Статья: Уверенность в себе и некоторые условия, которые ей содействуют
Накапливаются данные, что люди всех возрастов наиболее счастливы и лучше всего могут развернуть свои таланты, когда уверены в том, что за их спиной стоят одно или более лиц, которым они доверяют и которые придут им на помощь, если возникнут трудности. Можно считать, что то лицо, которому доверяют, известное также как фигура привязанности (Bowlby, 1969), может рассматриваться как обеспечивающая своего (или свою) питомца безопасной основой, исходя из которой он может действовать.
Потребность в фигуре привязанности, безопасной личной основе никоим образом не ограничена одними детьми, хотя вследствие ее крайней необходимости в первые годы жизни она наиболее явно выражена, а также лучше всего изучена именно в эти годы. Однако надеются веские причины для того, чтобы считать, что это требование относится также к подросткам и зрелым взрослым людям. У последних, по общему признанию, данное требование обычно менее заметно проявляется, и, вероятно, оно в различной степени выражено как между полами, так и на различных фазах жизни. По этим причинам, а также по причинам, проистекающим из ценностей западной культуры, часто склонно не замечаться или даже опорочиваться требование взрослых людей о безопасной личной основе.
В возникающей картине функционирования личности имеются два главных набора влияющих факторов. Первый набор воздействующих факторов имеет отношение к присутствию или отсутствию, частичному или тотальному, заслуживающей доверия фигуры, желающей и способной обеспечивать ту безопасную личную основу, которая требуется на каждой фазе жизненного цикла. Эти факторы образуют внешние воздействия, или воздействия окружающей среды. Второй набор влияющих факторов имеет отношение к сравнительной способности или неспособности индивида, во-первых, понимать, когда другой человек заслуживает доверия и готов обеспечить безопасную личную основу, и, во-вторых, после достижения такого понимания сотрудничать с данным человеком таким образом, что начинается и поддерживается взаимно полезное взаимоотношение. Эти факторы образуют внутренние, или организмические, воздействия.
На всем протяжении жизни эти два набора воздействий взаимодействуют сложным и круговым образом. С одной стороны, тот опыт, которым обладает человек, в особенности в период детства, в сильной степени влияет как на то, ожидает он или нет найти впоследствии безопасную личную основу, так и на степень его умения начать и поддерживать взаимно полезное взаимоотношение, когда предоставляется такая возможность. С другой стороны, природа тех ожиданий, которые имеет человек, и та степень компетенции, которую он приносит, играет большую роль в определении как типов людей, с которыми он общается, так и того, как они к нему относятся. Вследствие этих взаимодействий любой паттерн, который устанавливается первым, склонен продолжать существование. Это главная причина того, почему паттерн семейных взаимоотношений, переживаемый человеком в период детства, имеет столь решающее значение для развития его личности.
Глядя на это в таком свете, здоровое функционирование личности в любом возрасте отражает, во-первых, способность индивида узнавать подходящие фигуры, желающие и способные обеспечивать его безопасной личной основой, и, во-вторых, его способность сотрудничать с такими фигурами во взаимно полезных взаимоотношениях. По контрасту, многие формы функционирования нарушенной личности отражают ухудшенную способность индивида узнавать подходящие и желающие контакта фигуры и/или ухудшенную способность сотрудничать с такой фигурой, когда она найдена, во взаимно полезных взаимоотношениях. Такое ухудшение может быть выражено в любой степени и принимает много разных форм: они включают в себя тревожное цепляние, требования, чрезмерные или очень интенсивные для данного возраста и ситуации, отчужденную отстраненность и демонстративную независимость.
Парадоксальным образом, здоровая личность, когда она рассматривается в таком свете, ни в коей мере не оказывается столь независимой, как это предполагают культурные стереотипы. Существенно важными ингредиентами здоровой личности являются способность Доверчиво опираться на других людей, когда этого требует ситуация, и знание, на кого стоит опереться. Человек, функционирующий здоровым образом, способен к изменению ролей, когда изменяется ситуация, В одно время он обеспечивает безопасную основу, в которой его партнер или партнеры могут действовать; в другое время он рад опереться на того или другого из своих партнеров, чтобы они в ответ обеспечили его такой основой.
