Топик: Билеты по английскому языку за 11-класс (Украина)
"Нет — я не мог. Скажите одна тысяча семьсот, возможно? "
"Ха! Я знал, что Вы не могли! Мои читающие лекции деньги в течение прошлой весны и этой зимой были четырнадцать тысяч семьсот пятьдесят долларов.
"Почему, это удивительно — совершенно удивительно, даже это не было всеми? "
"Все! Почему, благословляют Вас' был мой доход от газеты в течение четырех месяцев восемь тысяч долларов, например? "
"Восемь тысяч! Я буду делать примечание из этого ",
"Есть моя книга, Innocents За границей — цена от 3.50 $ до 5 $. Слушайте меня. В течение прошлых четырех с половиной месяцев, мы продали девяносто пять тысяч копий той книги. Составьте в среднем четыре доллара копия. Это - почти четыреста тысяч долларов, мой сын. Я получаю половину".
"Мой Бог! Четырнадцать — семь — пятьдесят — 'восемь — две тысячи".
"Возможный! Если есть любая ошибка, это - другой путь. Двести четырнадцать тысячи, наличные деньги, является моим доходом в течение этого года, если я знаю арифметику".
Тогда джентльмен вставал, чтобы идти. В прошлый момент (мгновение) он вручил мне большой конверт, и сказал, что это содержало его рекламу; и это я узнало бы все о его бизнесе в этом; и это он было бы я узнало бы все о его бизнесе в этом; и это он было бы подгузником, чтобы иметь традицию человека (мужчины) такого огромного дохода; и это, он имел обыкновение думать, там было несколькими богатыми мужчинами в городе, но куда они прибыли, чтобы торговать с ним, он обнаружил, что они едва имели достаточно, чтобы жить на; и это, по правде говоря, это было такое долгое время, так как (с тех пор как) он видел богатого человека (мужчину) лицом к лицу, и говорил ему, и тронул его с его руками, которые он мог едва сдержать самостоятельно от охвата меня — фактически, рассмотрит (сочтет) это большой пользой (покровительством), если я позволил бы его обвивать меня,
Это столь понравилось мне, что я не пробовал сопротивляться, простой- незнакомец, что бы охватить меня и понизиться немногие срывают заднюю часть моей шеи. Тогда он пошел его путь.
Билет 2 2. Прочитайте и переведите текст.
A Certain Comfort
As a boy, Steven Peterson of Seatle didn't worry too much about the disease that landed his grandmother in a nursing home. Everyone's grandparents were frail1 . But when Peterson was only 17, his father, then 45, was diagnosed with the same disorder — a rare genetic disease. As Peterson learned all too well over the next two decades, the disease gradually destroys an area of the brain called the cerebellum, taking muscle control with it. It starts gently with double vision, as the eye muscles weaken. Later, arms and legs fail. The mind, however, remains untouched.
By the time Peterson reached his early 30s, he began to suspect that he, too, carried the bad gene*. "I'd get up in the middle of the night and my equilibrium3 would be off". Even his doctor doubted he had the disease. One friend told him it was all just "a function of being 30 rather than 20". Peterson didn't believe it.
In 1995, just after the birth of his third daughter, he learned that a genetic test had been developed for the disease.
When the results came back, a genetic counsellor was on hand to help him deal with the bad news. Peterson didn't need the help. Instead of sinking into despair4 , he began making financial arrangements for his wife and daughters, securing his family real-estate business and indulging himself in a few unaccustomed treats — like a new Hurley Davidson. With a vigorous workout program and improved diet, Peterson, now 39, is hoping to keep working until he's 55. "Knowing I have this has enabled me to take control of my life", he says.
Still, he doesn't want his children to even contemplate testing "until they're adults and have their insurance secure", he says. And it's maybe even possible that by that time, scientists will have found a cure.
A doctor from St. Jude Children's Research Hospital in Memphis said that "the questions were 'How old are you and how much do you weigh?'" Now, thanks to recent genetic discoveries, physicians can sometimes determine who stands to benefit from a given drug, and who might be harmed by it. At St. Jude, doctors gauge the aggressiveness of children's leukaemia cells before settling on chemotherapy or bone-marrow transplantation. And kids who were taken for chemo receive additional gene tests to gauge their tolerance. Most can handle standard doses of the drug mercaptopurine*. But one person in 10 produces low levels of the enzyme needed to metabolize it, and for those folks a standard dose can be up to 20 times too high. By identifying those patients ahead of time, doctors can avoid poisoning them.
