Статья: Дикая природа: любите или не приближайтесь (охрана природы как культурное делание и религиозный опыт)
В Польше священные рощи именовались роком или урочиском, и когда в страну вторгались захватчики, по селам рассылались ветви из этих рощ, что сплачивало поляков, подобно горящему костру, угли из которого развозились по Шотландии.
В Бенгалии племя мунда также имеет священные рощи, которые заботливо охраняются в течение веков, дабы здешние лесные боги, обеспокоенные сплошной вырубкой соседних лесов, совсем не покинули эту местность. Даже если в священной роще повалится случайно дерево, бог гневается, задерживая сезонные дожди. У каждой деревни племени мунда имеется своя священная роща -- остаток первобытного леса, оставленного нетронутым для местных богов.
В районе Кавказского заповедника, на реке Белой, у черкесов имелась священная роща. О ней существовала такая легенда: "Если хочешь сорвать цветок, не рви его там, где рождаются воды Белой реки. Не добывай там ни зверя, ни птицы и не строй своего жилища поблизости. Пусть рука человека не коснется ничего, что живет и находится в этом лесу -- это место священно на все времена".
И в наши времена осетины, проезжая на автобусе мимо священной рощи Хетага, встают, снимают головной убор и кланяются в ее сторону, добавляя: "Да будет святой Хетаг твоим другом и покровителем".
В священных рощах отдыхали, медитировали и работали пророки. Будда достиг просветления в одной из священных рощ Индии, свои комментарии к древним книгам Китая Конфуций завершил в уединении священной рощи абрикосовых деревьев.
Языческие рощи можно, назвать первыми заповедниками, ибо они служили не только проведению обрядов, но и сохраняли участки дикой природы. Так, дикий священный лес ханты и манси на огромной территории в верховьях рек Конды и Сосьвы "Е-амы- унт-ун-так-лазе" ("Лес такой густой, как у собаки шерсть") входил в состав государственного заповедника.
Священные рощи на территории России, Украины, других стран СНГ существуют и по сей день. Исследователем марийских священных рощ Н.В. Морохиным в Нижегородской области выявлено около 50 таких культовых, оберегаемых местным населением рощ. Однако для нас является важным не только сам факт существования священных рощ, не только то, сколько там охраняется краснокнижных видов животных и растений, но и пример уважительного и любовного отношения к этим участкам дикой природы со стороны местного населения. Священные рощи - - это настоящие "непорочные посредники" в общении людей с природой, высшими силами. "Само по себе сложившееся в народе отношение к священным рощам, -- пишет Н.В. Морохин, -- оказывается и в наши дни мощным эколого-воспитательным фактором. Уважение, любовь к роще воспитывается наряду с любовью к традициям, культуре, памяти предков. В роще не позволяется сорить, ругаться, ссориться, туда приходят в дни праздников в чистой одежде, помывшись в бане, как в место общения с высшими силами природы. Велико ее эстетическое значение, ощущается оно каждым. Это эффектная деталь ландшафта, нетронутый цивилизацией "чистый" лес, который воплотил непреходящую гармонию природы, ее самовозрождение, необузданность, величие. Любовь и преклонение перед рощей как перед возвышенным определяет подчиненное положение к миру живого и неживого в целом, стремление к гармоничным отношениям с ним"(3).
Причем особо стоит отметить, что языческие народные воззрения по отношению к священным рощам могут быть с успехом использованы в разработке новой, основанной на биоцентризме и экоцентризме экологической философии и идеологии 21 века. Не могу не процититровать по этому поводу одного из лучших исследователей священных рощ марийцев и удмуртов профессора- этнографа В.П. Налимова: "Рощи связаны с культом творческих сил природы, сознанием органической, генетической связи человека с природой, единства своей группы. Кратко воззрения их можно сформулировать так: Бог -- творительная сила, отражающаяся в природе: в живой текучей воде, придавая ей прозрачность, текучесть, неиссякаемость; в растениях, в животных и в человеке. Эта творческая сила едина, но она разветвляется и каждая отдельная сила органически связаная с единой силой (как притоки реки связаны с главной рекой), имеет свою индивидуальность. Отсюда -- Бог территории. Люди, живущие в ней, органически связаны между собой и Богом, составляя каждый только часть единого целого. Влияя на одну часть, можно влиять на целое. Загрязняя, например, воду, приносишь вред растениям, животным, человеку, Богу, т.е. производительной силе. Недостойное поведение отдельного человека оскверняет не только его физическую природу, но и вредит всей производительной силе природы. Отсюда общий интерес группы людей, растений, животных, воды, Бога, т.е. творческой силы.