Способность приспосабливаться к любой роли в связи с изменениями обстоятельств хорошо иллюстрируется многими женщинами в ходе последовательных фаз в их жизни, начиная от беременности, через рождение ребенка и затем к материнству. Веннер (1966) нашел, что женщина, способная успешно справляться с такими переменами, хорошо способна во время своей беременности и в послеродовой период как выражать свое желание в поддержке и помощи, так и оказывать такую поддержку и помощь прямым и эффективным образом соответствующей фигуре. Ее взаимоотношение со своим мужем является близким, и она жаждет и согласна опираться на его поддержку. В свою очередь, она способна спонтанно оказывать помощь и поддержку другим людям, включая своего ребенка. Веннер сообщает, что, в отличие от этого, было обнаружено, что женщина, испытывающая серьезные эмоциональные затруднения во время беременности и в послеродовой период, испытывает огромные затруднения в связи с опорой на других людей. Она или неспособна выражать свое желание в поддержке, или же выражает его требовательным, агрессивным образом, что и в том и в другом случае отражает отсутствие ее уверенности в получении такой поддержки. Обычно она одновременно недовольна тем, что может получать от других, и сама неспособна спонтанно оказывать помощь другим людям.
Для того чтобы обеспечить непрерывность потенциальной поддержки, что является сущностью безопасной основы, взаимоотношения между взаимодействующими индивидами должны продолжаться в период времени, измеряемый годами. Хотя ради ясности представления теория наилучшим образом описывается языком, в котором отсутствуют чувства, необходимо постоянно иметь в виду, что многие из наиболее интенсивных человеческих эмоций возникают во время установления, поддержания, разрыва и возобновления тех взаимоотношений, в которых один партнер обеспечивает безопасную основу для другого или в которых они чередуют роли. В то время как не вызывающее сомнений сохранение таких взаимоотношений воспринимается как источник безопасности, угроза утраты порождает тревогу и часто гнев, а действительная утрата - смятение чувств, то есть печаль.
Предлагаемая теоретическая позиция включает в себя многие понятия, известные в психоаналитической теории объектных отношений: например, понятие Фэйрбэйрна о взрослой зависимости и понятие Винникотта о воспитывающем окружении (Fairbairn, 1952; Winnicott, 1965). Однако она отличается от традиционной клинической теории по многим моментам. Одним из них является избегание понятий “зависимость ” и “зависимые потребности”, которые, как утверждается, частично ответственны за очень серьезную путаницу в существующей теории. Вторым моментом является переоценка важного значения для развития личности переживаний в годы детства и юности вместо почти исключительного приписывания такого значения самым первым месяцам или годам жизни. Другие отличия связаны с тем, что предлагаемая схема представлена в терминах теории контроля и что она обращает внимание не только на клинические данные, но также на данные широкого спектра описательных и экспериментальных исследований как людей, так и приматов. (Как сама эта теория, так и те данные, на которых она основывается, более подробно представлены в первом и втором томах работы “Привязанность и утрата” (Bowlby, 1969, 1973).)
Цель данной статьи состоит в обзоре некоторых находок, которые говорят в пользу эскизно обрисованной теоретической позиции, в кратком рассмотрении того, что известно об условиях, которые способствуют или препятствуют развитию здоровой личности, как она здесь представляется, и, если возможно, в прояснении теоретических проблем, которые оказались спорными.
Исследования уверенных в себе мужчин и юношей
Во время одного или двух прошедших десятилетий многие клиницисты обратили свое внимание на исследование индивидов, которые, как можно вполне обоснованно считать, обладают хорошо функционирующей и здоровой структурой личности. Эти люди не только не показывают никаких обычных признаков расстройства личности либо в текущее время, либо, насколько это можно проверить, в своем прошлом, но они явно уверены в себе и успешны как в своих человеческих взаимоотношениях, так и в работе. Хотя каждое из опубликованных до сего времени исследований является во многих отношениях неадекватным, приводимые в них данные наводят на определенные размышления. Во-первых, эти хорошо адаптированные личности показывают гладко работающий баланс, с одной стороны, инициативы и уверенности в себе, а с другой - способность как к поиску помощи, так и к использованию помощи, когда этого требуют обстоятельства. Во-вторых, исследование их развития показывает, что они росли в соединенных тесными эмоциональным узами семьях с родителями, которые, по-видимому, всегда обеспечивали их поддержкой и одобрением В-третьих, хотя здесь имеющиеся данные менее прочные, сама семья была и все еще является частью стабильной социальной сети, внутри которой радушно принимается растущий ребенок и где он может общаться как с другими взрослыми, так и со своими ровесниками, многих из которых он знает с самых ранних лет жизни.
