Сочинение: А. С. Пушкин и С. А. Есенин — певцы русской природы
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса...
Здесь в каждой строчке контраст и гармония, соединение, казалось бы, несоединимого. Эти строки хочется переложить на музыку и одновременно изображать красками на холсте
Осень, любимая пора Пушкина, была для него и временем наибольшего творческого подъема.
И с каждой осенью я расцветаю вновь...
Так, знаменитой болдинской осенью Пушкин завершил свое величайшее творение — роман “Евгений Онегин”, написал маленькие трагедии, много других замечательных произведений.
Описание природы у Пушкина не самоцель, а эмоциональный ключ, создающий определенный настрой, позволяющий лучше понять переживания человека, который остается главным действующим лицом пушкинской лирики.
Так, в стихотворении “Бесы” картина вьюги — это сложная метафора, отражающая чувства самого Пушкина. Они раскрываются в последних строчках:
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне...
Поэт ищет в окружающей природе расшифровку своего внутреннего мира. С помощью образов природы Пушкин поднимается до больших обобщений, вопросов жизни и смерти.
...Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных...
Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны...
Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий поздний возраст...
“Младое, незнакомое” племя, появление которого приветствовал Пушкин, унаследовало от него восхищение красотой русской земли и любовь к русскому слову. К этому племени относятся такие замечательные поэты, как Тютчев, Кольцов, Лермонтов, Фет, Некрасов и совсем близкий к нам Есенин.
С. А. Есенин унаследовал пушкинскую поэтическую культуру в реалистическом описании родной природы. Однако его пейзажная лирика по сути своей отличается от пушкинской. В ней намного сильнее влияние русского фольклора и языческой мифологии.
Родился я с песнями в травном одеяле,
Зори меня вешние в радугу свивали.
Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,