Учебное пособие: История политических и правовых учений

Сторонники Реформации разделились на два лагеря. В одном собрались имущие элементы оппозиции — масса низшего дворянства, бюргерство, часть светских князей, рассчитывав­ших обогатиться посредством конфискации церковных имуществ и стремившихся использовать удобный случай для заво­евания большей независимости от империи. Все эти элементы, тон среди которых задавало бюргерство, хотели осуществления достаточно скромных, умеренных реформ. В другом лагере объединились народные массы: крестьяне и плебеи. Они выста­вили далеко идущие требования, боролись за революционное переустройство мира на началах социальной справедливости.

Участие в реформационном движении столь разнородных общественных сил, естественно, определило наличие в нем весьма отличающихся друг от друга политических программ, представлений о государстве, праве, законе. Тем не менее эти программы содержали и общие, характерные для всей Реформации идеи. Например, все сторонники Реформации признавали единственным источником религиозной истины Священное Писание и отвергали католическое Священное Предание. Были они согласны в том, что миряне должны «оправдываться одною верой» без посреднической роли духовенства в «спасении» верующего. Все они желали радикального упрощения и демок­ратизации церковного устройства, осуждали погоню церкви за земными богатствами, были против ее зависимости от римской

курии и т. д.

У истоков Реформации стоял и крупнейшим идеологом ее бюргерского крыла являлся немецкий теолог Мартин Лютер (1483—1546). Именно он сформулировал те религиозно-полити­ческие лозунги, которые вначале вдохновили и сплотили в Германии практически всех поборников Реформации.

Чтобы правильно разобраться в системе политико-юриди­ческих взглядов М. Лютера, надо, во-первых, учесть, что уже к середине 20-х гг. XVI в. он резко выступил против крестьянско-плебейского, революционного лагеря Реформации; во-вторых, отграничить то, что в лютеровских суждениях прямо связано со «злобой дня», от того, что содержит глубинный теоретический смысл; в-третьих, провести различие между субъективно преследовавшимися самим М. Лютером целями и исторической ролью, которую объективно сыграли высказан­ные им_идеи...

'Один из исходных пунктов лютеровского учения — тезис о том, что спасение достигается исключительно верой. Каждый верующий оправдывается ею лично перед Богом, становясь тут как бы священником самому себе и вследствие этого не нуждаясь более в услугах католической церкви (идея «всесвященст-ва»). Только лишь богу — существу совершеннейшему — обя­заны люди (от пап и князей до последнего крестьянина и плебея) повиноваться рабски, служить верноподданнически. В сравне­нии с богом абсолютно все смертные ничтожны. Никто из людей не имеет превосходства над себе подобными: клир ничем не отличается от мирян, все сословия одинаковы. Эта трактовка М. Лютером основоположений христианства в условиях Рефор172

Глава 8. Политические и правовые учения эпохи Возрождения и Реформации

§ 3. Политические и правовые идеи Реформации

173

мации фактически являлась едва ли не первой раннебуржуаз-ной версией принципа равноправия.

Возможность верующим быть внутренне религиозными, вес­ти истинно христианский образ жизни обеспечивается, согласно М. Лютеру, мирским порядком. Действенность этого порядка обеспечивается благодаря опоре учреждений светской власти (государства, законов) на естественное, а не на божественное право. Будучи в конечном счете производным от воли божьей, естественное право тем не менее представляет собой качествен­но иной феномен, чем право божественное. Опирающейся на него светской власти естественное право дозволяет управлять един­ственно внешним поведением людей, имуществом, вещами. Свобода души, область веры, внутренний мир человека находят­ся, по М. Лютеру, вне юрисдикции государства, за пределами действия его законов.

В своей концепции государства М. Лютер предусмотрел — и это очень важно для понимания ее теоретического значения,— что в сфере естественного права, в границах мирских отношений светской власти следует руководствоваться практической целе­сообразностью, реальными интересами, определяемыми чело­веческим разумом. Властвует же целесообразно, управляет разумно тот князь (монарх), который употребляет власть не как привилегию, а отправляет ее как бремя, возложенное на него богом. Вообще христианский «управитель должен считать себя слугой, а не господином народа».

М. Лютер, однако, был чрезвычайно далек от того, чтобы проповедовать необходимость демократического переустройст­ва тогдашней германской государственности. Он наставлял подданных быть покорными монархам, не восставать против власти и смиренно сносить чинимые ею несправедливости.

Система лютеровских политико-правовых воззрений прони­зана противоречиями. Идея усиления роли светской власти, ее независимости от папства, которое являлось космополитичес­ким институтом, «работала» на утверждение регионального княжеского абсолютизма. Мысли о монархе как высшем руково­дителе национальной церкви, о духовенстве как особом сосло­вии, призванном служить государству, освящение светской власти религиозным авторитетом — все это способствовало насаждению культа государства; суеверная вера в государство надолго становилась характерной чертой господствовавшего в Германии политического сознания. Внутренняя религиозность, за которую ратовал М. Лютер, не предполагала сколько-нибудь

серьезного изменения общественно-политического строя той поры: не требовалось упразднять эксплуатацию крестьян фео­далами, ликвидировать абсолютистские режимы, устранять духовное порабощение верующих и т. п.

В целом эволюция деятельности и учения М. Лютера проис­ходила таким образом, что в них нарастали элементы бюргерс­кой ограниченности, узкоклассового политического утилитариз­ма, религиозного фанатизма, существенно мешавшие дальней­шему развертыванию Реформации.