В той мере, в какой затрагивается данная проблема, каждое исследование дает одну и ту же картину, картину прочной семейной основы, отталкиваясь от которой, сперва ребенок, затем подросток и, наконец, молодой человек выходит вовне в ситуациях все более длительных выходов за пределы семьи. Хотя автономия очевидно приветствуется в таких семьях, она не навязывается принудительным образом. Каждый шаг следует за предшествующим в сериях легких стадий отделения от семьи. Хотя домашние связи могут быть ослаблены, они никогда не разрываются. Астронавты высоко оцениваются как уверенные в себе люди, способные эффективно жить и работать в условиях огромной потенциальной опасности и стресса. Их поступки, особенности личности и истории жизни были исследованы Корчином и Руффом. В двух статьях (Korchin, Ruff, 1964; Ruff, Korchin, 1967) они опубликовали предварительные данные о малой выборке из семи человек.
Несмотря на высокую степень уверенности в себе и явное предпочтение независимого действия, об этих людях сообщается, что они “чувствуют себя уютно, когда требуется опора на других людей”, и что они обладают “способностью сохранять доверие в тех условиях, которые могут казаться порождающими недоверие”. Поведение экипажа на борту Аполлона-13, который пережил неприятное происшествие на пути к Луне, послужило проверкой их способности в этом отношении. Они не только сохранили собственную эффективность в условиях огромной опасности, но продолжали доверчиво и плодотворно сотрудничать со своими партнерами на наземной базе.
Обращаясь к истории их жизни, мы обнаруживаем, что эти мужчины “росли в относительно небольших, хорошо организованных сообществах, с большой семейной солидарностью и сильной идентификацией с отцом... [Они показали] относительно спокойный паттерн развития, когда они могли встречаться с преградами, которые были им по силам, что увеличивало уровень их притязаний, вело к успеху и достижению добавочной уверенности в своих силах и, таким образом, к росту их компетентности”.
Еще одно исследование, на этот раз молодых людей в колледже, которые казались их преподавателям обладающими хорошим психическим здоровьем и подающими большие надежды в качестве юношеских лидеров и общественных работников, было проведено Гринкером (1962).
Среди 65 опрошенных Гринкером студентов лишь небольшое количество показывало невротическую структуру характера. Большинство из них были открытыми для контакта молодыми людьми, честными и точными в своих самооценках, со “способностью к близким и глубоким человеческим взаимоотношениям... с членами своих семей, ровесниками, преподавателями и интервьюером”. Их рассказы о пережитой тревоге или печали наводили на мысль о том, что такие чувства возникали в соответствующих ситуациях и не были тяжелыми или продолжительными. Что касается их семейной жизни, общая ее картина, рассказанная студентами, очень похожа на картину семейной жизни, описанную астронавтами. Почти в каждом случае оба родителя все еще были живы. Типической представленной картиной была картина счастливого мирного дома, в котором оба родителя делили ответственность и интересы и воспринимались детьми любящими и дающими людьми. Б период детства, говорили студенты, они ощущали себя с матерью в полной безопасности. В то же самое время у них была сильная идентификация с отцом. Гринкер сообщает много других сведений в поддержку этих заключений.
