Реферат: Возраст ребёнка и тип воспитания отца

- функция самоутверждения, самореализации и личностного роста;

- психотерапевтическая функция семьи;

- функция социальной ответственности за каждого члена семьи;

- функция формирования позитивных отно­шений;

- функция формирования культурной общно­сти.

Современная семья утратила многие функ­ции, цементировавшие ее в прошлом: производ­ственную, охранительную, образовательную и др. Большее значение приобрели такие функции, как психологическая безопасность, эмоциональная удовлетворенность всех членов семьи и подго­товка детей к жизни в обществе. Реализация этих функций предполагает зрелость чувств и психологическую культуру всех членов семьи и, прежде всего, родителей.

Высокоинтегрированная семья отличается тем, что ее члены хорошо знают индивидуаль­но-психологические особенности друг друга и имеют большие резервы влияния друг на дру­га; ее характеризует высокий уровень разви­тия взаимопомощи, а члены имеют хорошо развитые «просемейные» мотивы; семья имеет хороший контакт и взаимодействие с соци­альным окружением (А. С. Спиваковская). Наи­большее значение для супружеских отношений имеет согласие по таким семейным ценностям, как сексуальное общение, рождение и воспита­ние детей, моральная и эмоциональная поддер­жка, социальные контакты.

Э. Г. Эйдемиллер, описывая сплоченную семью, называет следующие особенности: укреп­ление семьи и забота о ней, которые воспринимаются ее членами как самый простой и есте­ственный способ удовлетворения собственных потребностей; развитое доверие членов семьи руг к другу; симпатия. В. Сатир называет среди свойств, присущих зрелым семьям, высокую самооценку, непосредственную, ясную и честную коммуникацию, гибкие и гуманные правила поведения. В такой семье ее члены ориентированы на рост, социальные установки позитивны и открыты.

Для того чтобы выстраивать конструктив­ные взаимоотношения с семьей, психолог должен знать социальный и культурный контекст, внутри которого существует семья, ее струк­турные особенности, характер установок по от­ношению к ребенку.

1.1. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ОТНОШЕНИЙ РОДИТЕЛЕЙ К РЕБЕНКУ

Миссия семьи на каждом историческом этапе меняется в зависимости от принятой челове­ческим сообществом системы ценностей. Пред­оставления о том, каким должен быть ребенок и какова роль семьи в его воспитании, определяют содержание, методы, позицию и отношение родителей к ребенку, уклад жизни семьи в це­лом.

На ранних этапах развития человеческого об­щества воспитание не было прерогативой обще­ственных институтов или семьи. Уход за детьми был делом всей общины. Для первобытного общества нормой являлась двойственность отно­шения к детям. Широкое распространение имел инфантицид (убийство детей), обусловленный дефицитом средств к существованию. Характер­но то, что вероятность инфантипида в обществах охотников, собирателей и рыболовов была почти в 7 раз выше, чем у скотоводческих и земле­дельческих племен. Оседлый образ жизни и бо­лее надежные условия существования снижали вероятность инфантипида, который практиковал­ся в основном по 4 качественным» признакам. Убивали главным образом младенцев, которых считали физически или психически неполноцен­ными, исходя из предрассудков (например, близ­нецов)и т, п. Вместе с тем, иметь детей счита­лось почетным, и не только родители, но и близ­кие родственники могли быть ласковыми и внимательными к детям.

Детоубийство в античном обществе мало ис­следовано, несмотря на сотни ясных указаний античных авторов на повседневность и общепринятость этого. Детей швыряли в реку, са­жали в кувшин, чтобы уморить голодом, остав­ляли на обочине дороги на растерзание птицам и зверям (Л. Демоз). Ребенок в буквальном смысле этого слова принадлежит родителям как собственность. Цицерон писал, что смерть ре­бенка надо переносить «со спокойной душой», а Сенека считал разумным топить слабых и уродливых младенцев.

Право распоряжаться жизнью ребенка было отобрано у родителей только в конце IV в. н. э. Умерщвление детей стало рассматриваться за­коном как убийство. После Везонского собора (442 г.) о нахождении брошенного ребенка сле­довало заявлять церкви. А около 787 г. Датео из Милана открыл приют для брошенных детей. Тем не менее, это не означало, что в обществе формируется ценность детства, а за ребенком закрепляется право на жизнь и любовь.

В средние века, как и в античности, поло­жение детей было тяжелым. Но наряду с этим средневековье донесло до нас память о нежных, любящих матерях, веселых детских играх. Однако характерна амбивалентность (двойствен­ность) образа детства. Младенец — одновременно символ невинности и воплощение зла. А главное, он существо, лишенное разума.

Целый ряд причин затруднял формирование устойчивого позитивного отношения к детям.

