Реферат: Вокруг да около
Лектор из района только руками разводит. Какое же отношение имеет этот вопрос к очередным проискам империалистов!
Но затем, не желая обижать любознательность старика, начинает популярно разъяснять закон о сохранении вещества.
– Не растет, говоришь? – опять вскакивает Игнат. – А в наших навинах бывал? Раньше камня на поле не увидишь, а сейчас плуг отскакивает. Откуда же камень взялся, раз земля не растет?
В зале шум, хохот, визг.
Но вот люди успокоились, лекция продолжается. Проходит еще какое-то время, и снова голос Игната:
– Не чую! Чего бубнит, как дьячок.
На в тот раз, отогнув платок от уха, он обращается к сносму сыну, который всегда сидит при нем.
Кирька, с удовольствием исполняя обязанности переводчика (его так и зовут в деревне – переводчик), изрекает:
– Про урожай говорят.
– Про урожай? А, про урожай!.. – горячится Игнат. – тогда ответь, снова наскакивает он на лектора, – что выгоднее сеять: березу или жито?
Переводчик, как бы желая помочь лектору, кричит на ухо старику:
– Вопрос не ясен.
– Не ясен? – Тут уж Игнат доподлинно выходит из себя. – Мать твою так… не ясен! Сходи в те же навины.
Раньше мы с полей хлеб возили, а теперь дрова.
Кирьку вызывали в сельсовет: "Уйми старика. За такие речи раньше, знаешь бы, что было?"
– Правильно, товарищи… Это вы верно подметили, – соглашался Кирька. Старик зашибает. Ну тольки я перечить отцу не могу. Не так воспитал. Это вы тоже поимейте в виду, товарищи…
В доме Поздеевых много говорят в деревне. И не только говорят, а каждый пеший и конный останавливается возле него.
Дом строили по – новому, па городской манер: кухня, спг —.льня для Кнрькн с женой, комната д. чя стариков и детская – Кпрька, по его словам, запланировал на семилетку семь сыновей и, надо сказать, с планом справляется (жена его постоянно ходит с брюхом).
И еще была одна диковинка в доме Поздеевых – мезонинчик, или чердак по – здешнему, да не просто какой-то там курятинчек дощатый под крышей (такие теперь не редкость в новых домах), а настоящая комната с бревенчатыми стенами, с двумя окнами и балконом.
По поводу этого мсзонинчика (Кирька отделал его в первую очередь и даже перильца балкона успел покрасить голубой краской) старик Игнат рвал и метал: шутка сказать, такой домину схлопать, а тут еще всякие хреновины выводить. Он и сейчас, едва вошел Ананий Егорович в заулок, закричал, указывая рукой на чердак:
– Видишь, что выдумал! Мизинчик ему надо. А лесто кто заготовлял? Старик, вздернув бороденку, круто обернулся к сыну. – Ты?
Кпрька, снисходительно улыбаясь, слегка пожал широченными плечищами, втюкнул топор в чурбак.
Сели под навесом на сухое брезно.
– Нарубил лесу? – как всегда, неожиданный задал вопрос Игнат.
Лианий Егорович не понял, переспросил.
– Какого – какого… Деревянного! – вскипел старик. – Что, так и будешь шлепдрать по чужим избам?
Понятно. Старик намекает на то, что пора, дескать, саос гнездо вить, ежели хочешь, чтобы с тобой как с председателем считались.
Однако Игнат, не ожидая ответа – все глухие на один манер, – уже снова закричал:
– А за щеку чего держишься? Зубы болят? Еще бы не болеть! Это ты с кем надумал людей с сенокоса снгэмать? А?