Данные, полученные в ходе исследования развития, с десятилетнего до семнадцатилетнего возраста, тридцати четырех подростков с очень различными характерами (Peck, Havighurst, 1960), а также небольшое исследование успешных студентов во время их перехода со средней школы на первый год учебы в колледже (Murphey et al., 1963), очень схожи с данными Гринкера. Представленные сведения говорят в пользу того, что как уверенность в своих силах, так и способность опираться на других людей, являются продуктами семьи, которая обеспечивает своему отпрыску сильную поддержку в сочетании с уважением его личных чаяний, его чувства ответственности и способности вести себя в обществе. Представляется очевидным, что сильная семейная поддержка не только не подрывает уверенность в своих силах у ребенка, но может поощрять ее. Сходные данные приводятся в более позднем исследовании 73-х мальчиков-подростков (Offer 1969).
Тот же самый паттерн уверенности в своих силах, основывающийся на безмятежной привязанности к вызывающей доверие фигуре и развивающийся от такого взаимоотношения, может быть виден уже к первому году жизни ребенка. На вопрос о том, являются ли эти ранние проявления подлинными предшественниками более поздних паттернов или нет, должно дать ответ дальнейшее исследование. Однако опыт семейной психиатрии, по-видимому, говорит в пользу такого предположения.
Развитие в период младенчества
Со времени самой ранней работы Фрейда основной принцип психоанализа заключался в том, что основы личности закладываются в ранние годы детства. Однако имелись различия во взглядах по поводу того, какие годы жизни наиболее важны для развития личности, какие психологические процессы задействованы в этом и какие переживания влияют на определение исхода развития. До тех пор пока отсутствовали относящиеся к делу эмпирические данные, было неизбежно, что споры будут заходить в тупик. Однако теперь, благодаря работе психоаналитиков, клинически ориентированных психологов и этологов, положение меняется. Хотя доступные сведения все еще крайне недостаточные, их имеющегося в наличии количества достаточно, чтобы позволить попытку систематического соединения научных данных и теории. Кроме того, благодаря развитию в теоретической биологии, сама теория может быть переформулирована таким образом, который более соответствует полученным исследовательским данным. Так что теперь имеются хорошие перспективы для продвижения нашего знания вперед.
Мэри Солтер Эйнсворт находится среди тех, кто был в авангарде этого движения. Работая в Тэвистоке между 1950 и 1954 годами, она продолжала исследовать проблемы привязанности и разлучения. На основе своей работы она опубликовала натуралистическое исследование взаимодействия в системе мать-младенец в Уганде (Ainsworth, 1967), а теперь представляет результаты планового исследования взаимодействия в системе мать-младенец в домах представителей белого среднего класса в Балтиморе, Мэриленд.
Во время своего исследования младенческого возраста в Уганде Эйнсворс заметила, как младенцы, становясь подвижными, обычно используют мать в качестве опоры, отталкиваясь от которой они могут исследовать окружающую среду. Когда условия благоприятны, они отходят от матери на исследовательские экскурсии и снова возвращаются к ней время от времени. К восьмимесячному возрасту почти каждый наблюдаемый младенец, у которого была постоянная материнская фигура, к которой он стал привязан, показывал такое поведение; но если мать отсутствовала, такие исследовательские экскурсии становились намного менее выраженными или прекращались. Впоследствии Андерсон (1972) провел сходные наблюдения исследовательского поведения на основе детей в возрасте между пятнадцатью месяцами и двумя с половиной годами, играющих в уединенной части лондонского парка, в то время как мать тихо сидит на скамейке.
В своем тщательно спланированном проекте в Балтиморе Эйнсворт не только смогла исследовать такой тип поведения более подробно, но также описала много индивидуальных вариантов поведения этого вида, представленных в выборке из двадцати трех младенцев двенадцатимесячного возраста. (Хотя полная выборка, изучаемая в незнакомой ситуации, охваты-младенцев, лишь 23 из них наблюдались также с матерью дома.) Были проведены наблюдения исследовательского поведения младенцев и поведения привязанности и баланс между ними как в то время, когда младенцы находятся дома с матерью, так и когда их помещают в слегка незнакомую тестовую ситуацию. Кроме того, получив данные о типе материнского ухода за каждым младенцем на протяжении первого года жизни (посредством длительного наблюдения сессий через трехнедельные интервалы в доме ребенка), Эйнсворт оказалась способна выдвигать гипотезы, связывающие поведенческую организацию в двенадцатимесячном возрасте с определенными типами предшествующего воздействия материнского Ухода. Данный проект хорошо описан и полученные Данные представлены у Эйнсворт и Белла (1970); индивидуальные отличия и их предпосылки обсуждаются у Эйнсворт, Белла и Стэйтона (1971,1974).
