Статья: “Се человек”

Рарайралорать (с ответвлением – рыть, рыло)орать братьбрань рана и т.д.

От слова “царь”, теперь объясненного, происходят французское “сир” и английское “сэр”.

У французов это обращение к местному царьку (“королю”), а у англичан – ко всякому вообще старшему по званию или положению, например, полицейскому как выражение формального уважения.

В точности соответствуя исходному значению этого русского слова.

Русские обращения такого рода разнообразны – от “старшой”, армейского “старшина” до “господин”, “уважаемый” или “начальник” в зависимости от ситуации.

Также обратим внимание на выражение “царская корона”. Не просто “корона”, корона вообще, а именно царская.

Царская значит старшая. Кроме царской, т.е. старшей короны существуют другие – младшие короны, носители которых именуются “королями”.

Итак, носитель младшей (королевской) короны – король или государь, носитель старшей (царской) короны – великий государь или царь-государь.

На сайте http://www.chronologia.org/ происхождение слова “король”, считается научной проблемой:

“Король. Rex. Βασιλεύς.

Среди немногочисленных дошедших до наших дней русских документов XVI века есть письма и актовые грамоты с упоминанием в них различных европейских королей и королев. Не рассматривая сейчас вопрос о возможной апокрифичности этих источников, попробуем чуть подробнее поразмышлять на тему самого термина король: какой смысл он мог иметь в то время.

При попытке выяснить происхождение этого интересного слова мы сталкиваемся с самой настоящей этимологической загадкой, на грани сенсации.

Заглянув в тот же словарь Фасмера, легко обнаружить, что слово с таким корнем присутствует только в славянских языках – русском, украинском (король), болгарском (кралят), сербохорватском (крвљ), польском (krуl), чешском (krвl), словацком (krбl '), словенском (krбlj) и т. д. (Фасмер, 1996, т.2, с.333). Сенсация же заключается в том, что этимологию этого слова Фасмер выводит из… имени Карла Великого (и в подтверждение своего мнения приводит ссылку на работы ещё 13 специалистов, считающих точно так же). Факт совершенно феноменальный в своей исключительности. Ведь это слово попало только в славянские языки. В самом деле, по-латыни – rex, по-английски – king, по-немецки – knig, по-французски (а Франция в традиционной истории – метрополия империи Карла Великого!) – roi. Возникает законный вопрос: чем так прославился этот Карл на славянских землях, чем уж так велик и ужасен он был для славянских народов, если они даже вставили в свои языки его имя в качестве универсального термина, обозначающего правителя государства? Особенно для западных славян, которые этим словом называли не только иностранных, но и своих правителей.

Похоже на то, что несмотря на законность вопрос получился риторическим. А в таком случае не имеет ли смысла поискать другую этимологию?

Надо отдать должное научной честности М. Фасмера – в спорных случаях, подобных этому, он приводит и мнения, с которыми не согласен. И одно из этих мнений (польского лингвиста Рудницкого) очень любопытно: он производит слово король от исконно-славянского карать. И если допустить, что Рудницкий прав, то мы придём к любопытному выводу: королями назывались имперские наместники в Европе, одной из основных функций которых была именно карательная.

Слово rex, засвидетельствованное только в италийском, кельтском и индийском, то есть на западной и восточной окраинах индоевропейского ареала, принадлежит, по Э. Бенвенисту, к очень древней группе религиозно-правовых терминов. Сопоставление лат. rego с гр. όρέγω ‘простирать, протягивать’ и изучение исконного значения reg- в латинском языке приводят лингвиста к выводу, что rex – скорее жрец, чем царь в современном понимании, т.е. лицо, обладающее властью очертить расположение будущего города или определить черты правопорядка (Бенвенист, 1995, с.249–252).

Что же касается греческого термина Βασιλεύς, обычно отождествляемого с царём, то Э. Бенвенист полагает, что лицо, называемое так, осуществляло магико-религиозные функции, вероятно изначально заданные трёхчастной структурой общества (о чём ниже). Скипетр – символ его власти – первоначально был просто палкой, дорожным посохом вестника, передающего начальственные речи (Бенвенист, 1995, с.258). Таким образом, базилевс тоже оказывается разновидностью имперского наместника” [ 9 ].

Поставленная проблема решается довольно просто. Король это отнюдь не “каратель”, т.е. палач, хотя и такая функция в известных условиях ему свойственна, также как и другие – верховного судьи или главнокомандующего. Это коронованный, т.е. полномочный представитель великого короля или царя – верховного суверена. Его заместитель (наместник), наделенный функциями локального суверена.

Увенчанный младшей (королевской) короной. Короной или “венцом” венчается старший в роду. Поэтому царь – отец народа. “Венец” входит в эволюционную цепочку взаимосвязанных слов: веник (связанный пучок трав, используемых для подметания) - венок (травяная корона, сплетаемая девушками из полевых трав и цветов) – венец (тот же венок, но уже не травяной, - то же, что и корона) – вено (приданое невесты) - вена (несущая кровь) – венед (близкий по крови) – вино (по цвету – подобие крови - “сие есть кровь моя”) - вина (пролитие крови), повинность (искупление вины) и т.д.

“Корона” является метафорой “древесного” происхождения. От кроны, венчающей древо. Описываемое словами: корень – кора – корона (крона).

Крона дает такую эволюционную цепочку: крона-корона-король-карл– карлик.

“Карл Великий” есть просто “король великий”, государь великий, т.е. царь. Здесь нет никакого личного имени или прозвища. Только обозначение должности. На конной статуе “Карл Великий” попирает копытом коня изображение земного шара, находящийся “под пятой” царя. Отсюда происходит “пята Ахиллеса”, поражение которой метафорически означает утрату царской власти и гибель самого царства.

“Карлик” – это крохотный, карикатурный “королик, королек, царек”, т.е. шут, не настоящий король, всего лишь в шутку или в насмешку носящий на голове карикатурную шуточную (шутовскую) корону. Или беседующий с настоящим царем “на равных”. Он же юродивый, т.е. уродливый. Еще одно его прозвище “Ирод”, т.е. просто “урод”.

Он также и шут “гороховый” – круглые (“гороховые”) пятна на одежде “в горошек” клоуна имитируют пятнистость леопардовой шкуры египетского фараона в функции верховного жреца Анубиса или горностаевой мантии русского царя. “Царь Горох” – это тот же шут. Карикатурное изображение не настоящего царя.

Горох – это еще и грохот – погремушка с насыпанным внутрь настоящим горохом, имитирующая грохот барабанов при оглашении царских указов. “Горох” это имя шута, а не когда-то реально употреблявшееся, а ныне забытое или же сказочное царское имя.

Западный эквивалент такого шута “бобовый король”.

Вот что о нем сообщается, например, в Интернете:

“Во Фландрии в XVII веке был распространён обычай, сохранившийся почти в неизменном виде до наших дней. В праздники в пирог запекался боб, и тот, кому он доставался, становился "Бобовым королём", которому должны были подчиняться все пирующие. На картине Йорданса изображён тот момент, когда "король" провозглашает тост и присутствующие с энтузиазмом принимают приглашение осушить кубки. За столом царит буйное веселье; непринуждённость грозит перейти всякие границы” [ 10 ].

Здесь уже не видна связь с бобами или горохом, но все еще сохраняется понимание того, что это не кто-нибудь, а именно король, хотя и не настоящий, а шуточный или шутовской. Причем замечание о границах более чем уместно.