Статья: Вовлеченность в общественно-политическую жизнь и проблема группового субъекта
Иная ситуация складывается в тех странах, где в связи с процессом ускоренной модернизации или перехода от государственной к рыночной экономике происходит бурная ломка старых структур и далеко еще не завершившееся формирование новых. В этой ситуации еще нет условий для функционирования партий, обладающих устойчивыми социальными связями, и воздействие массовых слоев на политику может осуществляться в основном в форме социально-политических движений. Если существующие в этих странах партии не связаны с такими движениями, они превращаются в не имеющие сколько-нибудь устойчивой социальной базы группки политиканов, занятых борьбой за власть и неспособных к проведению устойчивого политического курса. Чтобы выжить и приобрести статус реальной политической силы, партии, действующие в подобной ситуации, нередко стремятся подвести «под себя» массовые движения, мобилизация путем организации массовых акций потенциальных сторонников заменяет им организованную систему связей с обществом. В посттоталитарной России такие попытки - в основном не особенно успешные - инициирования массового движения особенно характерны для национал-патриотических и коммунистических группировок.
В ряде стран третьего мира феномен «партии-движения» стал типичной чертой политической жизни; характерно, что многие ученые из этих стран решительно отрицают дуалистический тезис «или движение, или институт», отстаиваемый западными социологами.
Российский опыт, с одной стороны, демонстрирует громадную роль массовых социальных и политических движений в обществе переходного периода, а с другой - крайнюю нестабильность, которую вносит в общественное развитие «волнообразная», по схеме «подъем-спад» динамика этих движений. Кризис и спад демократического движения после августа 1991 г. явился одним из решающих факторов неустойчивости политической ситуации и курса, проводимого руководством страны. «Организовать» массовое движение сверху, разумеется, невозможно, но демократические политические организации и властные структуры могут создавать «благоприятную среду» для их нового подъема, поддерживать те инициативы снизу, которые идут в этом направлении. В большинстве случаев политическая элита, в том числе ее группы, в свое время вышедшие из демократического движения, занимали противоположные позиции. Один из примеров - игнорирование этими группами и властными структурами в целом нового рабочего движения и его профсоюзных организаций, предпочтение, оказываемое ими «официальной» профсоюзной федерации - институту, унаследованному от тоталитаризма и имеющему мало общего с массовым движением.
Массовый субъект общественно-политической жизни - движения, несомненно, во многих отношениях неудобен для любой власти и связанных с ней политических институтов, воспринимается ими как дестабилизирующий фактор. Однако, если стратегические цели этих институтов и движений совпадают, противодействие движениям, отказ от диалога с ними (при всех его сложностях) равносилен запрету на непосредственное участие масс в выработке и осуществлении политического курса. Такое противодействие может способствовать частичной и конъюнктурной стабилизации социально-политической ситуации, но является фактором углубления ее структурной, долгосрочной нестабильности. Ибо она делает политический курс страны игрушкой в руках отчужденных от общества соперничающих политических «команд» и клик.
Список литературы
1 Sobel R. From occupational involvement to political participation: an exploratory analysis // Political behaviour. 1993. Vol. 15. N 4. P. 339-359.
2 Амелин В. Неформалы, интеллигенция, партактив: политические ориентации // Общественные науки. 1989. № 4. С. 201.
3 Юрьев А.И. Введение в политическую психологию. СПб., 1992. С. 143.
4 Barber J.D. The Lawmakers. New Haven, 1965.
5 См.: Гордон Л., Груздева Е., Комаровский В. Шахтеры-92: Социальное сознание рабочей элиты. М., 1993. С 88-92.
6 См.: Яницкий О.Н. Социальные движения: 100 интервью с лидерами. М., 1991. С. 49, 50.
7 Там же. С 162-163.
8 См.: Новые социальные движения в России: по материалам российско-французского исследования. М., 1993. С. 70. Далее: Новые общественные движения в России; Гордон Л., Груздева Е., Комаровский В. Указ. соч. С. 87.
9 Гордон Л., Груздева Е., Комаровский В. Указ. соч. С. 77.
10 Новые социальные движения в России. С. 39.
1 Гордон Л., Груздева Е., Комаровский В. Указ. соч. С. 77.
12 Новые общественные движения в России. С. 29.
13 См.: Турен А. Введение к методу социологической интервенции // Новые социальные движения в России. С. 9-10.
14 В отечественной литературе психологии общественных движений посвящен большой раздел книги А.И. Юрьева «Введение в политическую психологию». См. также: Дилигенский Г.Г. Феномен массы и массовые движения // Рабочий класс и совр. мир. 1987. № 3.
15 Юрьев А.И. Указ. соч. С. 219, 220.
16 Sales S.M. Threat as a factor in authoritarianism // Journal of Personality and Social Psychology. 1973. N 28. P. 44-57.
17 Sears D.O. Op. cit. P. 244.
8 Adorno T.W. and oth. The Authoritarian personality. N.Y., 1950.
19 Lancelot A. Les attitudes politiques. P., 1969. P. 82.
20 Фромм Э. Душа человека, М., 1992. С. 31-32.
21 Известия. 1994. 18 апр.
22 Там же.
23 Deutsch E., Lindon D., Weill P. Les families politiques aujourd'hui en France. P., 1966.
24Eysenck H.J. The Psychology of Politicks. L, 1954.
25 Например, исследователь, изучающий национальную этнографию, историк или художник, погруженные в национальное прошлое, могут под влиянием своих занятий прийти к идеализации исторических персонажей, нравов или политической практики, противопоставляемых негативно воспринимаемому настоящему.