Статья: Конституционная революция в Израиле
израиль конституционный дисбаланс экономический общественный право
Данная статья является дискуссией в правовом поле относительно статуса экономических и общественных прав в Израиле. Она изучает главные стратегии основных законов, принятых Верховным Судом в 1992 году и критикует судебное противодействие, направленное на защиту экономических и общественных прав Основного Закона Израиля. В данной статье также дается объяснение альтернативным мнениям по проблеме. Результатом данного объяснения является конституционный дисбаланс в Основном Законе Израиля, который законодательно закрепляет тезис, что экономические и общественные права, в сущности, являются второстепенными в гражданском и политическом аналогах и ставят под вопрос обязательства Израиля перед Международным договором экономических, общественных и культурных Прав. В то же самое время авторы, способствуя последним решениям Верховного Суда, указывают на необходимость принятия во внимание со стороны Суда роли экономических и общественных прав в Основном Законе Израиля и призывают поддержать необходимость пусть запоздалого, но юридического правильного изменения нужных законов для "жесткой" защиты экономических и общественных прав граждан. Также данная статья указывает на возможность усиления конституционного статуса экономических и общественных прав граждан посредством ограничения судебных дел и призывает к восстановлению тех процедур законодательства, о которых упоминается в черновом варианте Основного Закона – Общественных Правах в Кнессете.
"Экономические и общественные права как конституционные права" – одно из основных достижений международного закона. В течение последнего столетия они стали основой разработки расширенного перечня прав человека, отраженных в международных договорах и декларациях и осуществленных через решения международных судов.
Среди наиболее важных договоров – Международный договор о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года; Международный договор об экономических, общественных и культурных правах от 16 декабря 1966 года; Международная конвенция по устранению всех форм расовой дискриминации от 21 декабря 1965 года; Международная конвенция по устранению всех форм дискриминации женщин от 18 декабря 1979 года; Международная конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных наказаний от 18 декабря 1984 года; Международная конвенция по правам ребенка; Международная конвенция по защите прав рабочих мигрантов и членов их семей от 18 декабря 1990 года; Международная конвенция о защите прав человека и основных прав и свобод от 4 ноября 1950 года; Американская конвенция по правам человека от 27 ноября 1969 года; Европейский Общественный Устав от 18 октября 1961 года; Африканский устав о правах человека и гражданина от 27 июня 1981 года.
Два наиболее активных международных суда по правам человека – это Европейский Суд по правам человека и Суд США по правам человека. Тем не менее, квази-юридические процедуры также действуют при содействии Комитета по правам человека, сравниваемые внутренние Конституции, которые первоначально были предназначены защищать человека от произвольного посягательства на его гражданские и политические свободы. Также данные процедуры отражают отрицательное право Всеобщей декларации по правам человека, и являются квинтэссенцией международных прав человека. Декларация 1948 являлась одним из документов гражданского и политического множества прав экономических и общественных прав (Организация по экономическим и социальным правам – ESR), которые были сформулированы как положительные обязательства государства, требующие утвердительных и обязательных действий. Благодаря поддержке ESR ратифицируются международные документы, как, например, Международный договор об экономических, общественных и культурных правах (ICESCR), Конвенция против дискриминации женщин и конвенция по правам ребенка (CRC), значение данных документов возросло, и участники международного сообщества поспешили к конституционному закреплению этих прав. Эти разработки на международном уровне имели значительное влияние в конституционном рассуждении в пределах многочисленных национальных юридических систем. Такое взаимодействие было необходимо и исключительно важно, поскольку существует много конституций, потерпевших неудачу в предоставлении гражданам полной конституционной защиты прав. Например, Конвенция против пыток, Конвенция против расовой дискриминации, Конвенция против дискриминации женщин, Всеамериканская Комиссия по правам человека, Африканская Комиссия по правам человека и Европейский Комитет по общественным правам.
Ярким примером является Билль о правах человека в Соединенных Штатах Америки (принятый в 1791 году как одна из конституционных поправок), который содержит по большей части отрицательные условия: "Конгресс не должен принимать законы, направленные на создание или запрещение религии; ограничивать свободу слова или прессы; или право людей на мирное выражение своего мнения. (1-я поправка к Конституции)"; "Нельзя нарушать права людей на их безопасность, (4-я поправка.)"; "Ничто на должно помешать осуществлять любой закон, который должен ограничивать привилегии или стабильность граждан Соединенных Штатов; а также любое действие или бездействие не должно лишить любого человека жизни, свободы или собственности, без соблюдения процессуальных гарантий; запрещается отказывать любому человеку в пределах своей юрисдикции равную законодательную защиту (14-я поправка.)".
