Статья: Небольшой экскурс в историю игр
А вот другое проявление популярного искусства миниатюризации, породившего немецкие безделушки и неаполитанские ясли,— театр марионеток. Он претерпел ту же эволюцию. Лионский Гиньоль начала XIX века — персонаж народного театра для взрослых. Сегодня гиньоль — общее название кукольного детского театра.
Эта столь долго существующая неопределенность детских игр объясняет, почему с XVI по начало XIX века одетая кукла служила модникам и модницам вместо манекена и являлась часто объектом коллекционирования. Герцогиня Лотарингская хочет сделать подарок роженице (1571): «Она просит вас передать пять-шесть не очень больших кукол в самой роскошной одежде, какую только можно найти, чтобы послать их прелестному дитя герцогини Баварской, недавно родившей». Подарок предназначается матери, пусть и под видом подарка ребенку! Коллекционные куклы в большинстве своем не были детскими игрушками, которые были сделаны довольно грубо и с которыми не очень бережно обращались. Коллекционные куклы были модными куклами. Впоследствии модные куклы исчезнут, благодаря изобретению литографий их заменят гравюры.
----------------------------
* Бильбоке — игра, состоявшая в том, чтобы шариком, привязанным на шнуре к стержню, попасть в чашечку, прикрепленную к тому же стержню.
Неопределенная граница между предметами, именуемыми игрушками для маленьких и их первоначальным назначением, исчезает в эпоху, с которой начинается эта глава,— к 1600-м годам. Они отныне предназначаются детям. Лишь маленькая деталь отличает их тогдашнее предназначение от сегодняшнего. Как уже отмечалось на примере детства Людовика XIII, в куклы играли и мальчики. В раннем возрасте к детям того и другого пола относились практически одинаково: и те и другие носили одинаковые костюмы, одинаковые платья. Вполне возможно, что благодаря одежде и иконографии обнаруживается взаимосвязь между детской специализацией игрушки и значением раннего детства начиная с конца Средних веков. Детство становится хранителем обычаев и обрядов, позабытых взрослыми.
* * *
Сугубо детская специализация игр к 1600 году касается только раннего детства — после четырех лет она стирается и исчезает вовсе. Начиная с этого возраста ребенок играет в те же игры, что и взрослые, то с детьми, то с теми же взрослыми. Мы это знаем в основном благодаря богатой иконографии, так как с эпохи Средневековья до XVIII века игры становятся любимым сюжетом художников; это указывает на место, которое занимали развлечения в жизни общества при Старом порядке. Мы уже видели Людовика XIII, играющим одновременно и в куклы, и в мяч, ранний вариант современного тенниса, и в шары, и в «хоккей» (игра с мячом и клюшками) — три последние игры нам кажутся скорее играми для подростков и взрослых. На гравюре Арну конца XVII века изображены дети с колодой карт — дети знатных фамилий, о чем говорят манжеты на рукавах девочки. Никто не видит ничего возмутительного в том, что они играют в азартные игры, причем на деньги. Сюжет одной из гравюр Стеллы, посвященных забавам путти: проигравшийся в пух ребенок; видно, что художник сочувствует его горю. Художники-караваджисты (XVII век) часто пишут солдат, увлеченных игрой в тавернах: рядом со старыми служаками сидят мальчики, едва достигшие двенадцати лет, и с не меньшей страстью следят за тем, что происходит на карточном столе. На полотне Бурдона можно видеть группу бродяг, наблюдающих за двумя малолетними игроками в кости. Тема азартных игр на деньги среди детей не шокирует еще общественное мнение, так как часто на картинах фигурируют не наемники и бродяги, но и знатные персонажи Ленена.
