Реферат: Восточные влияния на учение Платона о бессмертии души

а) всё существующее есть следствие божественного творческого искусства;

б) всё ранее не существовавшее возникает благодаря некой иной созидательной деятельности (не бога);

в) всё существующее возникло в силу какой-то самопроизвольной причины - без участия разума.

Но эта попытка была недолгой - признав, что существуют два принципиально отличных вида творчества, созидающее и подражательное, утомлённые собеседники распрощались.

“Парменид” . Платон уже преодолел свою “боязнь Парменида”, он готов к “очной встрече” и “встречается с ним” - в воображаемой дискуссии очень старого, но “красивого и представительного” Парменида с “молодым” Сократом и его друзьями. Цель Платона в этой дискуссии очевидна - ещё раз оценить “с точки зрения Парменида” исходные тезисы своего “Учения” (“Прав ли я?”) и решить: “что делать дальше?” (“Могу ли я идти вперёд, уже не оглядывась назад?”). Воображаемую дискуссию начинает обращение Парменида к Сократу: ”...ты полагаешь, что существуют определённые идеи, названия которых получают приобщающиеся к ним вещи; например, приобщающиеся к подобию становятся подобными, к великости - большими, к красоте - красивыми, к справедливости - справедливыми?...” и просит уточнить: “...каждая приобщающаяся вещь приобщается к целой идее или к её части? Или возможен какой-либо иной вид приобщения...?”.

В ходе дискуссии Парменид находит упущения в Сократовом представлении отношений “идей” и “вещей” и Сократ уточняет: “...Мне кажется, Парменид, что дело, скорее всего, обстоит так: идеи пребывают в природе как бы в виде образцов, прочие же вещи сходны с ними и суть их подобия, самая же причастность вещей идеям заключается ни в чём ином, как только в уподоблении им...”[19] . Парменид выражает сомнения в бытии “идей-самих-по-себе”, пытается обосновать свои сомнения исходя из своего учения, но вскоре признаёт - для анализа предложенного Сократом необходимо применить другой, неординарный подход.

Собеседники соглашаются и, рассматривая отношения “единое-многое”, “части-целое”, “предельное-беспредельное”, “подобное-неподобное”, “тождественное-нетождественное”, “единое-иное”, последовательно формулируют:

а) что такое “единое-вообще” и “единое-в-существовании”;

б) что такое “не-единое”, т.е., “другое” (“иное”);

г) принципы приобщения к “бытию” “единого” и “другого”.

На этом дискуссия практически завершилась, её длительность, вероятно, утомила Парменида, да и цель достигнута - обосновано и доказано: а) бытие “иного”, которое: “... нигде и никаким образом не имеет никакого общения ни с чем из несуществующего...”;

“Учение об идеях” Платона бивариантно: во-первых, оно самодостаточно (проблема Платоном выявлена, поставлена и решена), а во-вторых, является неотъемлемой частью его общей, демиургической концепции мироздания, служит принципиальной основой для выбора её исходных структурных элементов и исходным обоснованием “истинности” - их представленных взаимодействий и взаимоотношений.

“Учение об идеях” Платона мотивировалось трудами его предшественников и очень многое из этих трудов доработано им бережно и эффективно. Но продвинуться вперёд он смог лишь отойдя от их традиций, от уже тогда тупикового “понятийного умосозерцания мира” к активному представлению его “истинного строения” - как “возник” “мир”, из чего и как он “строился”.

Демиургическую концепцию мироздания Платона следует рассматривать именно в этом логическом ключе - любому “строительству” всегда и необходимо предшествуют: “строитель” (“демиург”), “чертежи-образцы” (“идеи”) а также то, из чего “строят” (“иное”). Эта же логика и в обосновании Платоном “существования небытия” - всё, что нужно для “строительства мира” уже было, а самого “мира” ещё

не было.

У Платона “мир вещей” являет собой прямое или косвенное отражение “вечносущего” (“демиурга”) и “вечно тождественного” (“идей демиурга”) в “ином”. Находясь в “без образном движении”, оно преобразуется в “прекрасные вещи”, “пересекаясь” с “вечно тождественным” - во “времени” и “пространстве”.

