Статья: Генезис общественно-политической концепции Н.Я. Данилевского
В наши дни, когда славянская культура оказались под угрозой исчезновения под паровым катком глобализации и вестернизации, патриоты славянских стран настойчиво ищут альтернативу однолинейному ходу навязываемой нашим странам истории. Задумываясь о сути происходящих сегодня процессов, мы все чаще оглядываемся назад и ищем ответом на насущные вопросы у наших мудрых предков. Особое место среди них занимает Н.Я. Данилевский, автор фундаментального труда "Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому", представляющего собой «цельное, системное учение о нациях, их сущности, происхождении, признаках и законах» [3, XIX].
Основная идея книги Н.Я. Данилевского - это не только различия между Россией и Европой, но и откровенная враждебность Запада по отношению к России. Эта враждебность основана не только на непонимании европейцами России, на их неприятии русского характера в силу господства на Западе индивидуализма, рационализма, но и на экспансивном характере католицизма и вообще германо-романского мира. Различия между славянским и германо-романским мирами Н.Я. Данилевский основывает на своей оригинальной теории культурно-исторических типов.
Появление этой книги и прочих работ Н.Я. Данилевского исторически обосновано. Напомним, что «Россия и Европа» была написана в 1860-х г.г. Это было время после поражения России в Крымской войне, унизительнейшего Парижского мирного соглашения. В ходе этих событий обнаружилась тотальная неприязнь к России практически всех государств Европы.
Помимо этого 1860-г.г. были годами надежд в плане внутренней политики. Были налицо факты политического освобождения славян Южной Европы от австрийской и турецкой гегемонии. Многие политические статьи последующих лет – «Война за Болгарию», «Горе победителям!» были навеяны как раз этими событиями и в не меньшей степени дипломатическим проигрышем России. Вообще фактор национального унижения России играл в трудах Н.Я. Данилевского отнюдь не последнюю роль. Наконец, одной из главных тем трудов Н.Я. Данилевского и основным вопросом, занимающим умы русского общества тех лет, является Восточный вопрос, который Н.Я. Данилевский понимал как «огромный исторический процесс,.. о том, должно ли Славянское племя… оставаться только ничтожным придатком, так сказать прихвостнем Европы, или же в свою очередь приобрести миродержавное значение и наложить свою печать на целый период Истории» [4, 54].
Более того, весь свой фундаментальный труд «Россия и Европа» Данилевский задумывал посвятить «всестороннему рассмотрению Восточного вопроса, как в культурном, так и в политическом отношении» [4, 55].
Теоретические положения трудов Н.Я. Данилевского формировались из различных источников. Что касается политической составляющей его концепции, то тут основополагающим оказывается влияние славянофилов, прежде всего А.С. Хомякова, а также А. Григорьева, несомненно также влияние раннехристианской патристики, которое прослеживается и в трудах ранних славянофилов. Более того, в самой Библии можно найти следы цикличного развития человечества. В частности в Деяниях Апостолов есть сведения об определенном периоде времени, отпущенном каждому народу: «От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию» [Деян. 17, 26].
Если говорить о естественнонаучных источниках теории культурно-исторических типов, то существенное методологическое влияние на ее формирование оказали труды Кювье и Бэра. В качестве заключения можно сказать, что творчество Н.Я. Данилевского протекало в уникальном историческом промежутке, когда лоб в лоб столкнулись две враждебные идеологии – традиционного консерватизма и революционного радикализма, когда Россия оказалась в весьма трудном внешнеполитическом положении.
Славянофильская традиция в творчестве Н.Я. Данилевского
Если говорить об источниках формирования концепции Н.Я. Данилевского, то в первую очередь следует выделить учение славянофилов. Именно оно наполнило его концепцию содержанием. Что же касается его концепции в целом – а это и охранительский подход к внутренней политике, и отстаивание интересов России в плане внешней политики (его политические статьи), то тут влияние славянофильства оказывается основополагающим.
Славянофилы доказывали, что славянский мир и Россия как его безусловный лидер в силу ее положения в мире призваны обновить Европу своими нравственными и религиозными началами. Н.Я. Данилевский прямо утверждал, что в силу того, что славянский тип моложе западноевропейского, он должен прийти последнему на смену.