Эти права включают право на социальное обеспечение (статья 22), право на благоприятные условия работы (статьи 23-24), право на требуемый жизненный уровень (статья 25), право на здоровье (статья 25), право на образование (статья 26) и право участвовать в культурной жизни и, пользоваться преимуществами научно-технического прогресса (статья 27). В отдельных Конституциях не хватает ссылок (например, в Конституции США, и в Канадском уставе прав и свобод). Некоторые Конституции содержат свободные декларативные обязательства по достижению общественных целей (например, Конституция Ирландии и Конституция Индии). Другие же Конституции просто объявляют существование "общественного состояния" (например, Конституция Германии). В результате вопросы относительно адекватности существующих конституционных норм, а также желательность и возможность реформирования конституционных законов становятся все более важными. В то же время в различных юридических, университетских и политических кругах предлагаются другие реформы, диапазон которых – от призывов к конституционным поправкам до предложений по изменению юридических методов в интерпретации существующих конституционных условий. Такие новые суждения действительно нужно поощрять, и законодатели направляют свои усилия на защиту экономических и политических прав человека как на внутреннем, так и международном уровнях.
Новое конституционное суждение относительно конституционного статуса было особенно мощным в контексте новой Конституции. Политические дебаты, которые имели место в течение последних лет, вдохновили несколько стран на разработку новых конституций, что облегчило и направило в нужное русло социальные дискуссии относительно соответствующей роли ESR в новом конституционном порядке. На самом деле Конвенция по общественным правам 1996 года Южноафриканской Конституции и впечатляющий судебный прецедент Южноафриканского Конституционного Суда о выполнении этих прав удачно демонстрируют заложенный в них потенциал потенциал, чтобы повышать реализацию ESR через механизм новой Конституции. Эта статья адресует конституционное рассуждение о статусе ESR в Израиле. Зыбкая сущность вновь созданного израильского конституционного порядка, ухудшающиеся общественные условия в Израиле в течение последних лет увеличивают количество и качество рассуждений об Израильском конституционном законе.
Новые Конституции были приняты в течение последних лет в бывшем коммунистическом блоке Восточно-Европейских стран, в бывших республиках Советского Союза, включающих прежнюю Федеральную Республику Югославии, в Южной Африке и в ряде новых образований. В 2004 новая Конституция была принята и в Ираке.
Конечно, можно использовать всеобщее понимание для обмена израильским опытом. В данном конкретном случае есть значительная сравнительная величина в последних разработках, указывающих несомненное внимательное восприятие со стороны израильской юридической системы идеи юридической силы ESR, повысившую свою готовность, чтобы использовать специфические средства в ответ на нарушения ESR. Тем не менее, историческая разработка Израильского Конституционного Закона включает некоторые характеристики, которые должны быть приняты во внимание при знакомстве с аналогами израильского примера. Перед проверкой защиты ESR в пределах израильской юридической системы, мы хотим разъяснить ее суть. Имеется много способов определять экономические и общественные права граждан и отличать их от гражданских и политических прав, более того, из групповых прав (прав третьего поколения).
Было предпринято несколько попыток определить сущность ESR. Один из методов ESR раскрывает, как преимущественно защищаются права. Другой метод выделяет исторический контекст возникновения ESR и, соответственно, делит права человека на временные (ESR, составляющий полезные руководящие принципы, – никакая аналогичная, более того, авторитетная формула пока не родилась. Мы используем гибкую характеристику, так как верим в необходимость описания основных схем израильской дискуссии относительно статуса ESR:
а) для защиты прав человека необходимо требовать расширенное правительственное участие для того, чтобы обеспечивать их полную реализацию (осознание, тем не менее, что ESR также имеет отрицательные характеристики);
б) соответствовать достижению и разработке основных человеческих потребностей и возможностей;
в) оказывать помощь бедным и неимущим;
г), в общем и целом, защищать права граждан.
Третий метод рассматривает ESR как предоставление прав на фундаментальные услуги и товары, лежащие в основе человеческих возможностей, недоступные для неимущих.
Например, теперь широко принято, что гражданские и политические права имеют доминирующие положительные компоненты и обязательства.
В широком ассортименте представлена литература о природе положительного обязательства осуществлять политику ESR. Общеизвестно, чтобы обеспечивать деятельность ESR необходимы два специфических обязательства: защищать права и активно исполнять права. Последнее обязательство может снова перейти в состояние обязанности: чтобы непосредственно обеспечивать услуги и чтобы облегчать индивидуальное достижение общественных услуг и ресурсов. Для завершения следует отметить, что ESR также вводит отрицательное обязательство – уважать право.