Данные исследования показывают, что, за немногими исключениями, поведение двенадцатимесячного младенца с матерью и без нее дома и его поведение с ней и без нее в слегка незнакомой тестовой ситуации имеют много общего. Проведя наблюдения поведения в обоих типах ситуации, затем возможно разделить младенцев на пять главных групп согласно двум критериям: (а) сколь много или сколь мало они исследуют когда находятся в различных ситуациях, и (б) как они относятся к матери - когда она присутствует, когда она уходит и когда возвращается. (Представленная здесь классификация, основанная на поведении в обоих типах ситуации, является слегка модифицированной версией одной ситуации, представленной Эйнсворт и др. (1971), в которой поведение ребенка в собственном доме является единственным источником сведений. Младенцы, классифицированные здесь в группы Р, Q и R идентичны с младенцами, классифицированными Эйнсворт в группы I, II и III. Те младенцы, которые классифицированы здесь в группу T являются такими же, которые классифицированы Эйнсворт в группу V за исключением одного младенца, который, хотя он был пассивным дома, проявил заметно выраженную независимость в незнакомой тестовой ситуации, и поэтому был переведен в группу S. Младенцы в грппе S были такие же, что и младенцы из IV группы Эйнсворт плюс один, переведенный младенец. Представленная здесь классификация была одобрена профессором Солтер Эйнсворт.)
Эти пять групп с числом младенцев (N), поддающихся классификации в каждой из групп следующие:
Группа Р: Исследовательское поведение младенца в этой группе изменяется вместе с ситуацией и наиболее явно выражено в присутствии матери. Младенец использует мать в качестве опоры, обращает внимание на ее местонахождение и обменивается с ней взглядами. Время от времени он возвращается к ней и наслаждается контактом с ней. Когда она возвращается к нему после короткого отсутствия, он тепло ее приветствует. Не заметно никакой амбивалентности по отношению к ней. N=8.
Группа Q: Поведение этих младенцев во многом напоминает поведение младенцев в группе Р. Оно отличается, во-первых, тем, что младенцы в этой группе склонны исследовать более активно в незнакомой ситуации, и, во-вторых, что они склонны быть несколько амбивалентными по отношению к матери. С одной стороны, если младенец игнорируется матерью, он может становиться крайне требовательным; с другой стороны, он может игнорировать мать или избегать ее в отпет. Однако в другое время данная пара способна на счастливые взаимные обмены чувствами. N=4.
Группа R: Младенец в этой группе исследует очень активно безотносительно к тому, присутствует или отсутствует мать и знакома ли ему ситуация или нет. Кроме того, он склонен иметь мало общего со своей матерью и ему часто не нравится, когда она берет его на руки. В другое время, в особенности после того как мать оставила его одного в незнакомой ситуации, он ведет себя совсем по-другому, попеременно ища близости с ней, а затем избегая ее или ища контакта, а затем выскальзывая из ее объятий. N=3.
Группа S: Поведение младенцев в этой группе изменчиво. Иногда они кажутся очень независимыми, хотя обычно лишь в течение очень коротких промежутков времени; в другое время они выглядят явно встревоженными по поводу местонахождения матери. Они заметно амбивалентны относительно контакта с ней, часто ее ища, однако не испытывают заметной радости или даже сильно сопротивляются взаимодействию с ней. Довольно необычно, но в незнакомой ситуации они склонны игнорировать присутствие матери и избегать как близости, так и контакта с ней. N=5.
Группа Т: Эти младенцы склонны быть пассивными как дома, так и в незнакомой ситуации. Они показывают относительно мало исследовательского поведения, но много аутоэротического поведения. Они явно озабочены по поводу местонахождения матери и много плачут в ее отсутствии; однако они могут быть заметно амбивалентными по отношению к ней, когда она возвращается. N=3.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--