Статья: Внутрипартийные дискуссии о рабочем самоуправлении: революционный романтизм и первые шаги национал-большевизма

Время появления первых, уже достаточно внятных элементов национальной ориентации внутри правящей партии приходится на первую половину 1918 года. И это представляется глубоко закономерным. Революционная власть, на протяжении всего 1917 года сама характеризовала себя как несовершенную, как полувласть, наконец заявила о своей готовности взять на себя ответственность за происходящее в стране. Мало приметный факт исчезновения из названия Совнаркома определения "временное правительство" (56) вовсе не случайно совпадает по времени с курсом I съезда профсоюзов на огосударствление. В этом видятся явления одного порядка.

Серьёзные перемены становятся очевидны в тот момент и в социальной физиономии пролетариата. К зиме—лету 1918 г. он уже исчерпал свою революционность. Наиболее нестабильные его элементы из молодёжи и маргиналов к этому времени плавно перетекли из низовых производственных организаций, типа фабзавкомов, в другие структуры: разного рода военизированные формирования, некоторые правительственные и хозяйственные органы, где тон задавали не они, а "старорежимные" спецы и проч. И хотя весной—летом можно наблюдать новый рост протестной активности рабочих, но эти вспышки носили остаточный и спорадический характер. Укрепление власти плюс спад выступлений низов против неё — вот те два элемента, свидетельствовавшие, что процесс "смерти-возрождения империи", начатый февралём, подошёл к своему логическому завершению (57). Требовался ещё одни элемент — новая государственническая идеология.

Впрочем, может сложиться мнение, что с появлением национал-большевизма возникла ещё одна разновидность этатистской идеологии. Однако в действительности дело обстоит сложнее. В области доктрины и реальной политики национал-большевизм противостоял вовсе не рабочему самоуправлению. К тому времени, когда национал-большевистские элементы стали как-то проявляться в практической жизни, о рабочем самоуправлении речи уже не шло. Тем самым национал-большевизм, как умеренный, полуконсервативный элемент большевизма противостояла жесткому, без всяких границ этатизму, этатизму, доходящего до парадокса — до отрицания государства, но государства не как такового, а лишь его российского, патриархального варианта. Противостоял, тем самым, национал-большевизм и тенденции, на полное уничтожение национальных форм самоорганизации трудящихся в рамках локальных коллективов. Устанавливаемая им форм этатизма не предусматривала полного превращения рабочих в винтики всемирной индустриальной машины, оставляла место их интересам, пусть и в очень ограниченном варианте. Отсюда и сам курс на огосударствление может рассматриваться не только как неизбежное следствие эпохи модернизации, а как российский вариант ответа на предъявленн