Статья: Каббала

(Qabbalah) — мистическое учение и мистическая практика в еврействе, сохранявшаяся первоначально устным преданием, что обозначается и самим еврейским словом (принятие, в объективном смысле — предание). Мнение о древности каббалы расходятся более чем на 3000 лет — от эпохи Авраама и до XIII в. по Р. X. Признание за каббалой до-библейской древности не имеет исторического характера, другое же крайнее мнение (о позднем средневековом происхождении каббалы) основано на недоразумении: главные памятники каббалистической письменности в их настоящем виде действительно явились в средние века, но нельзя отожествлять их с самим содержанием каббалы, т. е. с тем кругом мистических традиционных идей, которые сохранялись втайне от непосвященных, частью в устном предании учителей, частью в отрывочных, недошедших до нас записях. Ясные следы каббалистических понятий и терминов в Новом Завете, а еще более прямые указания на каббалу в древнейших частях Талмуда, относящихся к первым векам нашей эры, свидетельствуют о существовании еврейской теософии, по крайней мере, около Р. Хр. [...] С достаточной уверенностью можно утверждать, что К. возникла не ранее вавилонского пленения и не позже последних Асмонеев. Как из столкновения еврейской религиозной мысли с греческой философией возникли оригинальные умозрения Филона, так более раннее взаимодействие той же мысли с вавилоно-персидской магией и теософией породило К. Дальнейшие греческие, греко-иудейские, греко-египетские и христианские влияния на развитие каббалы этим не исключаются, но они остались второстепенными; основа была прочно заложена в Вавилоне и в Персии.

Каббала разделяется вообще на умозрительную (каббала июнит) и прикладную (каббала маасит). Умозрительная каббала состоит опять из двух главных частей или “дел”: космогонии — маасэ берешит, буквально дело (о том, что) в начале, и теософии — маасэ меркаба, буквально: дело колесницы или выезда Божьего. Впрочем, космогонические и теософические умозрения каббалы переходят одно в другое и не поддаются отдельному изложению. Главные письменные памятники умозрительной каббалы суть Сефер Иецира (Книга создания) и Зогар (Блеск). Первая приписывается праотцу Аврааму, но в действительности относится к началу средних веков; в IX в. на нее уже писались комментарии, как на старинный авторитет; вероятно, она составлена в VI или VII в. Зогар приписывается каббалистами ученику знаменитого р. Акибы, р. Симону бен-Иохаю (II в.), но так как в этом темном писании находятся ясные указания на мусульман и даже намек на смерть папы Николая III (1280), то его с полной вероятностью относят ко времени около 1300 г. и автором его признают испанского раввина Моисея де-Леона. Обе книги напечатаны в первый раз в Мантуе, в 1558 — 62 гг. Кроме этих основных текстов, в образовании умозрительной системы каббалы имели особенное значение Сефер-га-Бахир, сочинение р. Исаака слепого (XIII в.), затем Пардес-Римоним — о. Моисея Кордуанского, и, наконец, писания р. Исаака Лурия, по прозванию Льва (ари). Оба последние жили в XVI в., и ими завершается внутреннее развитие еврейского каббализма. С XV в. являются каббалисты и между христианскими писателями: в Италии — Пико де Мирандола; в Германии — Рейхлин (“Deartecabbalistica” и “DeVerbomirifico”), Корнелий Агриппа фон Неттесгейм (“Deoccultaphilosophia”) и Парацельс; во Франции — Вильгельм Постель (XVI в.); в Англии — Роберт Флудд, или deFluctibus, и Генрих Мор (XVI — XVII вв.). С другой стороны, взаимодействие между христианством и еврейством на почве каббалы породило мессианское движение Саббатая Цеви (XVII в.), Франка и франкистов (XVIII в.) и, наконец, хасидизм.