Взрослые же, наоборот, находят удовольствие в забавах, которые мы сегодня называем детскими. Резьба на кости XIV века из Лувра изображает игру в «лягушку посредине»: молодой человек сидит на земле, его толкают со всех сторон, а он старается поймать одного из играющих. Часослов Аделаиды Савойской (конец XV века) содержит календарь, полный иллюстраций, с изображением игр, и в большинстве своем игр не рыцарских. (Сначала календари иллюстрировались сценами ремесел, за исключением мая — май посвящался любовным ухаживаниям. Потом на иллюстрациях появились игры, занимая все более важное место — игры рыцарские, такие как охота с гончими, а также народные.) Одна из них — игра «в вязанки»: ведущий изображает свечу в центре круга, остальные попарно становятся в круг — дама позади кавалера, обнимая его за талию. Через несколько страниц — деревня, все ее жители: мужчины, женщины, маленькие и большие — вышли на улицу и перекидываются снежками. Шпалера начала XVI века — крестьяне и дворяне, последние в одежде пасторальных пастушков, забавляются борьбой. Среди играющих нет ни одного ребенка. Картины голландских мастеров XVII века (второй половины!) — те же развлечения. На одной из них можно различить нескольких детей, но они в толпе взрослых всех возрастов: женщина закрывает лицо передником, ее рука выставлена за спиной. Людовик XIII и его мать забавлялись игрой в прятки. В отеле Рамбуйе можно было поиграть в жмурки. Эта игра отражена на гравюре Лепотра — играющие крестьяне, дети вперемешку со взрослыми.
Теперь можно понять, почему, изучая иконографию игр. современный историк Ван Марль так прокомментировал это явление: «Что касается развлечений взрослых, невозможно точно сказать, чем же они отличались от развлечений маленьких детей». Боже мой, да ни чем!
* * *
Дети также принимали участие — каждая возрастная категория в своей роли — в сезонных праздниках, собиравших, как правило, все сообщество. Нам трудно представить, какое значение придавалось играм и праздникам в тогдашнем обществе. В сознании сегодняшнего человека, городского или сельского жителя, для них остается лишь малый зазор между профессиональной жизнью, утомительной, с преувеличенным к ней отношением, семейными делами, настоятельными и исключающими что-то другое. Вся социально-политическая литература — отражение современного общественного мнения — говорит об условиях жизни и труда. О защите реальных заработков заботятся профсоюзы, система страхования облегчает ситуацию на случай болезни или
безработицы — таковы основные завоевания народа, по крайней мере, наиболее заметные в глазах общественного мнения и наиболее аргументированные в политической литературе. Даже пенсия стала не заслуженным отдыхом, а скорее фондом, который дает чуть ли не единственную возможность значительных накоплений. Развлечения, став как бы постыдным занятием, допускаются лишь в редких случаях — в положенное время, с легким налетом запретности. «Легально» можно развлекаться только раз в году, в период летних отпусков, в августе, когда многочисленная разношерстная толпа, растущая с каждым годом, в том числе и в смысле количества автомобилей, устремляется к морским пляжам, воде и солнцу или к горным курортам.
В средневековом обществе работа не занимала столько времени и не имела такого большого значения, тогда как мы вот уже более столетия возводим ее в ранг первейшей человеческой ценности. Огромной натяжкой было бы сказать, что она имела тогда примерно тот же смысл, что и сейчас. Зато игры и развлечения далеко выходили за рамки нынешних представлений. Они были одной из возможностей общества почувствовать себя единым целым. Это утверждение справедливо для всех видов игр, но наиболее ярко их социальная роль проявляется во время больших сезонных и обрядовых празднеств. Каждому празднику соответствовал свой день в календаре и своя традиционная программа. До сих пор их изучали только фольклористы и специалисты по народным обычаям, притом только в деревенской среде, тогда как на самом деле все общество принимало в них активное участие. И дети — маленькие и большие — участвуют в событиях на правах любого другого члена общества, играя свою, отведенную им обычаем роль. Конечно, мы не будем здесь рассматривать историю этих праздников — тема огромна, хотя и несомненно интересна для истории общества,— нам хватит всего нескольких примеров, чтобы понять, какое место занимали дети в этой сфере жизни. Впрочем, недостатка в материале по этой теме мы не испытываем, даже если не прибегать к фольклорной литературе. В нашем распоряжении имеется богатейшая иконография — многочисленные картины из буржуазной и городской жизни. Эти картины сами по себе уже свидетельствуют о значении праздников для памяти и умонастроения; их рисуют снова и снова, пытаясь сохранить как можно дольше воспоминание о коротком моменте, в течение которого они длились.
