организация вооруженных сил и на северо-востоке Руси, что выразилось как в появлении единого командования общерусского войска, так и в начале проведения общерусских мобилизаций в случае большой войны и зарождении связанных с этим военно-учетных мероприятий. Ко времени Дмитрия Ивановича следует относить введение разрядных книг, с подробными росписями полков и воевод, благодаря которым можно точно представить себе районы мобилизации и участников похода. Первая такая роспись относится ко времени Тверского похода 1375 г. Затем — 1380 г., 1385 г. и далее. В ней перечислены уже не князья-вассалы, как это было до сих пор, и, в ряде случаев, позднее, а нечто подобное военным округам выставляющим определенной численности мобконтингент.
Рода войск. В полном соответствии с происходившими социально-экономическими процессами в данный период продолжала возрастать роль конницы. К тому же на ее развитие мощное влияние оказывал основной противник — он же и сюзерен, заставивший русских князей участвовать в своих походах, что к концу периода все больше начинало сказываться и на подборе конского состава, и на типах используемого вооружения, способе посадки и управления конем и т. п.
Говоря о том, что конница в русских землях поделенных между Золотой Ордой и Великим княжеством Литовским развивалась главным образом на феодальной основе, признавая, что ополченческий элемент кавалерии в данное время резко уменьшился, нельзя умолчать о том, что в буферной зоне между Русью и ордынскими кочевьями, на верхнем и среднем Дону (так называемый «Червленый Яр»), в запустевших районах старой рязанской, северской и переяславской границ, а также в Поросье, на смешанной славяно-тюркской основе, из остатков прежнего населения, а также бродников, черных клобуков, крещеных половцев и беглецов из Руси, уходивших «...на Дон, в молодечество» в это время начинает складываться казачество. Не будучи под юрисдикцией русских князей вольные общины казаков находились в ведении русской Митрополии и участвовали в Куликовской битве. С распадом Золотой Орды казаки, тяготевшие к Руси в силу своей конфессиональной принадлежности, вышли из подчинения чингизидов и стали союзниками христианских княжеств, в первую очередь Литовского и Рязанского.
Пехота, игравшая весьма значительную роль в середине XIII в., в дальнейшем постепенно теряет свое значение в большинстве русских земель. Почти повсеместно она превращается в подсобный род войск, использовавшийся для охраны и обороны укреплений, десантных операций, осадных и иных инженерных работ и т. п. Свое прежнее значение пехота сохранила лишь в Новгороде, Пскове, а также в Вятке. В этих «республиках» имелись и крупные речные (озерная во Пскове) флотилии. Речные суда военного назначения имелись и в распоряжении великих князей Тверского, Нижегородского, Московского (во Владимире).
Одной из ярких особенностей данного периода русской военной истории стало появление артиллерии. Впервые гром орудийных выстрелов (без ущерба для себя) воины суздальско-нижегородско-московской рати услышали в 1376 г. под стенами г. Болгары (Казань). Спустя шесть лет москвичи уже сами стреляли со стен Кремля из «тюфяков» (от тюркского «туфенг» — ружье) по ордынцам хана Тохтамыша. При этом еще использовали и прежние метательные машины. Еще через семь лет факт завоза «армат», т. е. орудий типа пушек, «из Немец» зафиксировала Тверская летопись. С тех пор и тверичи «уразумели», как из них стрелять.
В дальнейшем, в пору временного ослабления Москвы, Тверь опередила ее в развитии артиллерии. Именно орудия тверского союзника в ходе последней феодальной войны принудили (впервые в отечественной военной истории) капитулировать крепости Зубцов (1465 г.) и Углич (1466 г.) поддерживавшие Дмитрия Шемяку в его борьбе с Василием Темным. В 1469 г. уже московская артиллерия заставила сдаться Галич-Мерьский — столицу шемякина удела.
В XIV в. в землях северо-восточной Руси возобновляется строительство каменных оборонительных сооружений. Возводится московский Кремль, делается попытка строительства кремля и в Нижнем Новгороде.
Воинское обучение и воспитание. Наряду с традиционным воинским обучением новые черты в рассматриваемый период проявились, главным образом, в воспитании воинов. Точнее - в идеологии национального Возрождения, одушевлявшей войска в боях за освобождение от ордынского ига.