Существует хорошая корреляция между правами, обладающими всеми или наиболее значимыми атрибутами и перечнем прав. И мы используем текст Договора как удобное мерило, чтобы оценивать какие права человека должно квалифицировать как ESR. Мы теперь можем обсуждать статус ESR по Израильскому конституционному закону. Дискуссия фокусируется в опознавание ESR: каким образом конституционные права реализуются через довольно распространенные законодательства административного действия. А многие конкретные юридические вопросы следует обеспечить конституционным статусом. Например, поле оценки предоставлялось в правительственные агентства в доступных конституционных средствах и т.п.
Эти вопросы заслуживают дискуссии в отдельных статьях. Во всяком случае, эти специфические вопросы не могут быть проработаны досконально прежде, чем юридический статус ESR в Израиле не будет определен. Вторая часть кратко описывает основные характеристики Израильского конституционного закона и анализирует главные стратегии в режиме интерпретации, принятые Верховным Судом 1992 года в отношении основных законов (конкретнее – права на человеческое достоинство). В третьей части статьи говорится о статусе общественных прав в Израиле в широком контексте тех драматических изменений в Израильском конституционном законе, которые произошли с начала 1990-х годов. В четвертой части раскрывается суть неадекватного конституционного статуса ESR в Израиле. Здесь мы можем доказать, что Верховный Суд работает в пределах существующего конституционного юридического поля достаточно выборочно, и показать скрытое предубеждение против ESR. Мы также можем доказать, что существующая юридическая ситуация в Израиле несовместима с Израильскими обязательствами перед ICESCR. В пятой части, в которой мы изучаем изменения ситуации в отношении Верховного Суда к ESR – от открытой враждебности до идеи их тесного сотрудничества, отмечается динамика готовности ввода в действие ESR, чтобы обеспечивать его конституционным статусом и чтобы рассматривать подходящие юридические средства.
Мы оцениваем это направление в свете растущей международной согласованности над законностью ESR на неделимость гражданских и политических прав. В заключительной части статьи, мы предлагаем несколько наблюдений в отношении границ, лежащих в зоне экономических и общественных прав через судебное дело и призыв к восстановлению процедур законодательства чернового варианта Основного Закона: Общественные Права в Кнессете.
Краткая история Израильского конституционного закона
Основной Закон был принят в 1948 году после тридцати лет действия Британского мандата, основатели которого допускали, что Конституция и билль о правах будут основными юридическими документами в ближайшем будущем. На самом деле Декларация о создании Израиля (Декларация о независимости) содержала явное обязательство разработать письменную Конституцию. Тем не менее, вскоре после принятия Декларации был провозглашен иной курс. Внутренний политический кризис по отношению к содержанию будущей Конституции подтвердил невозможность договариваться о тексте, который должен был приобрести широкую народную поддержку в таком разнородном Израильском обществе, состоящем из иммигрантах, исповедующих разные религии и идеологии. Это особенно стало очевидным в 1950 году, когда правящая партия Израиля была непреклонной, и разрабатывала Конституцию без участия оппозиционных религиозных партий. Следовательно, первый Кнессет принимал исторический компромисс – "Резолюция Харари" (названный в честь своего спонсора).
Формулировка Резолюция Харари представляет собой политический компромисс, который позволил Кнессету уклониться от обязательств, сформулированных в Декларации о Независимости, чтобы принять в действие формальную Конституцию, в то же самое время сохраняя юридическую компетенцию, чтобы написать новую. Первое руководство Кнессета, в ходе написания первого текста Конституции опиралось на университетские круги, и в итоге работы трех Кнессетов была написана серия одиннадцати основных законов. Первые девять Основных Законов от 1992 года описывают структуру государственной политической и юридической системы. Основные законы определяли права и обязанности законодательных, исполнительных и судебных органов.
Тем не менее, до 1992 года основные законы не защищали права человека. В результате до 1992 года "Израильская Конституция" была написана как "тело без души", т.е. являлась политическим и юридическим каркасом. Такое состояние вещей не менялось до 1992 года, пока Кнессет не принял два новых основных закона, направленных на защиту прав человека: Основной Закон: человеческое достоинство и Основной Закон: свобода занятий, устанавливающие конституционное превосходство нескольких важных прав человека: право на жизнь, право на человеческое достоинство, право на собственность, право на личную свободу, право на свободное передвижение, право на тайну и право на свободный выбор действий.