Славянофилы не отрицали достижений западной культуры и науки, но их активное неприятие вызывало господство в Европе индивидуализма, рационализма, а также фетишизация достижений науки и техники. Главным пороком европейского рационализма они считали разрушение цельности человеческого духа, абсолютизацию логического мышления, которое, по их мнению, отделялось от других познавательных способностей человека и противопоставлялось им.
Одним из основных представителей славянофильской мысли, оказавшим существенное влияние на формирование концепции Н.Я. Данилевского, является один из основоположников славянофильства Алексей Степанович Хомяков. В его многочисленных работах, особенно в его главном историософском сочинении «Семирамида. И(сследование) и(стины) и(сторических) и(дей)» четко прослеживаются идеи, впоследствии кристаллизованные Н.Я. Данилевским. Так, именно А.С. Хомяков первым из славянофилов поднял вопрос о глубинных различиях между славянским и германо-романским мирами. Хомяков при этом отмечал близость германцев и славян в этническом отношении. Это очень важный момент, если учесть позицию по данной проблеме Н.Я. Данилевского.
О славянах и германцах, принадлежавших к одному «белолицему племени», А.С. Хомяков писал следующее: «Важность ее начинается с самым ранним началом истории, и время упадка для нее не наступало. В наш век она все еще растет и крепнет. Народы, принадлежащие к ней, занимали поочередно первое место в летописях человечества;.. германская семья берет неоспоримое первенство перед всеми другими народами» [12, 26].
Таким образом мы видим объективно обоснованное признание А.С. Хомяковым доминирующей роли Западной Европы на том историческом этапе в области экономики, политики, науки. Однако, А.С. Хомяков признает и большое преимущество славянской семьи народов по сравнению с германо-романским миром. Следует, правда, заметить, что он не разделял этнографически германские и романские народы. О славянских народах он писал так: «Рядом с германцами, сходные с ними по всем наружным признакам, почти равные силой и важностью, славянские народы покрывают своими ветвями и колониями все Восточную Европу и Северную Азию от гор древней Фессалии, Кавказа и Алтая до Ледовитого моря, от Одера до Тихого океана… русский, чех, далматинец и болгар узнают друг в друге братьев при первом взгляде, при первом слове. Это преимущество великое, и оно не может оставаться без последствий…» [12, 26].
Параллельно с делением по нациям, А.С. Хомяков в «Семирамиде» осуществляет классификацию народов по вероисповеданиям, а также приводит объяснение различий между различными христианскими конфессиями, обусловленные пра-верами различных народов. В этой связи интересно то, что А.С. Хомяков проводил различия между понятиями «вера» и «религия». Понятие «вера» в представлении А.С. Хомякова значительно шире понятия «религия». По его мнению, вера представляет собой сконцентрированное выражение духа жизни верующего народа, ибо неверующих народов в представлении А.С. Хомякова просто не существует. Доисторические народы начинали свою историю с первоначальной веры, с пра-веры. Она по-своему выражала достаточно неизменную народную психологию, народный дух. Но принятое позднее Христианство видоизменялось среди разных народов. Так происходит потому, что индивидуальный характер пра-веры у разных народов всегда в большей или меньшей степени накладывает свой отпечаток на принятую позднее более совершенную религию.
Особое место в духовном наследии А.С. Хомякова занимает его полемика с клеветниками Православия и России из католического лагеря, ведущаяся в форме писем на французском языке. Этот пласт наследия А.С. Хомякова нашел свое бесспорное отражение в воззрениях Н.Я. Данилевского на взаимоотношения России и Европы, на враждебность европейцев к России, не в последнюю очередь обусловленную их совершенным незнанием России и ее культуры. Причем эта тенденция сохраняется даже в наше время. Россию по-прежнему боятся, боятся за ее непохожесть на Запад, за ее непредсказуемость. И борьба против России в сознании многих западных народов была и остается «делом Божьим».
