Топик: Билеты по английскому языку за 11-класс (Украина)

"Я никогда не ем ничто для завтрака, " она сказала.

"О, не скажите это! " Я ответил великодушно.

"Я никогда не ем больше чем одну вещь. Я думаю, что люди едят слишком много в настоящее время. Немного рыбы, возможно. Интересно, имеют ли они любого лосося".

Хорошо, это было в начале года для лосося, и это не было на меню, но я спросил официанта, если был любой. Официант спросил ее, если она будет иметь кое-что, в то время как это готовилось.

"Нет," она ответила, " я никогда не ем больше чем одну вещь. Если Вы не имели небольшую икру. Я не беру в голову икру".

Мое сердце снизилось(погружалось) немного. Я сказал официанту приносить икру. Для меня непосредственно я выбрал самое дешевое блюдо на меню, и это было отбивной баранины.

Тогда прибыл вопрос напитка.

"Я никогда не пью ничто для завтрака, " она сказала.

"Ни не сделайте меня, " я ответил быстро.

"Кроме белого вина, " она продолжала, как будто я не говорил. "Французские белые вина настолько легки".

"Что хотели бы Вы? " Я спросил ее вежливо. "Мой доктор не будет позволять мне пить что – ни будь кроме шампанского ", я думаю, что я стал немного бледным. X заказывал половину бутылки. "Что Вы собираетесь пить» тогда? "

"Вода".

Она ела икру, и она ела лосося. Она говорила весело об искусстве, литературе и музыке. Я размышлял, каким будет счет. Когда моя отбивная баранины прибыла, она сказала, " я вижу, что Вы имеете привычку к еде тяжелого завтрака. Я уверен, что это - ошибка. Почему Вы не следуете за моим примером и только едите одну вещь? Я уверен, что они чувствуют себя намного лучше тогда".

Билет 8 2. Прочитайте и переведите текст.

My Maladies

After "Three Men in a Boat" by Jerome K. Jerome

There were four of us — George, and William Harris, and myself, and Montmorency. We were sitting in my room, smoking, and talking about how bad we were — bad from a medical point of view, I mean, of course.

We were all feeling unwell, and we were quite nervous about it. Harris said he felt such extraordinary fits of giddiness come over him at times, that he hardly knew what he was doing; and then George said that he had fits of giddiness too, and hardly knew what he was doing. As for me, it was my liver that was out of order,1 knew it was my liver that was out of order, because I had just been reading a patent liver-pill advertisement, in which were detailed the various symptoms by which a man could tell when his liver was out of order. I had them all.

It is a most extraordinary thing, but I never read a patent medicine advertisement without my conclusion that I am suffering from the particular disease in its most virulent form, The diagnosis seems in every case to correspond exactly with all the sensations that I have ever felt.

I remember going