Статья: Психология привлекательности фашизма
Лидеры формальной демократии допускают оплошность, полагая, что народные массы способны сами собой стать свободными, они пропускают важнейший, определяющий успех демократии момент – подготовку народа к состоянию свободы и ответственности, соответствующее обучение и структуризацию общества. Эта «оплошность» становится «камнем преткновения» на пути возможности установления свободы и ответственности народных масс.
Происходит это в первую очередь потому, что в борьбе за свободу внимание человека всегда было сконцентрировано на непосредственной ликвидации старых форм господства и порожденного им принуждения, в результате такого процесса вполне естественным выглядит возникновение ощущения, что, чем больше будет уничтожено традиционных форм принуждения, тем свободнее станет человек. При этом мы не можем или не хотим увидеть, что, избавившись от старых врагов свободы, человек наживает себе других, при этом новыми врагами становятся не какие-нибудь внешние узы или внешнее принуждение, а внутренние факторы, которые полностью блокируют внутреннюю реализацию личности.
Мы стараемся получить независимость от власти, чтобы она не диктовала нам, что можно делать и чего нельзя делать, но не обращаем никакого внимания на роль таких анонимных авторитетов, как «общественное мнение» и «здравый смысл», которые имеют значение только из-за нашей боязни как-нибудь не выделиться из толпы, из-за нашей вечной готовности вести себя так, как этого ожидают окружающие, из-за нашего внутреннего страха сделать что-нибудь не то или не так.
Мы как зачарованные следим за бешеным ростом свободы от каких-либо внешних сил, и, как слепые, не видим всех тех внутренних принуждений и страхов, которые опрокидывают все завоевания свободы. Поэтому ни разу за всю историю человечества народным массам не удалось сохранить, организовать и развить свободу и мир, завоеванные ими в кровопролитных сражениях.
Для достижения действительной свободы необходимо преодолеть враждебный свободе иррационализм народных масс и восстановить исконную природу человека и общества, которые требуют свободу и могут вполне жить только свободными. Свобода определяет человеческое существование, но понятие свободы меняется в зависимости от степени осознания человеком себя самого как независимого и самостоятельного существа. Подлинная социальная свобода установится тогда, когда массы приобретут способность быть все более и более свободными.
Потребности сна, утоления голода, жажды и т.д. подразумеваются биологической стороной природы человека и, несмотря ни на что, властно требуют удовлетворения. Каждая из этих потребностей имеет свой предел, когда достигается этот предел, желание удовлетворить потребность становится всепоглощающим и нестерпимым, это потребности самосохранения. Потребности самосохранения требуют удовлетворения при любых условиях, и поэтому они формируют первостепенный мотив человеческого поведения.
Для того чтобы иметь возможность удовлетворения потребностей самосохранения, человеку приходится трудиться. Условия труда человека определяются той экономической системой, тем обществом, в котором человек родился. Различные типы общественного устройства, различные виды труда подразумевают различные отношения с окружающими, подразумевают индивидуумов, обладающих различными характеристиками психики. Образ жизни, обусловленный особенностями экономической системы, превращается в основополагающий фактор, который определяет характер человека, ибо властная потребность самосохранения вынуждает его принять условия, в которых ему приходится жить.
Существует еще одна, такая же непреодолимая сторона человеческой природы, как физиологические потребности самосохранения, это потребность человека вступать во взаимоотношения и связи с окружающим миром, потребность, основная задача которой заключается в том, чтобы избежать одиночества, которое болезненно для человека и приводит к психическим нарушениям.
Переживание полного одиночества не вызывается просто физическим одиночеством, человек может быть одинок физически, но при этом его связывают с обществом какие-либо идеи, моральные ценности или хотя бы социальные стандарты, и это позволяет ему почувствовать общность со всеми остальными людьми. Вместе с тем человек может жить в окружении большого количества людей и при этом переживать себя существующим в полной изоляции, если у него нет какой-либо связи с ценностями, символами, порядками, принятыми в обществе, такое состояние называют моральным одиночеством. Переживание морального одиночества при достижении определенной грани может привести к умственному расстройству шизофренического типа. Физическое же одиночество вызывает переживание полного одиночества лишь в том случае, когда оно сопряжено с одиночеством моральным.
