Реферат: Жизнь и творчество Мустая Карима

Забавный случай, связанный с войной и одной из отрицательных черт характера, доносит до нас поэт. Он благодарит майора Фомичева, своего однополчанина, за то, что своей крайней склонностью к мату научил не материться и своим матом он, как пишет поэт, выбил у него страх. М. Карим был не только «чернорабочим» войны, но и своего творчества. Ему принадлежат слова: «Жду всю жизнь, когда придёт ко мне вдохновение. Но когда я кладу на стол белый лист, испытываю, прежде всего, большую робость, даже страх. И вот написана первая строка. Я начинаю жить в другом мире, в другом измерении».

Я белый лист кладу перед собой

Бумаги чистой

И чёрный карандаш, что к ней судьбой

Навек причислен.

Карандаш придётся очинить,

Берясь за дело,

Но не спеши, рука моя, чернить,

Лист этот белый!

А чуть позже педагог признался: "Работаю всегда на пределе моих возможностей, моего знания... Десятилетиями писать эпопеи не смог бы... У меня недописанных вещей почти нет; жалко, после меня ничего и не обнаружат". В свете сказанного приведём ещё одно четверостишие:

Проходит жизнь - в событьях крупных

И в суете ничтожных дел:

Сказать по правде, недоступных

Вершин пока не одолел...

Вот пример для подражания. Примером для подражания является и такое вот отношениек своей работе. "Обычно с законченной работой, - пишет поэт, - расстаюсь быстро и почти никогда не возвращаюсь к ней. И не по лености, а по той причине, что вернуться к сделанному - для меня значит всё начать сызнова. И если бы не заставлял себя уходить от сделанного, то наверняка всю жизнь писал бы одни и те же произведения. Никак не могу приучить себя перешагнуть через неподающуюся строку в надежде позднее вернуться к ней. Если же споткнулся о строку, то не способен идти дальше, пока не одолею её, пока не смогу убедить себя, что строка отработана честно".

С очень высокой мерой ответственности подходит поэт к результату своей работы: «... когда я работаю, кажется: вот будет здесь одно неточное, неискренне слово - нарушится гармония мира. Этим я вовсе не утверждаю, что я неповинен в нарушении "гармонии мира". Я не обольщаюсь, что слово мне подвластно до конца, но чувствую ответственность перед ним пока ещё не высказал»

Самокритичное отношение к себе и к своим поступкам и словам поэт сохранил и на склоне лет. Обратим на это внимание. «Порой бывает так, что выпустил молодой человек маленькую книжечку и уже просится в члены Союза писателей. Виноват, таким порою сам помогал. Став членами Союза, она так и не стали писателями. Я думаю, что это и мой грех. Сегодня с высоты моего возраста я могу честно покаяться в том, что не всегда помогал тем, кто в этом особенно нуждался... Много отнимали у нас сил и времени ремесленники от литературы... И здесь я грешен».

Во взаимопониманиях поэта с товарищами по перу, с окружающими его людьми, конечно же, имели место и те явления межличностного характера, которые им описаны очень мудро:

Я умному тайну открыл,

Доверил ему свои боли,

И тут же по собственной воле

Он в сына меня превратил.

Я глупому тайну открыл,

Доверил я глупому тайну,

И он меня сразу случайно,

Невольно в раба превратил.

В этом же ряду стоят другие раздумья поэта:

Я вчера под хмельком похвалил молодого поэта,

Только зря похвалил. Он нисколько не стоит похвал.