Творческая сила страдает от грязи, нечистот, болеет. Вредно на нее действуют выделения человека, сквернословие, зависть и т.д. Таким образом, Бог -- творческая сила -- не всемогущ. В будничной повседневной жизни очень трудно сохранить природу в чистом виде. Поэтому выделяются рощи, ключи и оберегаются от загрязнения. Здесь творческая сила спасается от преследующей грязи, нечистоты. В известное время года творческая сила, когда ее мощь достигает максимума, как, например, весной, во время цветения ржи, приняв образ бабочки, вылетает и распространяет свою благодать (т.е. силу). Вокруг таких заповедных рощ объединяются целые роды, люди, живущие иногда за десятки, за сотни верст. Через каждые три года происходят моления с общей трапезой: совместная еда является символом заключения союза, дружбы"(4).
Такое же эколого-философское звучание имеет и синтоистская заповедь по охране священых рощ: "Никогда не рубите ничего; никогда не возводите ничего, никогда не утверждайте и не выясняйте ничего в святых природных местах, добираясь до научной истины; не разбирайте, не изменяйте ничего с той же причиной. Не охотьтесь, не ловите рыбу, не причиняйте беспокойство, не поджигайте и не тушите горящее"(5).
Идея дикой природы в культурных и научных традициях России.
Нет правды без любви к природе, любви к природе нет без чувства красоты.
Я. Полонский
В конце XIX -- начале ХХ веков в России появилось движение, доселе неизвестное. Даже древним грекам и в эпоху Возрождения: движение за охрану памятников дикой природы. Возглавили его известнейшие российские ученые-естественники, имевшие превосходное гуманитарное образование: академики И.П. Бородин, Д.Н. Анучин, профессора А.П. Семенов-Тян-Шанский, Г.А. Кожевников, В.И. Талиев, Д.Н. Кайгородов. Ими был разработан так называемый этико-эстетический подход в охране природы и заповедном деле. Центральной его идеей являлось утверждение этической ценности мира природы, права дикой природы и ее видов на существование, необходимости формирования гуманного отношения людей к дикой природе и всем живым существам независимо от их практической пользы, высокого оценивания нематериальных ценностей дикой природы.
Классик российского заповедного дела, профессор Московского университета Григорий Александрович Кожевников в 1908 году на Всероссийском юбилейном акклиматизационном съезде впервые в России поднял вопрос "о праве первобытной природы на существование", что являлось само по себе огромным прорывом в развитии природоохранной мысли (до этого мотивы защиты природы пояснялись только с точки зрения полезности для человека)(6).
В другой своей классической работе, опубликованной в 1928 г., он развил свою мысль: "Охраняя первобытную дикую природу ради нее самой, смотря на прикладные вопросы, как на стоящие на втором плане -- вот основная идея охраны природы"(7).
Другой идеолог отечественной природоохраны, петербургский профессор Андрей Петрович Семенов-Тян-Шанский заявил на Первом Всероссийском съезде любителей мироведения в 1921 г., что придет день, когда для человека "станет священным право на жизнь как всех подобных, так и всего того, чему предуказано жить и цвести на земле наряду с человечеством не стесненном в своем творчестве природой"(8).
В опубликованной в 1919 г. в журнале "Природа" статье "Свободная природа, как великий живой музей, требует неотложных мер ограждения" он говорил об этической стороне защиты "очагов свободной природы", призывал дать "право жить всему живому"(9).
Таким образом Г.А. Кожевников и А.П. Семенов-Тян-Шанский предвосхитили взгляды всемирно известных основателей экологической этики А. Швейцера и О. Леопольда на охрану дикой природы ради нее самой.