Некоторый Комфорт
Как мальчик, Стивен Петерсон Seatle не волновался слишком много о болезни, которая посадила его бабушку в частном санатории. Всеобщая бабушка и дедушка была frail1. Но когда Peterson был только 17, его 45-летний отец, был диагностирован с тем же самым беспорядком — редкой генетической болезнью. Поскольку Петерсон узнал слишком хорошо за следующие два десятилетия, болезнь постепенно уничтожает область мозга названного мозжечком, беря контроль(управление) мускула с этим. Это начинается мягко с двойным видением, поскольку мускулы глаза ослабляются. Позже, руки(оружие) и ноги(опоры) терпят неудачу. Мнение, однако, остается нетронутым(равнодушным).
Ко времени Петерсон достиг его в начале 30-ых, он начал подозревать, что он, также, нес плохой ген. "Я встал бы в середине ночи, и мой равновесие будет прочь". Даже его доктор сомневался, что он имел болезнь. Один друг сказал ему, что это были все только "функция того, чтобы быть 30, а не 20". Петерсон не верил этому.
В 1995, только после рождения его третьей дочери, он узнал, что генетическое испытание было развито для болезни.
Некоторый Комфорт
Когда результаты возвратились, генетический консультант должен был под рукой помочь ему иметь дело с плохими новостями. Peterson не нуждался в справке. Вместо того, чтобы снижаться в despair4, он начал делать финансовые размещения для его жены и дочерей, защищая его бизнес недвижимого имущества семейства и потворствуя себе в немногих непривычный обрабатывает - подобно новому Hurley Davidson. С энергичной программой разминки и улучшенной диетой, Peterson, теперь 39, надеется продолжить работать, пока ему не 55. "Знание, я имею это, дало возможность мне взять под свой контроль мою жизнь ", он говорит.
Однако, он не хочет, чтобы его дети даже рассмотрели проверять, "пока они не взрослые и имеют их безопасное страхование ", он говорит. И возможно даже возможно, что к тому времени, ученые найдут лечение{средство}.
Доктор от Больницы Исследования C-Джьюд Чайлдрена в Мемфисе сказал, что "вопросы были, 'Какого возраста - Вы и сколько Вы весите? ' " Теперь благодаря недавним генетическим открытиям, врачи могут иногда определять, кто стоит, чтобы извлечь выгоду из данного препарата{наркотика}, и кому можно было бы вредить этим. В C-. Джьюд, доктора измеряют агрессивность детских ячеек лейкемии перед тем, чтобы завещать трансплантации костного мозга или химиотерапии. И дети, которые были взяты{предприняты} для chemo, получают дополнительные испытания гена, чтобы измерить их терпимость. Больше всего может обращаться со стандартными дозами препарата{наркотика} mercaptopurine*. Но один человек в 10 производит низко уровни фермента, должный был усвоить это, и для тех людей стандартная доза может быть до 20 раз слишком высоко. Опознавая тех пациентов раньше срока, доктора могут избежать отравлять их.
Билет 3 2. Прочитайте и переведите текст .
A Fur Jackfet
" After "An American Tragedy Theodore Dreiser
One day Hortense, walking along Ваltimore Street near its junction with Fifteenth Street — the smartest portion of the shopping section of the city — at the noon hour —with Doris, another shop-girl in her department store, saw in the window of one of the smaller and less exclusive fur stores of the city, a fur jacket of beaver that to her was exactly what she needed to strengthen mightily her very limited personal wardrobe. It was not such an expensive coat, worth possibly a hundred dollars - but fashioned in such an individual way as to make her imagine that, once invested with it, her physical charm would show more than it even had.
Moved by this thought, she paused and exclaimed: "Oh, isn't that just classiest, darlingest little coat you ever saw! Oh, look at those sleeves, Doris"-. She took her friend by the arm. "Look at the collar. And the lining ! And those pockets! Oh, dear!" She was trembling with intensity of her approval and delight. "Oh, isn't that just too sweet for words? And the very kind of coat I've been thinking of since I «Ир t know when!" she exclaimed. "Oh, if I could only have it".
She clapped her hands admiringly, while Isadore Rubinstein, the elderly son of the proprietor, who was standing somewhat out of the range of her gaze2 at the moment, noted the feature and her enthusiasm and decided immediately that the coat must be worth at least twenty-five or fifty dollars more to her, any how, in case she asked for it. The firm had been offering it at one hundred. He thought to himself about the probable trading value of such a coat. What would such a poor, vain and pretty girl pay for this coat?
Meanwhile, however, Hortense, having stared as long as her lunch-hour would permit, had gone away still dreaming how she would look in such a coat. But she had not stopped to ask the price. The next day, feeling that she must look at it once more, she returned, only this time alone, and yet with no idea of being able to purchase it herself. But seeing the coat once more, she finally came in.