Взаимосвязь с окружающим миром может быть выражена многими способами, но, даже когда она основывается на самом низменном, она всегда будет для обычного человека предпочтительнее одиночества. Религиозный фанатизм и национализм, любые дикие обычаи, любые предрассудки, даже самые нелепые и унизительные, являются спасительными для человека, если они обеспечивают его связь с окружающими людьми, спасая его от одиночества и изоляции. У человека должна быть возможность отнести себя к какой-то системе, которая бы направляла его жизнь, придавала ей смысл, в противном случае его охватывают сомнения, парализующие его способность действовать, а значит, лишающие его способности жить [Фромм Э., 2005]. Таким образом, потребность избегать моральное одиночество является потребностью самосохранения.
Итак, потребность самосохранения принуждает человека удовлетворять физиологические потребности и избегать морального одиночества, для этого индивидууму приходится соответствовать тому образу жизни, который коренится в системе производства и распределения, свойственной каждому данному обществу. В этом у человека нет свободы, если он решительно не противопоставит психическим процессам, обеспечивающим самосохранение, процесс индивидуализации, т.е. развития и обогащения содержания личности, осознания себя независимым и свободным существом.
В процессе адаптации к образу жизни, который свойственен обществу, в котором человек живет, у него развивается целый ряд сильных стимулов, мотивирующих его чувства и действия. Эти стимулы могут осознаваться человеком, а могут быть бессознательными, однако в обоих случаях они являются мощными факторами психики и, однажды возникнув, требуют удовлетворения. Стремление к удовлетворению этих, постоянно появляющихся потребностей стимулирует людей совершать вполне определенные поступки и, таким образом, они, в свою очередь становится активной силой, воздействующей на общественные процессы. Здесь сокрыты огромные возможности для манипуляции процессами изменения человека и общества в соответствии с намерениями манипуляторов.
Наряду с потребностями самосохранения в человеке присутствует потребность совершенствования себя и общества, но в отличие от потребностей самосохранения потребность совершенствования не принуждает человека ее реализовывать. Реализация процесса совершенствования, индивидуализации, предполагает свободный выбор.
Пропаганда может называть совершенствованием все, что требует ее цель на данный момент, но гуманистическая мысль от древности до наших дней под индивидуализацией понимает процесс реализации личностью идеи истинного добра в себе и в обществе. Причем, понятием истинного добра утверждается коренное, онтологическое единство добра и истины, истина не может противоречить добру, а добро истине.
Процесс индивидуации подразумевает возрастающее стремление к свободе и осознание личностью своей уникальности, т.е. уменьшение переживания одинаковости с другими людьми, психологическое отдаление от них, что может в результате привести к моральному одиночеству, о котором говорилось выше. Если моральное одиночество не будет преодолено человеком, то у него возникнет невыносимое переживание изолированности и бессилия, что неминуемо приведет в действие психические механизмы ухода от свободы, понижения уровня желаемой свободы. Пока человек не осознавал возможностей и последствий индивидуальных свободных действий, он не испытывал никакого страха, после того, как он начал осознавать процесс индивидуализации, он начал осознавать все яснее и яснее, что находиться один на один с ошеломляюще огромным миром. В результате у человека возникает стремление и горячее желание отказаться от своей индивидуальности, и тем самым убежать от переживания одиночества и беспокойства. Если экономические, социальные и политические условия, в которых происходит процесс индивидуализации, не обеспечивают развитие такой личности, которая способна преодолевать моральное одиночество, то свобода приносит страдание, поскольку она становится источником сомнений, влечет за собой жизнь, лишенную цели и смысла. Но невозможно направить назад психический процесс развития, все возможные попытки сделать это только обязательно принимают характер безответственного стремления к полному, бездумному подчинению авторитарно-тоталитарной власти [Фромм Э., 2005].