К сожалению, сейчас совершенно забыты труды современника Г.А. Кожевникова и А.П. Семенова-Тян-Шанского -- русского философа Петра Демьяновича Успенского. В своей книге "Tertium organum", опубликованной в 1912 г., он заявил, что вся дикая природа -- "гора, дерево, рыбка, капля воды, дождь, планета, огонь -- каждое в отдельности должно обладать своим сознанием"(10).
По его мнению, и любое дерево, и лес в целом -- живое существо. Эта работа оказала большое влияние на отца экологической этики американского эколога и экофилософа Олдо Леопольда. Взгляды П.Д. Успенского натолкнули Леопольда на популярный нынче призыв: "думай как гора". Идею русского философа о том, что дикая природа -- живое существо, поддерживал и легендарный верхнеуссурийский гольд Дерсу Узала, герой популярных книг русского исследователя уссурийской тайги В.К. Арсеньева. В 1902--1907 годах Арсеньев путешествовал по дикой природе Сихотэ-Алиня, а в 1921--1922 годах издал свои ставшие известными книги "По Уссурийскому краю" и "Дерсу Узала". Эти работы внесли заметный вклад в популяризацию культа дикой природы в России. В сердца многих читателей запала знаменитая фраза Дерсу Узала, что земля, сопки, лес -- все равно люди.
Следует упомянуть также и о "природной этике" известного русского философа и анархиста П.А. Кропоткина, который в своем учении пришел к важнейшему выводу, что истоки нравственного, безусловно, лежат в природном мире.
Русские пейзажисты не могли не воспеть красоту и священность дикой природы своей родины. Первенство в этом принадлежит А.Е. Мартынову, создавшему в начале 19 века великолепные полотна "Сибирский вид на реке Селенге" и "Байкал". Его традиции продолжил И.И. Левитан, но его полотно "Над вечным покоем" так и не было понято современниками. Следует упомянуть также сибирского художника Г.И. Чорос-Чуркина. Написанные им на рубеже ХХ столетия картины "Корона Катуни", "Кедры на перевале, "Прибой на Телецком озере", "Горные вершины" и особенно "Озеро горных духов", могли бы вдохновить особую российскую пейзажную школу, на манер американской школы Скалистых гор или школы реки Гудзон (подтолкнувших американцев к созданию национальных парков). К сожалению, талантливый художник был репрессирован и расстрелян в 1937 г., а его картины долгое время находились под запретом.
Николай Щербина, малоизвестный поэт середины ХIХ века, первым в отечественной поэзии и за 80 лет до А. Швейцера, провозгласил в своих стихах принцип благоговения перед жизнью:
Боюсь раздавить я ногою Червя,что ползет под травою Сияньем тепла наслаждаться; Исполнен вниманием Для всякой летающей крошки, И, груди сдержав колыханье, В себя не втяну я дыханьем В лучах затерявшейся мошки. (11)
Как и святой Франциск Ассизский, поэт видит в каждом живом существе и природном объекте "или друга, или брата, чует "повсюду живущего Бога" и обнимает "чувством широким" "сродную жизнь и стремленье всех сущих".
В традиции русской поэзии воспевать священность русской природы. Это мы видим в стихах М. Ломоносова, А. Пушкина, М. Лермонтова, И. Козлова, И. Никитина, М. Волошина, П. Орешина, И. Северянина. Для Николая Клюева природа -- "храм", лес -- "часослов", сосна -- "звонница", что обусловлено молитвенным отношением поэта к природе как святыне.
Как священное пространство ощущал дикую природу сибирский поэт и ученый Александр Львов:
Я кланяюсь всему, боготворю природу, То звездам гимн пою, то морю, то горам И солнца радуюсь особенно восходу -- Природа для меня -- один обширный храм... (12)
К сожалению, благоговейное отношение к дикой природе как к матери, святыне, божеству, которую следует ценить, любить, восхищаться, по известным политическим причинам не возобладало в культурных и научных традициях России и Советского Союза. Победил пафос "переделывания" и "покорения" природы.