Статья: Откуда оно, это счастье?
В стоической философии наиболее фундаментальным, тем, что не может подвергнуться изменению ни при каких обстоятельствах, оказывается не здоровый дух, не стремление к достижению славы или чего-то другого, а добродетель. Эта позиция выглядит привлекательно и, казалось бы, оправдывает разговор о морали в абсолютном смысле. Действительно, добродетель ценилась во все века, и человек, скажем, оказывающий помощь другому человеку, будет жить с сознанием выполненного долга независимо от конкретного исторического периода его существования. Но в данной позиции содержится опасность абсолютизации морали как жизненной установки индивида. Жизнь ради морали в смысле жертвенного или героического поведения не оправдана в том плане, что обстоятельства жизни могут и не потребовать подобного поведения. Тогда доминанта, ориентированная на героику, окажется невостребованной и жизнь в целом потеряет смысл.
Если исходить из идеи достижения счастья в активной жизнедеятельности, необходимы, во-первых, высшие ценности, определяющие долговременные цели деятельности. Во-вторых, — критерии определения временных интервалов настоящего и будущего, которые, с одной стороны, позволят более точно определить период настоящего в связи с актуальным целеполаганием, с другой — избежать подчинения жизни исключительно актуальному настоящему.
Высшие ценности, определяющие долговременные цели деятельности, следуют из исторических задач. Они предполагают отношение человека к историческому процессу в целом. Это в принципе необходимо для нормального нравственного самочувствия личности. Но здесь возможна опасность абсолютизации будущего, подчинения жизни исключительно борьбе за некоторую идею.
3 Cм.:Гoлoвaxa Е.И., Кроник А.А. Психологическое время личности. Киев, 1984.
В исследовании Е.И. Головахи и А.А. Кроника по временным установкам сознания личности для выявления ориентации на настоящее, прошлое или будущее, предлагается любопытная методика: человеку задается вопрос о том, какие события он мог бы отнести к настоящему, прошлому или будущему, без определения временного интервала периода настоящего. По ответам удается судить о широте пространства настоящего, представленного в рефлексивном сознании личности3. Пространство настоящего, расширяемое до пределов охвата большинства значимых событий прошлого, дает ориентацию на воспоминания о прошлом как доминантную ценностную установку; настоящее, ограниченное недавними событиями, взятыми вне связи с прошлым и будущим, — ориентацию на ценности переживаемого периода бытия. В крайнем выражении это своеобразная установка прожигателя жизни. Наконец, включение в настоящее значимых событий будущего, как достижимых возможностей, показывает ориентацию на интенсивную жизнедеятельность, посвященную более или менее отдаленным целям бытия.
В принципе психологически наиболее благоприятным является третий тип ориентации, так как он не вызывает сильных сожалений о прошедших периодах жизни. Нагрузки, сопровождающие данный тип жизнедеятельности, могут быть значительными. Но в силу ориентации на перспективу они не приводят к пассивному стрессу.
Второй тип ориентации опасен разочарованиями, связанными с потерей ценностей, присущих именно данному периоду жизни, а также тем, что эмоции получают при соответствующем образе жизни привычное насыщение и теряют свою остроту. Например, ситуация Дон Жуана, которому постоянно требуются все новые и новые женщины для получения каждый раз новых и более сильных эмоций или ситуация человека, привыкшего постоянно менять мебель в своей квартире. Если эмоции, связанные с обладанием теми или иными вещами, приобретают повышенную ценность, переменам этих вещей не будет конца, ибо человек будет стремиться поддерживать уровень насыщения данных эмоций.
Тип ориентации, отмеченный первым, в какой-то степени закономерно возникает у каждого человека в конце жизни. Он в определенной степени оправдан, если жизнь наполнена действительно значительными событиями и человек испытывает гордость, подводя ее итоги. Но все же постоянная ориентация на прошлое психологически вредна. Она может вызвать пассивный стресс, если переживаются прошлые события, которые оцениваются как ошибки. Однако (даже в случае общей положительной оценки жизнедеятельности) постоянные воспоминания о прошлом лишают человека инициативы и уводят его от нормального общения с людьми.
Однозначная ориентация на события будущего тоже нежелательна, так как таит в себе опасность обесценивания настоящего. При оптимистическом настрое это может привести к нигилизму, разрыву с прошлым, формированию идеи жертвы настоящим ради будущего, что закономерно ведет к проповеди насилия, обесценивает индивидуальную человеческую жизнь, вовлекаемую в логику глобальных социальных преобразований. В пессимистическом взгляде, сформированном на базе последовательного индивидуализма, образ будущего как состояния неминуемой смерти делает безразличными качественные характеристики настоящего.
Часто личность пытается отгородиться от нежелательных размышлений о будущем за счет полного слияния с настоящим, стремления получить как можно большее удовлетворение от легко доступных способов жизнедеятельности. Однако по мере потери способностей к наслаждениям молодости в более поздние периоды жизни как раз и формируется установка, расширяющая настоящее до воспоминания о мельчайших событиях прошлого. Конфликт утерянного прошлого и не-полноценного, не наполненного событиями настоящего начинает очень сильно переживаться личностью, вызывая дисгармонию бытия.
Для того чтобы сломать довольно просто и быстро формирующиеся установки на ближайшие цели бытия, раскрыть путь к логическому постижению целостного процесса жизни от его начальных до конечных стадий, в культуре общества должны быть представлены ориентиры, связанные с долговременными целями бытия.
Взрослый человек живет в состоянии убывающего времени. Он сознает, что постепенно приближается к старости, теряет определенные потенции бытия. Возможна ли какая-нибудь компенсация этих потерь? На наш взгляд — да.
Охватывая сознанием общую перспективу жизни, фиксируя неизбежно происходящие в ней потери, человек стремится так построить систему деятельности и распределить соответствующие ей мотивации, чтобы радость от полноты бытия соответствовала любому возрасту. Это возможно за счет формирования новых способностей, расширения границ и разнообразия способов бытия путем приобретения новых умений и реализации их в общественно ценной деятельности. В силу сложности развития новых способностей процесс их приобретения должен начинаться в молодом возрасте, тогда, когда у личности еще есть иные потенции и возможности бытия. Это сопровождается напряжениями, порой весьма значительными, связанными со стрессами. Но эти напряжения оправдываются в связи с производимыми на каждом этапе жизни общими оценками реализации перспективных планов бытия.
Таким образом, стремление к счастью является закономерным и нравственно оправданным мотивом жизненной активности всякого человека. Патологическим этот процесс становится только в том случае, когда счастья хотят достичь слишком быстро или когда на пути к нему не учитываются иные обстоятельства жизни, которые могут быть направлены и против такого стремления. В целом же, можно сказать, что счастье наступает в процессе жизни, ориентированном на достижение совместно разделенных с другими людьми целей в том случае, если человек оказывается успешен в своей деятельности, если он способен адаптироваться к неудачам, а провалы в одних значимых сферах бытия он может заменить успехами в других.