Умозрительное учение каббалы исходит из идеи сокровенного, неизреченного Божества, которое, будучи выше всякого определения, как ограничения, может быть названо только эн-соф, т.е. ничто или Бесконечное. Чтобы дать в себе место конечному существованию, энсоф должен сам себя ограничить. Отсюда “тайна стягиваний” (сод цимцум) — так называются в каббале эти самоограничения или самоопределения абсолютного, дающие в нем место мирам. Эти самоограничения не изменяют неизреченного в нем самом, но дают ему возможность проявляться, т. е. быть и для другого. Первоначальное основание или условие этого “другого”, по образному представлению каббалистов, есть то пустое место (в первый момент — только точка), которое образуется внутри абсолютного от его самоограничения или “стягивания”. Благодаря этой пустоте, бесконечный свет энсофа получает возможность “лучеиспускания” или эманации (так как есть куда эманировать). Свет этот не есть чувственный, а умопостигаемый, и его первоначальные лучи суть основные формы или категории бытия — это 32 “пути премудрости”, именно 10 цифр или сфер (сефирот) и 22 буквы еврейского алфавита (3 основных, 7 двойных, 12 простых), из которых каждой соответствует особое имя Божье. Как посредством 10 цифр можно исчислить все, что угодно, и 22 букв достаточно, чтобы написать всевозможные книги, так неизреченное Божество посредством 32 путей открывает всю свою бесконечность. Насколько можно понять, различие между сефиротами и буквами имен Божьих в этом откровении состоит в том, что первые выражают сущность Божества в “другом” или объективную эманацию (прямые лучи божественного света), тогда как буквенные имена суть обусловленные этой эманацией субъективные самоопределения Божества (лучи отраженные).

[...] Вспомогательное средство для возвышения души есть прикладная каббала. Связь между ней и умозрительной — общее обеим признание мистического смысла букв и имен библейских. Относясь к Библии, как к шифрованному тексту, и применяя различные шрифты (подставление числового значения букв, перестановка букв в том или другом определенном порядке и т. д.), можно из одних слов получить совершенно другие и открыть удивительные вещи (главные способы называются: гематрия, нотарикон, темура). Таким путем каббалисты угадывают сокровенное и предсказывают будущее. Другая часть прикладной каббалы есть магия; через целесообразное употребление имен Божьих производятся различные чудеса.

Вл. Соловьев

* * *

Более 3 тысяч лет назад на горе Синай произошло великое Откровение, во время которого Творец даровал народу Израиля своё учение - Тору. Сразу после Откровения Моше (Моисей) записал пять книг Торы (пятикнижие Моисеево), известных в еврейской традиции как письменная Тора. Другая часть Торы, "устная Тора", передавалась из поколения в поколения. В дальнейшем устная традиция была так же отчасти записана. Так появился Талмуд и другие книги еврейских мудрецов, подробно поясняющих заповеди письменной Торы. Помимо открытой части устного учения, традиция включает в себя также тайны Торы. Мудрецы называли их "маасе берешит" и "маасе меркова". Тайное учение передавалось только избранным наиболее достойным ученикам. Как сказано в Мишне: "не толкуют о "маасе берешит" двум ученикам одновременно и о "маасе меркова" даже одному ученику, если он не мудрый и не способен постигать".

В дальнейшем тайное учение Торы получило общее название - "Каббала", что в переводе с иврита означает "полученное по традиции". Ещё издревле известны книги, в которых излагались тайны Торы, такие как: "Шиур кума" (Размер высоты), "Гейхалот" (Дворцы мироздания), "Отийот деребби Акива" (Буквы рабби Акивы) и др. Эти книжки проливают свет на духовное строение миров, жизни души после смерти. Авторами данных книг были мудрецы Талмуда, такие как: Рабби Акива, Рабби Ишмаель и их ученики. Но особое место в среде древних каббалистических книг занимает "Сефер Ицира" (книга творения), авторство которой традиция относит патриарху Аврааму.

Заметное распространение, учение каббалы получило в XIII в. В те времена существовали две школы, два направления в каббале: практическое и теоретическое. Практическая каббала, предметом которой является учение о влиянии на естественный ход событий путём составления священных имён Вс-вышнего, распространилась в основном среди общин Израиля, Турции, Йемена и др. восточных стран. Школа же теоретической каббалы доминировала в европейских общинах: Италии; Испании, Франция, Германии и других стран. Теоретическая каббала занималась в основном изучением мироздания, процесса Творения и путей проявления Творца. Такие выдающиеся еврейские мыслители теоретической каббалы как Рамбан (Рабби Моше бен Нахмонид) и Рабейну Бехия использовали знания скрытой части Торы в своих комментариях на Пятикнижие. На первом этапе распространения каббалы многие авторитеты Торы выступили против популяризации этого учения, опасаясь пагубного влияния практической каббалы на людей недостаточно сведущих в этом. Нередко расхождения по данному вопросу приводило к конфронтации.

