Статья: У истоков ботаники
В 1907 г. бельгийский драматург, поэт и мыслитель Морис Метерлинк, автор «Синей птицы» (Нобелевская премия 1908 г. по литературе) написал книгу о цветах, названную «Разум цветов». Вот что он пишет.
«Наш механический гений существует со вчерашнего дня, в то время как механика цветов функционирует уже тысячелетия. Когда цветок появился на нашей земле, вокруг него не существовало никакой модели, которой он мог бы подражать. В ту пору, когда мы знали только мотыгу, лук; в недавние времена, когда мы изобрели колесо, блок, таран; в то время, когда нашими шедеврами были катапульты, часы и ткацкое искусство, шалфей уже изобрел вращающиеся перекладины и противовес своих точных весов. Кто еще менее ста лет тому назад мог подозревать о свойствах Архимедова винта, употребляемого кленом и липой со дня рождения деревьев? Когда удастся нам построить столь же легкий, точный, нежный и верный парашют, как у одуванчика? Когда откроем мы секрет вставлять в столь хрупкую ткань, как шелк лепестков, такую могущественную пружину, как та, что бросает в пространство золотистую пыльцу дрока?»
Мы привели эту длинную цитату, чтобы вы немного задумались: что есть растение? Из маленького желудя вырастает дуб-великан, из крошечного семени помидора родится огромный куст, с которого можно собрать множество плодов.
Не влечение к красоте растительных форм, не праздное любопытство и не попытки ответить на вопросы пытливого разума положили начало знакомству человека с миром растений. Суровая жизненная необходимость и, прежде всего, угроза голодной смерти заставили нашего далекого предка на самых ранних ступенях его развития обратить внимание на полезные свойства растений.
Сбор диких плодов и семян, выкапывание мучнистых корней и сочных луковиц были самыми ранними формами хозяйственной деятельности первобытного человека и в то же время первыми шагами в развитии его познаний о растительном мире. Следы этих далеких доисторических форм хозяйственной деятельности сохранились у некоторых народов до наших дней.
Например, в сыпучих песках Западной Монголии местами встречаются дикие заросли высоких суходольных злаков, привлекавших к себе в определенное время года внимание населения близлежащих районов. Целыми караванами, на верблюдах, с запасами питьевой воды приезжали сюда монголы для жатвы и обмолота диких злаков. Собранное зерно они увозили с собой, просушивали его на солнце и размалывали в муку на ручных мельницах.
От сбора семян с таких зарослей до посева где-либо на удобном месте – один шаг. Возможно, что у мест обмолота или очистки происходил случайный посев семян, который на следующий год, по-видимому, повторялся, затем становился обычным и пробуждал желание воспроизвести его уже сознательно.
Вступив на путь возделывания растений, первобытный человек не только значительно обогатил запас своих практических знаний о них, но и приобрел ряд новых трудовых навыков, обусловивших появление, в том числе, и членораздельной человеческой речи.
Таким образом, начало возделывания человеком растений теряется в бесконечной дали веков, отделяющих нас от ранних этапов эволюции человеческого рода. Глубокую древность начатков культуры растений подтверждают и археологи.
Раскопки, произведенные на месте обнаружения остатков неолитических свайных построек, говорят о довольно высоком развитии растениеводческих и хозяйственных навыков у человека, жившего на Земле несколько десятков тысяч лет назад. Обитатели свайных построек умели уже возделывать различные сорта пшеницы, ячменя, сеяли чечевицу и лен. Они имели каменные зернотерки и простейшие приспособления для изготовления грубых тканей.
С развитием культуры растений связано и образование крупных рабовладельческих государств Древнего мира. Они появились лишь тогда, когда культурные растения стали возделываться на больших площадях. За 3–4 тыс. лет до н.э. в Египте уже существовали постоянные посевы трех видов пшеницы, двух видов ячменя и льна (льняные ткани Древнего Египта на протяжении многих последующих веков считались лучшими). Кроме того, в культуре были: чечевица, горох, бобы, клещевина, мак, виноград и многие другие растения. Из плодовых возделывались тиковая пальма, смоковница и маслина.
Древнеегипетская культура оставила нам и следы весьма серьезных начинаний в области садово-декоративного искусства. На одной из древнеегипетских фресок изображен план сада зажиточного египтянина. По-видимому, немало таких садов украшало окрестности древних Фив.
Эти сады имели правильную прямоугольную форму. В центре сада на высоких сводах трельяжа были раскинуты гибкие лозы винограда, образующие целый ряд тенистых поперечных аллей. Границы виноградника были обозначены рядами финиковых пальм. Далее правильными группами размещались массивные коренастые смоковницы, стройные пальмы, тамаринды и низкие шпалеры гранатника. Симметрично располагались в саду четыре зеркальные площадки прудов, на поверхности которых красовались белые и голубые цветки водяных лилий. Берега прудов были окаймлены зарослями священного лотоса и папируса.
Египтяне стремились расширить ассортимент используемых растений за счет растительных богатств соседних стран. Они пользовались каждым удачным военным походом, чтобы вывезти из завоеванных стран ценные виды растений. На стенах усыпальницы фараонов в Фивах были обнаружены интереснейшие фрески, изображающие сцены похода египтян в страну Пунт во времена IV династии (2900–2750 гг. до н.э.).
Древний художник изобразил военный корабль египтян, готовый к отплытию. Целая вереница рабов занята переносом на корабль для отправки в Египет ладанных, или миртовых, деревьев, посаженных в кадки. Вслед за каждым деревом на корабль погружаются и кожаные мехи с запасом пресной воды для поливки деревьев во время морского плавания. Страна Пунт, по указаниям историков, лежала по обоим берегам Красного моря, простираясь по восточному побережью Африки до Занзибара и даже, быть может, южнее.