Таким образом, в сочинениях А.С. Хомякова уже достаточно четко прослеживается тезис об отличиях славянского мира от германо-романского в плане религии, политики, культуры и техники. Это можно вполне считать фундаментом изысканий Н.Я. Данилевского.
Юрия Федоровича Самарина можно отнести к ученикам А.С. Хомякова. Принадлежа к группе так называемых «молодых славянофилов», он развивал их консервативные идеи, отстаивал фундаментальные ценности Православия, при этом труды Ю.Ф. Самарина носят в большей степени социальный характер. Новым в концепции Ю.Ф. Самарина был тезис о духовной экспансии Запада одновременно через католицизм и радикальный либерализм в русское общество. Надо сказать, что в то время в высшем свете России сформировался широкий пласт «русских-иностранцев» – людей, живущих в России, но являющихся зачастую носителями иностранных мыслей, образа жизни, а зачастую даже западных вероисповеданий (включая атеизм как своеобразную форму пантеизма, как его понимал А.С. Хомяков). Этим пользовались западные проповедники и эмиссары, прежде всего католические, подыскивая различные «ключи» к России.
Чем же объяснить такое пристальное внимание к России со стороны латинства? Ответ на этот вопрос Ю.Ф. Самарин дает к в этой статье, так и в своей магистерской диссертации «Стефан Яворский и Феофан Прокопович». Самарин полагал, что на Западе латинство исчерпало себя, что и привело к Реформации, к дроблению протестантизма на множество к сект и в конечном счете к отпадению европейцев от Церкви вообще. В этой связи он писал: «В самом деле, какой будущности могла ожидать для себя латинская Церковь в Западной Европе?… Положение у себя дома было незавидно. Что делать? Видно, от своих ждать было нечего, и поэтому естественно, что подвернулась мысль, притом вовсе не новая, а очень и очень старая, мысль, периодически оживающая, поискать на стороне людей новых» [9, 525].
Таким образом, по мнению Ю.Ф. Самарина католицизм к середине XIX века безвозвратно потерял контроль над Европой и за счет славянских земель надеялся начать все сызнова, нечто вроде эпохи раннего Средневековья. При этом Ю.Ф. Самарин анализирует «болезнь западных вероисповеданий», которая в конечном итоге привела к их экспансии на Восток. Это прежде всего отпадение католицизма от вселенской Церкви, которое нарушило ее определение всеобщности и единства. Затем католицизм, несший уже в себе самом определенные противоречия, пришел к очередной фазе раскол, в результате чего вся Западная Европа оказалась ввергнутой в ужас религиозных войн, что привело к ее разделению на два конфессиональных лагеря – католический и протестантский. Протестантизм же в свою очередь продолжал дробиться на множество различных сект и учений, которых в настоящее время насчитывается не одна сотня.
В чем же заключалось внутреннее противоречие католицизма? По мнению Ю.Ф. Самарина, христианство перенесенное на западноевропейскую почву, подпало под влияние неизжитых языческих верований. Речь идет прежде всего о явлении «цезаропапизма», когда личность Папы почти приравнивается в самому Христу. Это типичный пережиток древнеримских языческих верований, в которых император провозглашался живым богом, и ему возносились соответствующие почести.
Так как в западном мире преобладает практическое начало, то и понятия католиков о Церкви, о догмах и обрядах постепенно переходило в явление, а не в сущность. Католицизм постепенно оформился в некое государство. При этом в нем повторились, но в диаметрально противоположном виде, все свойства Церкви: идея единства переродилась в идею теократического монарха, вселенский характер Христианства был низведен до идеи мирового господства. Проповедническое подвижничество переродилось в завоевательную пропаганду. По этому поводу Ю.Ф. Самарин писал: «Исключение одного лица, представляющего собою Церковь, из всеобщего закона развития сообщило Западной Церкви характер отвлеченной неподвижности и разлучило ее с остальным человечеством… Через это была убита жизнь Церкви» [9, 307 – 309].
Таким образом мы видим, что в трудах ранних славянофилов были заложены основные фундаментальные положения, сформулированные позднее Н.Я. Данилевским, в том числе зачатки теории различного характера германо-романской и славянской цивилизаций.