Исключение могло бы быть обнаружено в статье 4 Основного Закона, который провозглашает, между прочим, право на равенство при голосовании в Кнессете. Эта статья содержит так называемый "закон большинства", условия которого корректируются только специальным большинством голосов в Кнессете. В 1969 году Верховный Суд признал достоверность этой статьи и аннулировал закон, противоречащий ей.
Основной Закон 1992 года констатирует свершение Израильской конституционной революции, превращая государство из парламентско-демократического типа (подобного Великобритании.) в конституционную демократию (подобно большинству других стран Запада), где права человека являются основными достижениями общества. На самом деле, Президент Израильского Верховного Суда Аарон Барак, главный сторонник теории "конституционной революции", доказал, что совокупный эффект от этих перемен предусмотрен де-факто конституционным состоянием Израиля, хотя и ограниченным. Тогда как идея Барака подверглась критике, а использование термина "конституционная революция" – вызывало существенное и тактическое беспокойство, так как Верховный Суд основывался в 1995 году на системе Барака. Впоследствии Верховный Суд в 1997 году принял ряд законопроектов, чтобы не входить в противоречия с конституционными правам человека: обеспечением на практике инвестиционными консультантами, лицензированием экзаменов; военным юридическим обеспечением, уполномочивающим на 96 часов задержание солдат, подозреваемых в совершении тяжких преступлений; правом на лицензирование множества пиратских радиостанций – напротив, влияющих на коммерческие интересы лицензиатов. Мы становились конституционной демократией. Мы соединили демократическую, просвещенную страну, в которой права человека ставились выше регулярных уставов. У нас есть центральная глава в любой письменной Конституции, тема которой – права человека; у нас есть ограничения в законодательной мощности законодателя; у нас есть юридический обзор уставов, которые незаконно нарушаются в конституционно защищенных правах человека; у нас есть письменная Конституция, которую Кнессет как законодатель при желании изменить не сможет.
В свете этих разработок теперь в прочно установившемся Израильском законе, свод основных законов служит в качестве замены формальной Конституции и практики юридического обзора. На самом деле, основные законы часто описаны как "частичная Конституция". И одиннадцать основных законов, которые были приняты до 1992 года, по традиции считаются национальными Конституциями (хотя они предусматриваются для только очень ограниченного юридического обзора). Тем не менее, с 1992 года активно начался процесс создания Конституции через свод основных законов. Пока многочисленные основные юридические счета были представлены законодательному процессу правительством и частными участниками Кнессета, ни одно из них не было принято. Частично это могло бы быть приписано к оппозиции мощных Еврейских религиозных сторон в Кнессете в компетенцию состояния "конституционная революция" судов, чтобы влиять на законодательство, защищающее религиозные интересы. Безотлагательными жертвами растущей оппозиции "конституционной революции" оказались три субсидированных государственных черновых варианта Основных Законов, которые и были представлены в Кнессете в 1993 году.
В 1993 году, спустя несколько месяцев после утверждения Основных Законов, Верховный Суд снизил нормы Министерства, ограничивающие импорт мясных продуктов в Израиль, так как они нарушили свободу занятия наших граждан. Интенсивная критика была направлена против решения, приведшего к принятию поправки Основного Закона: Свобода Занятия и введение "решающей статьи" разрешили удаление из Основного Закона посредством законодательства, возвращенного абсолютным большинством участников Кнессета (61 из 120 участников Кнессета). Все попытки столкнулись с прочной политической оппозицией, тогда как технически законы все еще находились "на столе" законодателя. Перспективы их принятия в Кнессете в любое время на ближайшее будущее были не ясны. В любом случае, движущая сила, направленная на завершение конституционного проекта, существовавшего в начале 1990 годов, была потеряна. Последующее состояние дел заключается в том, что Израильский конституционный закон предлагает конституционную защиту ограниченному количеству прав. Пока же только основные, а не все гражданские и политические права защищены (как, например, право на равенство явно не защищено Основными Законами). Это не только неудачно с точки зрения необходимости для защиты последней группы прав – особенно в свете ухудшающихся экономических и общественных условий в Израиле. Это также устанавливает, как будет обсуждено ниже, проблематичное равновесие между привилегированными гражданскими и политическими правами и непривилегированный ESR: всякий раз, когда такие права, как, например, право на собственность (которое является защищенным конституционным правом), столкновение с ESR, как, например, право на справедливую заработную плату, последние права имеют тенденцию терять свою силу. В этом отношении, после 1992 года статус ESR в Израиле понизился по сравнению с вводом в действие Основных Законов до 1992 года, когда все права человека приблизительно обеспечивались той же степенью защиты.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--