Огромный импульс в распространении каббалы внесла книга "Зогар", которая была написана великим мудрецом эпохи таннаев (в I-ом веке н.э.) Рашби (Рабби Шимон бар Иохаи). Совершенно неожиданно эта книга всплыла в Европе в конце XIII века и сразу же получила всеобщее признание среди мудрецов. Существует множество версий, как и каким образом, веками никому неизвестный труд Рашби, вышел в свет. Наиболее распространенное в традиции мнение рассказывает следующую историю:

"Один из восточных владык, захвативший часть земли Израиля, приказал для каких-то своих целей вырыть котлован. В процессе раскопок был обнаружен ящик со странными рукописями. Любопытный владыка послал за мудрецами разных народов, населявших в те времена Израиль, но никто не мог их прочитать. Тогда он велел привести ему еврейских мудрецов. Познакомившись с рукописями, еврейские мудрецы заявили, что в них содержатся очень глубокие тайны Торы, не доступные их пониманию. "Что же среди еврейских мудрецов никто не может понять содержание рукописей?" - спросил Владыка. "В Испании есть такие мудрецы" - ответили они. Таким образом, рукописи достигли города Толедо и попали в руки мудрецов. Прочитав рукописи, они возвеселились, и их радости и веселья не было границ".

После изгнания евреев из Испании в 1492-ом году учение каббалы распространилось во многих общинах Европы. Особой популярностью пользовались книги Меира Габои: "Толаат Яаков" (Червь Яакова); "Даркей эмуна" (Пути веры); "Аводат hакодеш" (Святая служба).

В XVI веке уже существовали два крупных центра по изучению каббалы, которые возглавляли Рамак (Рабби Моше Кардоверо) и Аризаль (Рабби Ицхак Ашкенази). Во многом благодаря распространению учения каббалы, философия и атеистические воззрения, популярные в средние века, не оказали существенного влияния на традиционную еврейскую жизнь.

Своё логическое продолжение каббала получила в XVIII веке с зарождением хасидского движения. Рабби Исроель Баал Шем Тов - основатель и духовный лидер хасидизма, кроме знания каббалы, полученной по традиции, удостоился раскрытия особых тайн Торы. Учение хасидизма впитало в себя все основные понятия каббалы и выстроила из них общую стройную систему еврейского мировоззрения. Так, благодаря учению хасидизма знания каббалы широко шагнули в традиционную еврейскую жизнь. В конце XVIII в начале XIX века Рабби Шнеур Залман из Ляды написал книгу "Тания", в которой были скрупулезно подобраны и сформулированы все принципиальные теоретические и философские вопросы еврейского мировоззрения, среди которых вопросы каббалы гармонично сочетаются со всеми сторонами еврейской жизни.

Согласно большинству авторитетов Торы изучать каббалу в наше время также важно и принципиально, как Талмуд или свод законов - "Шулхан арух". Однако изучение книг, излагающих учение каббалы, требует особой осторожности, ведь многие понятия каббалы вводятся объяснениями, подразумевающими абстрактное восприятие. Прямое же их понимание может привести к ошибочным выводам и представлениям.

* * *

Х. Л. Борхес. Каббала.

Дамы и господа!

В основе различных, а иногда противоречащих друг другу теорий, известных под названием каббалы, лежит понятие, совершенно чуждое нашему западному мышлению, — понятие священной книги. Считается, что у нас существует подобное понятие — классическая книга. Думаю, мне несложно будет показать, прибегнув к помощи Освальда Шпенглера и его книги «Закат Европы», что эти понятия совершенно различны. Возьмем слово «классический». Какова его этимология? «Классический» восходит к слову «сlassic» — «фрегат», «эскадра». Классическая книга — приведенная в порядок, оснащенная, «shipshare», как говорят англичане. Наряду с этим скромным значением классическая книга обозначает выдающуюся в своем роде. Так мы называем «Дон Кихота», «Комедию», «Фауста» классическими произведениями.

Несмотря на то, что культ этих книг почти беспределен, само понятие иное. Греки считали классикой «Илиаду» и «Одиссею». Александр, по словам Плутарха, всегда держал под подушкой меч и «Илиаду» — два символа своей воинской судьбы. Однако никто из греков не считал, что «Илиада» совершенна в каждом своем слове. В Александрии библиотекари собирались, чтобы изучать «Илиаду», и в ходе изучения придумали столь необходимые знаки препинания (которые сейчас, к сожалению, забыты). «Илиада» была выдающейся книгой, ее считали вершиной поэзии, но при этом не думали, что каждое слово, каждая строка в ней превосходны. Это совершенно другой подход.

Гораций говорит: «Иногда и Гомер дремлет». Но никто не скажет, что иногда спит и Святой Дух.