Крестьянско-плебейский лагерь, который возглавил Томас Мюнцер (ок. 1490—1525), обратил реформационное движение в открытую бескомпромиссную борьбу против всяких эксплуата­торских порядков, социального неравенства, власти князей, засилья церкви. Пик этой революционной борьбы — Крестьян­ская война в Германии (1524—1526 гг.).

Социальные и политико-правовые идеи восставших кресть­янских масс были наиболее определенно изложены в «12-ти статьях» и в «Статейном письме». Первый документ состоял из относительно умеренных и конкретных требований. В нем, в частности, говорилось о необходимости выборности и сменяе­мости духовных лиц общинами, об обязательности отмены крепостного права, об уменьшении размера податей, оброков и барщины, об устранении произвола в управлении и судах и т. д. Содержание «Статейного письма», вышедшего из ближайшего окружения Т. Мюнцера, было куда радикальнее. Авторы этого письма заявляли, что крайне бедственное положение народа 174

Глава 8. Политические и правовые учения эпохи Возрождения и Реформации

государства как организации, устанавливающей и охраняющей с помощью юридических законов «гражданское единство» меж­ду разными конфликтующими слоями общества с их различны­ми потребностями и религиозными верованиями. Он считал, что М. Лютер, обосновывая изъятие из ведения светского государ­ства всех общезначимых дел религиозно-этического плана, фактически оправдывал узурпацию данного государства соци­альными верхами, которые распоряжались им вовсе не ради поддержания «гражданского единства», а в целях удовлетворе­ния своих корыстных партикулярных интересов. Волю и цели бога способно осуществить только то государство, которое сооб­разует свое бытие с общей целью мирового развития, целью всего сущего. 176

Глава 8. Политические и правовые учения эпохи Возрождения и Реформации

объявлял божественной. Право сопротивляться тирании Ж. Каль­вин признавал только за подчиненными государю органами власти, церковью, представительными учреждениями. Откры­тое неповиновение и свержение тирана допустимы, на его взгляд, лишь тогда, когда использованы все способы пассивного сопротивления, исчерпаны все легальные формы борьбы. «Наи­худшей формой правления» была для Ж. Кальвина демокра­тия. Предпочтение он отдавал олигархической организации управления государством.

Отличительное свойство кальвинистской доктрины — заклю­чающаяся в ней жестокая религиозная нетерпимость ко всяким иным воззрениям и установкам, в особенности к крестьянско-плебейским ересям. Зловещую суровость доктрины дополняла и завершала не менее свирепая политическая практика Ж. Каль­вина, который в 1541—1564 гг. руководил Женевской консисто­рией. Эта консистория фактически подчинила себе магистрат города. За горожанами была установлена слежка, чуть ли не всеобъемлющей регламентации подверглись самые разные сто­роны общественной жизни, за малейшее нарушение предписан­ных норм назначались тяжкие наказания, вошли в обыкновение казни тех, в ком усматривали еретиков.

Кальвинистская идеология сыграла в истории заметную роль. Она существенно содействовала совершению первой буржуаз­ной революции в Западной Европе — революции в Нидерландах и утверждению в этой стране республики. На ее основе возникли республиканские партии в Англии, и прежде всего в Шотландии. Вместе с другими идейными течениями Реформации кальви­низм подготовлял тот «мыслительный материал», на почве которого в XVII—XVIII вв. сложилось классическое политико-юридическое мировоззрение буржуазии.

Роль, сыгранная в истории кальвинистской идеологией, ока­залась не просто заметной, но еще и неоднозначной. В сложной обстановке социально-политической борьбы, которая сопут­ствовала в ряде западноевропейских стран становлению абсо­лютных монархий, отдельные положения кальвинизма исполь­зовались представителями консервативной феодальной оппо­зиции, противниками укрепления централизованной государ­ственной власти. Эти дворянские круги, оберегая свои сослов­ные привилегии, апеллировали, в частности, к тезису Ж. Каль­вина о возможности сопротивления магистратов королю в случае попрания им божественных законов, ущемления свобо­ды народа.

§ 3. Политические и правовые идеи Реформации

177

Политические писатели, защищавшие интересы упомянутых дворянско-оппозиционных кругов, получили название монархо-махов (борцов с монархами, тираноборцев). Во второй половине XVI — начале XVII в. довольно широкую известность приоб­рели сочинения Ф. Гетмана «Франко-Галлия», Юния Брута (псевдоним) «Защита против тиранов», Т. Веза «О праве ма­гистратов по отношению к подданным», Дж. Бьюкенена «О царском праве у шотландцев» и др. Своеобразным было кон­кретное содержание каждого из перечисленных трудов. Однако имелось и несколько общий идей, которые так или иначе разрабатывались во всех этих сочинениях.

В них много говорилось о «народе» и от имени «народа». Но под ним подразумевались отнюдь не социальные низы, трудящийся люд, крестьянско-плебейские массы, а собрания сословных представителей, преимущественно же феодальная знать. Вся­чески подчеркивалось, что суверенитет «народа» выше преро­гатив монарха и он не должен быть ограничен волей государя. Последняя связана условиями того договора, который монархи заключают со своими подданными. Только наличие и строгое соблюдение такого договора делают государственность нор­мальной, власть самого государя — законной. Если монарх пре­ступает стоящие над ним законы (посягает на имущество, ь исконные свободы, жизнь подданных), становясь форменным [ тираном, «народ» вправе и обязан низвергнуть его.