А фашизм даже в религии предлагает человеку дорогу для бегства от свободы, подменяя веру «конфессионализмом», выдавая принадлежность к конфессии за главное условие успешного движения личности религиозным путем. Подавляя любые сомнения по поводу решающего значения конфессии, фашизм вызывает в человеке сверхкомпенсацию – фанатизм, который нетерпим к всякого рода свободомыслию и нравственной самостоятельности. Фашизм религию преобразовывает в государственную религию, это явление именуется «цезаропапизм». Задача «цезаропапизма» – государственную идеологию замаскировать под религию, а религиозные объединения превратить в государственные политические учреждения, религиозных деятелей – в государственных чиновников, всех членов религиозного объединения организовать по принципу «начальники и подчиненные».
Фашизм дает все возможности для бегства от морального одиночества, возникающего в процессе индивидуализации, в рабство и деградацию, но моральное одиночество можно преодолеть и не рабским путем, а созданием новых, свободных отношений с окружающим миром, соответствующих достигнутому уровню развития личности, новому уровню понятий желаемой свободы и истинного добра.
Таким образом, перед человеком стоит постоянная альтернатива: либо на каждом шаге индивидуализации воссоединяться с окружающим миром, внося в него истинное добро, либо отказаться от индивидуальности и свободы и отдаться авторитарно-тоталитарной власти.
Если фашистская партия приходит к власти, или приобретает заметный вес в обществе, то это порождает добавочный стимул, усиливающий лояльность большей части населения по отношению к фашизму, люди начинают отождествлять фашистскую партию, «вождя» со страной. Фашистский «вождь» сосредотачивает в своих руках всю мыслимую политическую власть, в таких условиях неприятие режима означает самоисключение из сообщества «преданных» граждан. Когда фашистская партия олицетворяет само государство, то те, кто смеет идти против режима, автоматически становятся врагами целого государства, всего народа. При власти фашистской партии гражданин государства, как бы он ни был чужд идеям фашизма, должен выбирать между отречением от общества и принадлежностью к фашистскому сообществу.
Страх перед изоляцией и относительная слабость моральных принципов значительной части населения помогают фашистской партии завоевать его лояльность, стоит лишь партии захватить государственную власть. Любая критика государства как такового, только лишь будет укреплять лояльность тех, кого фашистская система еще не поглотила полностью и у кого еще осталась возможность сделать выбор.
Проблема бегства от переживания одиночества в фашизм перестанет существовать, только если люди поймут одну простую истину: этические принципы выше существования нации, и приверженность этим принципам выводит человека из одиночества и вводит в сообщество всех тех, кто разделял, разделяет, и будет разделять это убеждение.
Фашизм наиболее привлекателен для людей с такими главными проявлениями личности: неприязнь к свободе и ответственности, любовь к «сильной руке» и «казарменной» дисциплине, ненависть к либерализму и правам человека, ограниченность взглядов, зависть в форме презрительного негодования к преуспевшим, презрение и враждебность по отношению к «инородцам и иноверцам», подозрительность к «соплеменникам и единоверцам».
С точки зрения психоанализа люди, для которых привлекателен фашизм, охвачены неосознаваемым ими стремлением к агрессии, разрушению, к смерти (танатосу), что свойственно человеческой природе. Стремлению к смерти противостоит свойственное человеческой природе стремление к жизни (либидо), а, значит, любовь к свободе, поскольку в смерти нет свободы, а в истинной свободе нет смерти.
Истина, свобода и добро пребывают в онтологическом единстве, всякая попытка найти добро в отрыве от свободы и истины лишена смысла и неминуемо приводит к смерти. Если фашисты приходят к власти, они умерщвляют все, с чем они соприкасаются, все принявшее их власть становится владением танатоса, и, в первую очередь, общество, которое послужило лоном их выносившим и сосцами их вскормившими.
Список литературы
Райх В. Психология масс и фашизм. СПб., 1997.
Фромм Э. Бегство от свободы. М., 2005.
Юнг К. Г. Очерки о современных событиях. Психология нацизма. // Одайник В. Психология политики. / Под ред. В. В. Зеленского. Спб., 1996.
Soucy R. Fascism. Encyclopaedia Britannica. Deluxe Edition CD. 2004.