Философские взгляды ранних западников
Наряду с течением славянофильства в то же время существовало течение западничества. Представители данной концепции придерживались мнения о цельности всей человеческой цивилизации. В этом кроется корень дискуссии между славянофилами и западниками. Последние утверждали единые закономерности развития для всех народов. При этом они не отрицали того, что Россия моложе Европы. Но считали, что ей неизбежно придется пройти теми же историческими путями, что и ушедшие, с их точки зрения, вперед народы Западной Европы. Поэтому они приветствовали заимствования в Европе технических достижений, общественно-политических институтов, в плане науки, культуры и даже религии. Не случайно особенно в первой половине 19 века переход в католицизм среди высшего света, не говоря уже о распространенном увлечением масонством, не был редкостью.
Однако следует иметь в виду, что при всех глубоких разногласиях между представителями этих двух течений в действительности они представляли собой единое философско-политическое явление. Они имели общие истоки, и их формирование невозможно себе представить, проведя между ними жесткую разделительную линию. Славянофильство без западничества невозможно себе представить - такое явление имело место только в России.
Принято считать, что основным моментом в разногласиях славянофилов и западников была оценка реформ Петра I. Но это носило внешний характер. Глубинные расхождения касались отношения к западноевропейскому секулярному просвещению, культуре. Славянофилы также были сторонниками просвещения и науки. Но с их точки зрения, в нем необходимо было искать истинную народность, адаптировать его к местным условиям, а не копировать слепо западные образцы.
Многие исследователи русской философской мысли XIX века отмечают близость концепций ранних западников и славянофилов. Так, В.В. Розанов писал об отношении к Европе Н.Н. Страхова: «Именно вникание в духовную жизнь Европы, долгое и постоянное вращение в сфере ее идей и интересов, произвело в конце концов и его собственное (Страхова – Авт.) отчуждение от нее» [8, 26 – 27]. Именно близко познакомившись со всеми сторонами жизни Европы, подобно Ф.М. Достоевскому, Ю.Ф. Самарину, славянофилы имели достаточно оснований для своей критики.
В той же мере этот тезис применим и к ранним западникам 1830 – 1850 г.г., в частности к А.И. Герцену. Он долго прожил в эмиграции в Европе и не понаслышке знал все ее плюсы и минусы. Б.П. Балуев приводит интересный факт. «Славянофильской реабилитацией» А.И. Герцена занялся не кто иной, как Н.Н. Страхов, опубликовавший вслед за «Россией и Европой» в своем журнале «Заря» статьи, раскрывающие ту сторону творчества А.И. Герцена, которая пересекалась с идеями Н.Я. Данилевского. Н.Н. Страхов хотел таким образом показать, что признанный авторитет западнического лагеря выступал по вопросам отношения к Европе во многом со сходных Н.Я. Данилевскому позиций. Б.П. Балуев резюмирует: «Во всяком случае, многие мысли Герцена на тему «Россия и Европа» весьма созвучны содержанию книги Данилевского» [1, 214].
Конечно, нельзя сводить воедино воззрения Н.Я. Данилевского и А.И. Герцена. А.И. Герцен, например, видел в русской общине именно то самое патриархальное проявление русского коммунизма, что являлось, по его мнению, несомненным преимуществом перед Западом. Н.Я. Данилевский же категорически не был согласен нарядить русскую общину в социалистические одежды. Следует также помнить, что А.И. Герцен был атеистом, и его критика папизма, иезуитства, на первый взгляд весьма схожая со славянофильской критикой латинства, исходит из совершенно других соображений.
Весьма интересно мнение о А.И. Герцене и его критике современной ему Европы Константина Леонтьева, критиковавшего слепую веру либералов в прогресс, демократию, нападающих на традиционные устои общества, такие как монархия, религия, народность. К.Н. Леонтьев отвечает одному из своих оппонентов: «Удивительно! Откуда у людей мыслящих и даровитых это ослепление, вера в демократический прогресс как во что-то несомненно хорошее? Как же не похвалить при этом Герцена за его насмешки над республиканской ортодоксией! Противоречия Герцена самому себе в подобных случаях делают ему великую честь» [5, 184].
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--