Эта модель возникновения и бытия “мира” довольно проста и понятна, однако многие принципиальные моменты в её “функционировании” приняты априори или даны в аллегории. Так, например, “вечно тождественное и прекрасное” расположено в некой неопределённой области (чего?), кроме того, его отношения с “иным” прописаны недостаточно чётко (Как “иное” уподобляется “образу”? Если “само”, то почему? Если требуется некая “сила”, то какая? И т. д.).

Тем не менее, нельзя не восхититься умом и талантом Платона - живя в “донаучный” период, он в своих трудах основывался лишь на аналогиях, мифах и логических умозаключениях. Методологический же потенциал “Учения об идеях”, в частности, многих тезисов Платона о “бытии идей” и “возникновении вещей” “скрывался” от научного внимания почти до конца XIX в. и стал понятным лишь в XX в. - с появлением и развитием синергетики, науки о “возникновении процессов и вещей”.

1.3. «Идея» как явление соединяющее микрокосмос имакрокосмос

«Человеческое мышление нуждается в опорах, в чем-то, что играло бы конструктивную роль по отношению к нему, а иначе, предоставленное само себе, мышление вступает в процесс хаоса и распада».[20] Это высказывание можно посчитать описанием ориентира развития и движения микрокосмоса в философии Платона. Микрокосмос по Платону движется, душа постоянно познает: «душа сама по себе наблюдает общее во всех вещах»[21] ; душа тянется к «сущности» вещей, но источник ее активности и есть, по сути, сама эта «сущность». Вот это и составляет проблематику соотношения макро- и микрокосмоса, это и можно назвать, в самых общих чертах, одним из главных смыслов философии Платона. Исходя из такого положения, Платон проводит оценку деятельности души, дает описание правильной деятельности и объяснение значения ценности такой деятельности. У Платона усвоение искусства знания бытия означает умение быть, бытийствовать; и усвоение это предполагает обличение того, каким образом создаётся видимость этого знания. Это обличение более ярко выражено в диалоге «Софист».

Диалог «Софист» посвящен формулировке определяющего высказывания о софисте, которое приводит к выявлению негативной стороны его души, и это выявление, в свою очередь, приводит человека к тому, что он становится способен избежать простого «подражания», нарушающего связь макро- и микрокосмоса; но за этими рассуждениями стоят обязательно рассуждения, касающиеся основ сущего и путей познания сущего, которые и составляют существо интересующей нас проблематики. Платон утверждает фундаментальный установочный принцип, руководящий познанием бытия и жизнью вообще, которым должен обладать человек. Истинный принцип есть разумное стремление к началу Космоса, к содержательному его подобию; эта тематика есть идейное основание рассмотрения «души» человека, и самого процесса познания. Проблематика соотношения микро- и макрокосмоса заключена в отличии истинного способа познания бытия от ложного.

Платон обращается к душе, чтобы продемонстрировать ее связь с макрокосмическим, описав ее цельное, не ущербное состояние. Для него неоспоримым является тот факт, что душа, заключенная в целостном человеческом существе, должна быть нацелена на познание; душа обязательно познает. Также и Аристотель в работе «О душе» считает эту мысль само собой разумеющейся: когда он разбирает различные вопросы, которые поднимаются при попытке описать душу, то отмечает, что вопрос о том, что ей присуще познание не оспорим, он принимается всеми философами. В диалоге «Софист» так же повторяется выражение стремления души к очищению, излечению. Зная бытие правильным образом, мы очищаем и обучаем душу, то есть, познанию бытия, что означает, в конечном счете, познание его причины, сопутствует очищение и обучение души.

Обличение софистики обладает определенным онтологическим обоснованием. Негативность занятия софистикой первично определяется Платоном как «великий и тягостный вид заблуждения...когда не зная чего-нибудь люди считают себя знающими это»[22] . Но проблематика, касающаяся состава знания и оценки этого знания у человека, ярко выраженная на более раннем этапе творчества (например, в «Апологии Сократа») в данном случае выражается Платоном уже по-другому, с более глубоким собственным значением: ведь действие разума у Платона связано с творением «образов», которые происходят из истинного вечного бытия, выступающего основанием жизни человека. Позиция, воспринятая от Сократа, воспроизведена в «Софисте» уже с более глубоким онтологическим содержанием, более того, здесь она приобретает свой собственный см