Реферат: Жанр элегии в творчестве В.А.Жуковского

Наблюдения над эволюцией элегии в творчестве Лермонтова позволяют высказать суждение, что в лирике, наряду с элегиями как жанровой разновидностью, существует немало элегических стихотворений по настроению и мысли, которые, тем не менее, соответствуют сложившемуся в теории и практике представлению об элегии.

Приведем пример из поэзии А.К. Толстого:

Осень. Обсыпается весь наш бедный сад,

Листья пожелтелые по ветру летят;

Лишь вдали красуются, там на дне долин,

Кисти ярко-красные вянущих рябин.

Весело и горестно сердцу моему,

Молча твои рученьки грею я и жму,

В очи тебе глядючи, молча слезы лью,

Не умею высказать, как тебя люблю.

В этом коротком стихотворении все признаки элегии налицо: осенний пейзаж, грусть, слезы, любовь. Но, чтобы определить жанр как элегию, стихотворению не достает последовательного развития мысли, отражающего борения души и авторское самопознание. Для элегии оно слишком фрагментарно.

Практически у любого поэта можно найти немало стихотворений, приближающихся к жанру элегии, но остающихся элегическим стихотворением. Элегия продолжает жить в XIX веке: причина кроется в способности жанра к саморазвитию и возможности веления диалога с читателем. Со времен Пушкина происходило философское обогащение жанра. Н.А.Некрасов внес в элегию разночинскую социальную активность и приближение к жизненным обстоятельствам. Характерно, что автор «Последних песен» в духе жанра трактует биографию как судьбу. «Элегия» («Пускай нам говорит изменчивая мода...») - своего рода антология жанра, ибо Некрасову удалось вместить в одном стихотворении и образную систему, и проблематику всей отечественной истории элегии.

Поэты серебряного века В.Я. Брюсов, И.А. Бунин, Игорь Северянин, Юргис Балтрушайтис, обращаясь к элегии, скорее реставрируют жанр, нежели преображают. Возникает своего рода подражание, маньеристская элегия:

Вы помните прелестный уголок -

Осенний парк в цвету янтарно-алом?

И мрамор урн, поставленных бокалом

На перекрестке палевых дорог?

Вы помните студеное стекло

Зеленых струй форелевой речонки?..

Набор подобных тропов из «Янтарной элегии» (1911) Игоря Северянина происходит не из элегического состояния души, а лишь внешне маскируется в элегические одежды.

События революционных лет, как это не парадоксально, возродили жанр элегии в отечественной поэзии. В элегии усиливается и по-новому трактуется власть времени. Элегия печально оплакивает не только утраты близких, хотя и этот мотив наполняется особенно горьким смыслом, но и уход в небытие целой эпохи. Обращение к жанру элегии В.Ходасевича, А.Ахматовой, А.Введенского и некоторых других их современников оправдано глобальными потерями всего случившегося. Близки элегиям многие стихи С.Есенина, в поэзии которого слились песенный фольклор и традиционная образность жанра элегии.

В западной лирике к жанру элегии в XX столетии обращаются самые выдающиеся поэты, такие, как Б.Брехт, Н.Гильен, Томас Элиот, Уистен Хью Оден и, наконец, наш бывший соотечественник Иосиф Бродский. В «Большой элегии Джону Донну» (1963) Бродский воссоздает не образ поэта, а образ его поэзии. Отсюда возникает центральный образ сна, охватившего вселенную: со смертью поэта-метафизика останавливается процесс постижения первопричин бытия, природа замирает. Избыточность подробностей, надрывность интонации, поспешная попытка сказать все обо всем отчасти имитирует манеру самого поэта - елизаветинца, к которому обращены стихи И. Бродского.

В целом же, элегия разделила общую судьбу лирических жанров - вытеснение их внежанровой лирикой, элегию сменяет элегическая поэзия.

2. Значение элегий Жуковского для становления русской романтической поэзии

Для становления русской романтической поэзии, ее гуманистического содержания элегии В.А.Жуковского имели важнейшее значение.

В историю русской литературы имя Василия Андреевича Жуковского (1783—1852) вошло как одно из самых славных и значительных. В.Г.Белинский говорил о «необъятно великом» значении его для русской поэзии и литературы. Замечательный поэт, создавший множест­во проникновенных лирических стихотво­рений, баллад, поэм, сказок, он, по словам Белинского, «ввел в русскую поэзию романтизм»,обогатил ее элементами на­ционального колорита, великолепными переводами, которые познакомили рус­ских читателей с сокровищами западно­европейской поэзии, литератур Востока, с творениями Грея, Томсона, Голдсмита, Скотта, Саути, Байрона, Т. Мура, Бюргера, Гете, Шиллера, Гебеля, Фуке, Уланда, Лафонтена, Парни, Гомера, Фирдоуси, Вергилия и других.

«Творения Жуковского, — писал Белин­ский, — это целый период нашей литера­туры, целый период нравственного раз­вития нашего общества. ...Жуковский весь отдался своему направлению, своему при­званию. Он — романтик во всем, что есть лучшего в его поэзии». Это была поэзия «души и сердца», вносившая в литературу неведомое ей ранее, в пору господства классицизма, глубочайшее раскрытие внутреннего мира человека, то внимание к тончайшим затаенным переживаниям, изображение которых с таким блеском будут развивать и совершенствовать по­следующие поколения русских поэтов. Как говорил Белинский, в ориги­нальных произведениях Жуковского «еще в первый раз, русские стихи явились не только благозвучными и по­этическими по отделке, но и с содержанием. Они шли из сердца к сердцу; они говорили не о ярком блеске иллюмина­ций, не о громе побед, а о таинствах сердца, о таинствах внутреннего мира ду­ши... Они исполнены были тихой грусти, кроткой меланхолии — а это элементы, без которых нет поэзии» [Белинский 1965, 221].

По словам Белинского, «...без Жуков­ского мы не имели бы Пушкина», и сам Пушкин не раз подчеркивал большие за­слуги своего учителя перед русской ли­тературой. Пушкин нашел поистине классическую стихотворную формулу, определяющую значение Жуковского, чье творчество имеет непреходящую цен­ность:

Его стихов пленительная сладость