Излюбленный сюжет художников и их заказчиков — праздник Королей, по-видимому, самый большой в году. В Испании он до сих пор сохранил приоритет, потерянный им во Франции в пользу Рождества. Когда мадам де Севинье, будучи в своем замке Шато-де-Роше, узнала о рождении внука, ей
захотелось приобщить к своей радости прислугу. Она пишет, как хорошо все устроила: «Я угостила их вином и ужином — ужин в честь праздника Королей, ни больше ни меньше». На одной из миниатюр в часослове Аделаиды Савойской изображен первый эпизод праздника. Действие разворачивается в конце XV века, однако ритуал долго оставался неизменным. Женщины, мужчины, родственники собираются вокруг стола. Один из гостей держит почти вертикально королевский пирог. Пяти- шестилетний ребенок прячется под столом, миниатюрист вручает ему что-то вроде свитка. Надпись начинается на Рh... . Знак подан, наступает момент, когда по обычаю ребенок тянет, как жребий, куски королевского пирога. Церемония про- исходит таким образом: ребенок прячется под стол, один из гостей отрезает кусок и зовет: «Рhaebe, Phaebe...» (отсюда Рh на миниатюре),— ребенок отвечает и называет имя гостя, которому нужно отдать этот кусок и так далее. Одна из частей пирога предназначалась бедным, то есть Богу, и тот, кому она доставалась, откупался милостыней. Милостыня, теряя религиозный характер, видимо, постепенно превратилась в обязанность Короля заплатить выкуп или предоставить другой пирог, но уже не для бедных, а для гостей. Так ли это? Возможно. Нас интересует только роль, отведенная протоколом ребенку. Процедура проведения официальных лотерей в XVII веке несомненно перенимает этот обычай: на фронтисписе книги «Критика лотерей» — ребенок, тянущий номер. Традиция сохранилась до наших дней — номера вытягиваются наподобие кусков королевского пирога. Роль ведущего объясняет обязательное присутствие ребенка во время долгих ночных праздничных бдений.
Второй эпизод, кульминационная точка действа,— священный обычай сотрапезников счастливчика, возглавляющего праздник, надлежащим образом коронованного: «Король пьет». Это любимый сюжет фламандских и голландских мастеров. Не говоря уже о знаменитом полотне Иорданса в Лувре, его можно найти у многих художников Севера Европы. Взглянем на картину Метсю, выполненную в более реалистичной и менее бурлескной манере. Вот присутствующие собрались вокруг Короля праздника. Гости всех возрастов и сословий, прислуга рядом с хозяевами. В центре стол. Король, старик, пьет. Его приветствует ребенок, приподняв шляпу. Можно не сомневаться, это тот самый ребенок, что тянул жребий (говорил, кому какой кусок). Рядом видно еще одного ребенка. Он еще слишком мал для роли ведущего — сидит на одном из специальных высоких стульчиков, привязанный к сиденью; такие стульчики еще повсеместно в ходу. Малыш едва умеет держаться на ногах, но уже должен принимать участие в празднике. Один из гостей одет шутом. В XVII веке безумно любят переодеваться и самые невероятные наряды здесь были к месту. Однако шута можно увидеть и на других картинах с изображением этой знакомой всем сцены — королевский шут является частью церемонии.
Случалось, что кусок с бобом доставался ребенку. Так, Эроар пишет 5 января 1607 года (праздник отмечали накануне Богоявления) — будущий Людовик XIII стал «Королем в первый раз». Полотно Стена 1688 года посвящено «коронации» самого младшего сына художника. На него надевают бумажную диадему, усаживают на скамью, как на трон, а пожилая женщина из гостей осторожно дает ему попить вина из бокала.
На этом праздник не заканчивался, наступала очередь третьего эпизода, продолжавшегося до утра. Заметим, что некоторые из присутствующих — ряженые, иногда на их головных уборах прикреплены таблички с отведенной им ролью в представлении. Дурак становится во главе небольшой процессии в составе нескольких масок, музыканта (чаще всего скрипача) и опять же ребенка. По обычаю он имеет весьма конкретную функцию — несет Королевскую Свечу. В Голландии эта свеча черного цвета, во Франции она разноцветная. Мадам де Севинье сказала как-то по поводу одной дамы: «Разодета, как Королевская Свеча». Под предводительством шута процессия «певцов звезды» (так их называли во Франции) ходила по соседям, собирая с них дань в виде дров, продуктов или заставляя хозяев сыграть в кости. На гравюре Ф. Мазо «Ночь.» (1641) певцы звезды: двое мужчин, же?