С середины XIII в. в духовной жизни русского общества заметно усиливаются религиозные элементы. Нашествие и иноземное иго были восприняты всеми слоями общества как несомненная и давно заслуженная кара за десятилетия непрерывного братоубийства.
При общем снижении уровня образованности в среде аристократии и военного сословия, да и всего населения северо-восточной Руси, возрастает его религиозность и, соответственно, религиозная мотивация поступков. Ушло мироощущение человека «светло-светлой и украсно украшенной» могучей, свободной и гордой Русской земли. Унижения завоевателей («злее зла честь татарская») заставили смирить гордыню рыцарской чести в прежнем ее индивидуалистическом понимании, перед ходом событий, как проявлением высшей воли и ждать своего часа. Поиски суетной «славы мира сего» заслонила общая беда.
Пройдя тяжкий путь десятилетий покаяния, духовного очищения, и искупления русский народ выносил идею «Святой Руси» — страны-общины с приматом духовного начала в жизни человека, смыслом которой стало «стяжание царства Божия» через добрые дела на земле с одной стороны и верности православию с другой; всеобщим стремлением к жизни по евангельским заветам: «Русские — суть миролюбцы ожидающие справедливости...» (Повесть о Едигее. нач. XV в.). Защита Отечества приобретала новый, более глубокий смысл.
Появление религиозного гнета и гонения на христиан в принявшей мусульманство Золотой Орде усилили в русской воинской идеологии мотив борьбы с «неверными», защиты православия. Дальнейшее пребывание под властью Орды становилось тем более нетерпимым, так как возникла реальная угроза духовной независимости народа. Угроза нашествия Мамая воспринималась в первую очередь как покушение на самое святое. Естественно, что коренным вопросом жизни общества, уже в практической плоскости, становилась священная война за веру и свободу. Именно в такой обстановке Святой преподобный Сергий Радонежский и благословил русское войско на бой. Воинский подвиг в то время как никогда ране становился подвигом веры. Победа на Куликовом поле стала подтверждением давнего убеждения в особом покровительстве Небесных Сил Русской земле.
Усиливается также мотив защиты православия и от «латинян». В этот период переосмыслялось духовное наследие Византии и Киевской Руси. Идея сохранения истинной, неповрежденной Веры Христовой, и, в этой связи, особая миссия Руси, последнего сильного православного государства, — как ее хранительницы особенно получили распространение после уклонения обессилевшей Византии в унию с католическим Римом.
Еще сильны были идеалы отдельных русских земель, подкрепленные авторитетами местных святынь. Еще готовы были многие из русских умирать за «великую тверскую свободу». Еще звучал гордый клич: «За Святую Софию и Великий Новгород!», но все больше князей, бояр и слуг отъезжало к Москве. Великий князь Владимирский и Московский уже воспринимался как тот, кому самим Богом суждено собрать Русь, как хранитель и защитник веры. Соответственно воспринималась и служба ему. Как и в далекие киевские времена служба князю становилась службой всей Русской земле — самой справедливой и истинно христианской на свете. В этом и был смысл жизни русского воина.
Основные события военной истории. Первое знакомство с военным искусством монгольских завоевателей кончилось неслыханным поражением русских войск от противника, по крайней мере вдвое уступавшего им по численности. На первый взгляд калкский разгром 1223 г. обусловлен субъективными причинами: легкомыслием и честолюбием возглавлявшего авангард Мстислава Удалого, его вопиющим пренебрежением к организации разведки, несогласованностью действий отдельных частей из-за отсутствия единого командования, высокомерной недооценкой противника всеми участниками. Но все они -лишь следствия одной общей причины.
Войско эпохи зрелого феодализма, расколотое не столько распрями амбициозных вождей сколько центробежными силами развития древнерусской государственности, столкнулось с монолитной варварской силой, сплоченной немыслимо жестокой дисциплиной, вооруженной новой тактикой, доведенной до совершенства в бесчисленных победоносных походах, в ее родной, степной стихии. Исход борьбы был очевиден.
Тактика русского войска. Летописные сведения данного периода не сообщают почти никаких св?