Среди них: высокая рождаемость и высокая смертность. В результате плохого и небрежного ухода в XVII—XVIII вв. в странах Западной Ев­ропы умирали от 1\5 до 1\3 всех новорожденных, а до 20 лет доживало меньше половины. Фата­лизм и смирение в этих условиях были есте­ственны, а холодность, с которой родители относились к смерти своих детей, была прояв­лением психологической защиты, реакцией на к то, что случалось слишком часто. Формирование индивидуальных привязанностей между роди­телями и детьми затруднялось и институтом «воспитательства» — обычаем обязательного вос­питания вне родительской семьи. Знать посы­лала своих детей в другой знатный дом или в монастырь в качестве слуг, пажей, фрейлин, послушников или писарей. Этот обычай был рас­пространен в среде раннефеодальной знати. 06ширная тема детей—работников в чужом доме представлена и в русской литературе.

Отношения в русской патриархальной семье были жесткими и иерархичными, основанными на принципе старшинства. Детям в ней отводилось подчиненное положение. Согласно Уложению 1649 года дети не могли жаловаться на родителей, убийство ребенка каралось трех­годичным тюремным заключением, тогда как детей, посягнувших на жизнь родителей, за­кон предписывал казнить без всякой пощады. Это неравенство было устранено только в нача­ле XVIII в., причем Петр I собственноручно при­писал к слову «дитя» добавление «во младенче­стве», оберегая тем самым жизнь новорожден­ных и грудных детей.

Жестокими были и методы воспитания. На уроках учителя наказывали детей розгами, а дети не смели пожаловаться родителям. Даже в петровскую эпоху, когда репрессивная педа­гогика стала подвергаться критике, строгость и суровость оставались непререкаемой нормой.

Поворотным пунктом европейского обще­ственного мнения по отношению к детству по­служила книга Ж.-Ж. Руссо «Эмиль, или о вос­питании». В конце XVII — начале XIX вв. детоцентристская ориентация прочно утвердилась в общественном сознании. На практике эта ори­ентация формировалась не просто. С одной сто­роны, детоцентризм гипертрофировался, проти­вопоставлялся безразличию, незаинтересованно­сти и даже враждебности общества к детям. С другой стороны, сталкиваясь с трудностями при воспитании детей, теряя веру в возможность сча­стливого будущего для них, общественное созна­ние нередко эволюционировало в сторону полно­го отрицания нужности детей.

Сравнительно-исторический анализ позволил Л. Демозу выделить несколько стилей отноше­ния к ребенку и соответственно исторических периодов:

1. Стиль детоубийства (античность — IV в.) ха­рактеризуется детоубийством, насилием. В то время важным являлся материальный фактор, способность семьи обеспечить жизнь ребенка. В том случае, если родители не могли прокормить ребенка, они убивали его.

2. Оставляющий стиль (IV—XIII вв.). Призна­ется наличие у ребенка души. Развиты про­екции: ребенок полон зла. В этот период появляются кормилицы, практикуется вос­питание в чужой семье, в монастыре. Ат­мосфера в семье — эмоционально-холодная и строгая.

3. Амбивалентный стиль (XIV—XVII вв.). Ре­бенку дозволено войти в эмоциональную жизнь родителей, его начинают окружать вниманием, но в самостоятельном духовном существовании ему отказывают. Такой под­ход к ребенку аналогичен работе скульпто­ра, который лепит произведение искусства из глины. Если ребенок сопротивляется, то из него выбивают злое начало.

4. Навязчивый стиль (XVIII в.) Характеризу­ется психологической близостью родителей и детей. Но родители стремятся полностью контролировать не только поведение, но и внутренний мир, мысли и волю ребенка.

5. Социализирующий стиль (XIX — начало XX вв.). Цель воспитания — подготовка ре­бенка к будущей самостоятельной жизни, процесс тренировки является основой вос­питательных воздействий. Этот стиль отно­шений лег в основу построения большин­ства психологических моделей двадцатого века — от фрейдовской «канализации им­пульсов» до скиннеровского бихевиоризма.

6. Помогающий стиль (середина XX в.). Осно­ван на допущении, что ребенок лучше роди­телей знает, что ему нужно на каждом этапе жизни. Задача родителей — помочь инди­видуальному развитию ребенка, стремиться к пониманию, близости.

Сравнительно-исторические данные показы­вают, что отношение к детству — результат дли­тельного и весьма противоречивого развития. Ра­зумеется, не следует упрощать картину. Норма­тивные предписания и реальное поведение не могут совпадать полностью. И в период, когда помогающий стиль является доминирующим, существуют общества (или семьи), в которых подавление ребенка считается приемлемым.

Образ ребенка в культуре и массовом созна­нии, представления об особенностях детства и взросления во многом определяют стиль отно­шений в семье. Образ ребенка имеет, по край­ней мере, два измерения: чем он является от природы (или от Бога) и чем он должен стать в результате обучения, воспитания, в целом — социализирующих влияний.

Необходимо отметить, что каждая культура имеет не один, а несколько альтернативных или взаимодополняющих взглядов на природу ребен­ка. Многочисленные результаты эмпирических исследований позволили М. Мид выделить три типа культур в истории человечества — пост­фигуративные (дети учатся у своих предков), конфигуративные (дети и взрослые учатся в основном у своих сверстников) и префигуративные (взрослые могут учиться и у своих детей).