Не касаясь богини, английский переводчик передаст слова Гомера: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына» как «Anangryman, thisismysubject», относясь к тексту не как к книге, непревзойденной в каждой букве, а как к чему-то изменяемому, рассматривает его с исторической точки зрения; классические произведения изучались и изучаются в историческом плане, они находятся в контексте. Понятие священной книги совершенно иное.

Сейчас мы рассматриваем книгу как инструмент, пригодный, чтобы оправдать, защитить, опровергнуть, развить или обосновать теорию. В античности считалось, что книга — суррогат устной речи, к ней относились только так. Вспомним фрагмент из Платона, где он говорит, что книги подобны статуям; они кажутся живыми, но если их спросить о чем-то — не могут ответить. Чтобы преодолеть это, он придумал платоновский диалог, исчерпывающий все возможности темы.

Нам известно еще и письмо, очень красивое и очень любопытное, которое, согласно Плутарху, Александр Македонский послал Аристотелю. Аристотель только что опубликовал «Метафизику», то есть распорядился сделать с нее копии. Александр порицал его, говоря, что теперь всем будет известно то, что раньше знали лишь избранные. Аристотель оправдывается, без сомнения, искренне: «Мой трактат опубликован и не опубликован». Считалось, что книга не исчерпывает тему полностью, ее рассматривали как некий справочник, дополнение к устному обучению.

Гераклит и Платон по различным поводам критиковали произведение Гомера. Подобные книги окружены почетом, но не считаются священными. Это специфически восточное понятие.

Пифагор не оставил ни одной написанной строчки. Полагают, что он не стремился связать себя текстом. Он хотел, чтобы его мысль продолжала жить и развиваться в размышлениях его учеников. Отсюда идет выражение «Magisterdixit», которое всегда употребляется неправильно. «Magisterdixit» не означает «так сказал учитель», и диспут окончен. Пифагореец излагал теорию, которая, возможно, не в традиции Пифагора, например, теорию циклического времени. Ему возражали: «Это не в традиции». Он отвечал: «Magisterdixit», что позволяло ему вводить новое. Пифагор думал, что книги сковывают его или, говоря словами Писания, что буква убивает, а лишь дух животворит.

Шпенглер в главе книги «Закат Европы», посвященной магической культуре, замечает, что прототипом магической книги является Коран. Для улемов, мусульманских богословов, Коран не такая книга, как другие. Эта книга предшествует арабскому языку (невероятно, но именно так); ее нельзя изучать ни в историческом, ни в филологическом плане, поскольку она старше арабов, старше языка, на котором написана, старше Вселенной. Коран даже не считается творением Бога, это что-то более близкое и таинственное. Для правоверных мусульман Коран — такой же атрибут Бога, как Его гнев, Его милосердие или Его справедливость. В самом Коране говорится о таинственной книге, матери книги, представляющей собой архетип Корана, который находится на небе и которому поклоняются ангелы.

Таково понятие священной книги, в корне отличное от понятия книги классической. В священной книге священны не только слова, но и буквы, из которых они составлены. Такой подход применяют каббалисты при изучении Писания. Я полагаю, что modusoperandi [cпособ действия (лат.)] каббалистов обусловлен желанием ввести философию гностиков в иудейскую мистику, чтобы ссылаться на Писание, чтобы оставаться правоверными. Во всяком случае, легко увидеть (мне, наверное, не стоило бы употреблять этот глагол), каков есть и был modusoperandi каббалистов, начавших заниматься своей удивительной наукой на юге Франции, на севере Испании — в Каталонии, а затем — в Италии, Германии и в других странах. Они дошли до Израиля, но учение идет не оттуда, оно ведет начало от мыслителей гностиков и катаров.

Мысль такова: Пятикнижие, Тора — священная книга. Бесконечный разум снизошел к человеческой задаче создать книгу. Святой Дух снизошел до литературы, что столь же невероятно, как предположение, что Бог снизошел до того, чтобы быть человеком. Но именно снизошел, в самом прямом смысле. Святой Дух снизошел до литературы и создал книгу. В такой книге не может быть ничего случайного, тогда как во всем, что написано людьми, что-то случайное есть.

Известно благоговение, которое вызывают «Дон Кихот», «Макбет» или «Песнь о Роланде» и многие другие книги, чаще всего одна у каждого народа, исключая Францию, литература которой так богата, что насчитывает по крайней мере два классических произведения, — но оставим это.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--