Сочинение: Особенности художественного мастерства Горация

È ¾È¾È¾È¾êê¾ÈȾÈÈÈ

Пример: Грозным ненастием свод небес затянуло: Юпитер

Низводит с неба снег и дождь; стонут и море, и лес.

Встречается: 13.

5. Пифиямбические эподы (I) – дактилический гексаметр с ямбическим диметром:

//////

¾ ÈȾÈȾêêÈȾÈȾÈȾÈ

///

È ¾È¾È¾ÈÈ

Пример: Ночью то было: луна сияла с прозрачного неба

Среди мерцанья звездного.

Встречается: 14, 15.

6. Пифиямбические эподы (II) – дактилический гексаметр с ямбическим триметром:

//////

¾ ÈȾÈȾêêÈȾÈȾÈȾÈ

/////

ȾȾÈêê¾È¾È¾ÈÈ

Пример: Вот уже два поколенья томятся гражданской войною,

И Рим своею силой разрушается.

Встречается: 16.

Сатиры, послания и «Наука Поэзии» написаны дактилическим гексаметром.

Язык и стиль – та область поэзии, о которой менее всего возможно судить по переводу. А сказать о них необходимо, и особенно необходимо, когда речь идет о стихах Горация.

Есть выражение: «Поэзия – это гимнастика языка». Это значит: как гимнастика служит для гармонического развития всей мускулатуры тела, а не только тех немногих мускулов, которые нужны нам для нашей повседневной работы, так и поэзия дает народному языку возможность развить и использовать все заложенные в нем выразительные средства, а не ограничиваться простейшими, разговорными, первыми попавшимися. Разные литературные эпохи, направления, стили - это разные системы гимнастики языка. И система Горация среди них может быть безоговорочно названа совершеннейшей, совершеннейшей по полноте охвата языкового организма. Нет таких тонкостей в латинском языке, на которые у Горация не нашлось бы великолепного примера.

Именно эта особенность языка и стиля Горация доставляет больше всего мучений переводчикам. Ведь не у всех языков одинаковая мускулатура, не ко всем полностью применима горациевская система гимнастики. Как быть, если весь эффект горациевского отрывка заключен в таких грамматических оборотах, которых в русском языке нет? Например, по-латыни можно сказать не только "дети, которые хуже, чем отцы", но и "дети, худшие, чем отцы", и даже "дети, худшие отцов"; по-русски это звучит очень тяжело. По-латыни можно сказать не только "породивший" или "порождающий", но и в будущем времени "породящий"; по-русски это все невозможно. У Горация цикл "Римских од" кончается знаменитой фразой о вырождении римского народа; вот ее дословный перевод: "Поколение отцов, худшее дедовского, породило порочнейших нас, породящих стократ негоднейшее потомство". По-латыни это великолепная по сжатости и силе фраза, по-русски - безграмотное косноязычие.

К счастью, есть, по крайней мере, некоторые средства, которыми русский язык позволяет переводу достичь большей близости к латинскому оригиналу, чем другие языки. И, прежде всего, это - расстановка слов, та самая, которая так смущала неопытного читателя. В латинском языке расстановка слов в предложении свободная, в английском или французском - строго определенная, поэтому при переводе на эти языки все горациевские фразы перестраиваются по одному образцу и теряют всякое сходство с подлинником.

Что же дает поэтическому языку такая затрудненная расстановка слов? На этот вопрос можно ответить одним словом: напряженность. Гораций умеет поддержать в нас это напряжение от начала до конца стихотворения: не успеет замкнуться одно словосочетание, как читателя уже держит в плену другое. А когда замкнутое словосочетание слишком коротко, и напряжению, казалось бы, неоткуда возникнуть, Гораций разрубает словосочетание паузой между двумя стихами, и читатель опять в ожидании: стих окончен, а фраза не окончена, что же дальше?

Вот почему так важна в стихах Горация вольная расстановка слов; вот почему русские переводчики не могут отказаться от нее с такой же легкостью, как отказываются от причастий "пройдущий", "породящий" (среди них старательнее всего сохранял ее Брюсов); вот почему то и дело русский Гораций дразнит слух своего читателя такими напряженными фразами, как, например, в оде к Вакху (II,19):

Дано мне петь вакханок неистовство,

Вино и млеко реки струящие