Благовонная смола ладанных, или миртовых, деревьев высоко ценилась в Древнем мире и считалась целебной. Письмена, относящиеся к эпохе Древнего царства (3300 лет до н.э.), говорят нам о знакомстве древних египтян со многими лекарственными растениями. Благовонные растительные смолы были нужны египтянам и для бальзамирования трупов знатных людей, т.е. превращения их в мумии. Убранство мумий в саркофагах требовало, по обычаям того времени, редких и ценных иноземных растений, и эти растения, по-видимому, также ввозились в Египет из соседних стран.
В гербарии Ботанического института Академии наук в Санкт-Петербурге хранится коллекция растений из усыпальницы фараонов в древних Фивах. Растения эти, составлявшие убранство мумии Рамзеса II, относятся к 1100–1000 гг. до н.э., т.е. имеют возраст около 3 тыс. лет. Современные ботаники выяснили, что погребальные гирлянды египтяне составляли из листьев вечнозеленого растения Mimusops schimperi, нанизанных на жилки листа финиковой пальмы. В пазухи, образованные нанизанными листьями, вкладывались лепестки нильских кувшинок (Nymphaea coerulea или N.lotus). Выяснилось также, что растение Mimusops является чужеземным для флоры Египта и ввозилось, по-видимому, из Абиссинии.
Не меньший интерес к познанию полезных для человека свойств растений существовал и в Древнем Китае. Еще в III в. до н.э. знаменитый китайский ученый Иен Ти поставил своей задачей научиться и научить других распознавать виды полезных растений. Наблюдения и замечания Иен Ти были собраны в рукописях Шу-Кинг (около 2200 лет до н.э.). В них было представлено описание особенностей и способов возделывания более 100 видов растений – хлебных злаков, риса, сорго, гороха, проса, бобов, хлопчатника и т.п.
В древнейших китайских хрониках указывается на ежегодно совершавшийся императором Китая обряд посева зерна – магический обряд общения «сына неба и Солнца» с производительными силами земли. Весной из столицы Китая на поля выходила торжественная процессия. Император, сопровождаемый пышно разодетыми мандаринами, шел за плугом и бросал во вспаханную землю семена определенных сортов сельскохозяйственных растений, служивших главным источником пищи для населения страны (здесь были зерна пшеницы, риса, ячменя, проса, бобы сои и др.). Обряд этот был установлен, по данным древнекитайских хроник, императором Чен Нунгом за 3 тыс. лет до н.э.
Французский историк, известный физик и астроном Жан Батист Био в работе, посвященной переводу и комментариям ряда древних китайских документов, указывает на существование в Древнем Китае в XI в. до н.э. особых государственных служащих, в обязанности которых входило:
1) наблюдать и устанавливать скорость созревания различных сортов культурных растений, возделывавшихся на полях земледельцев, и узнавать от населения народные названия этих растений (особенно скороспелых и урожайных сортов);
2) выяснять путем «посещения соседних земель», как произрастают эти растения в других районах Китая, и замечать, какие сорта особенно подходят к условиям данного района;
3) составлять цифровые сводки о размерах урожая семян для каждого района.
Следовательно, в Древнем Китае существовала целая система государственных мероприятий, которую можно сопоставить с современной системой сортового районирования и сельскохозяйственной статистики.
В Древней Индии были введены в культуру многие растения, распространившиеся отсюда и в соседние страны (сахарный тростник, хлопчатник и др.). Но особое внимание древних индусов привлекали к себе те растения, которые оказывали на организм человека сильное физиологическое воздействие. Было замечено, что употребление в пищу некоторых растений сопровождается приятным возбуждением (завяленный чайный лист), другие растения оказывались целебными для больного, третьи, наоборот, вызывали отравление и смерть. Такие растения считались наделенными священной силой, а знание свойств различных растений приобрело в Древней Индии характер «тайного знания жрецов».
В одной из священных книг – Вед, этого памятника индийской культуры, относящегося ко времени перехода от кочевой пастушеской жизни к оседлому земледелию (более 2 тыс. лет до н.э.), упоминается около 760 лекарственных средств, из которых большинство – растительного происхождения. Медицинские познания древних индусов оказали значительное влияние на развитие этой области знаний в соседних странах. Врачи-индусы были в большом почете у древних греков и арабов. По словам Аристотеля, у Александра Македонского состояли на службе опытные врачи-индусы, считавшиеся особенно искусными в лечении змеиных укусов.
Кроме ядовитых и целебных свойств внимание индусов привлекали также и некоторые биологические особенности растений. Цветки водных растений из семейства кувшинковых, внезапно раскрывавшие над темным зеркалом вод свои ослепительно-белые или нежно-розовые венчики, считались в Древней Индии священными символами возникновения нашего солнечного мира из «мрачных недр мирового хаоса». Из всех растений семейства кувшинковых наиболее почитаемым был «священный лотос», являвшийся неизменным атрибутом почти каждого индуистского божества.
В древних Ассирии и Вавилонии внимание к миру растений было не меньшим. Из вавилонских клинописных текстов, относящихся к 2000–1500 гг. до н.э., мы узнаем о широком применении лекарственных трав для лечения самых разнообразных болезней. В письменах эпохи ассирийского царя Теглатпилезеса I (1100 г. до н.э.) ученые-востоковеды расшифровали следующее признание царя.
«Я взял с собой и посадил здесь, в садах моей страны, кедры из завоеванных мною стран. В царствование моих предшественников их не разводили у нас. Я перенес с собой также много ценных садовых растений, которые не встречаются в моей стране; я развел их в садах Ассирии».
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--