До конца 80-х годов ХХ века отечественная школа разного уровня неизменно использовала программы и учебники по литературе, созданные на основе единой версии истории общества и социологически соотнесённой с нею истории искусства, методологически восходящей к марксистско-ленинской периодизации революционных политических событий в мире и в России. Освобождение от этой догматической методологии и схематизма, именовавшегося научной традицией, предоставляли возможность поменять в учебном процессе местами тексты, давно утратившие свою привлекательность для читателя, на явления возвращённой культуры; и это обстоятельство какое-то время примиряло нас с остро ощущающимся ныне дефицитом учебников и программ нового поколения.

Хотя возраст первых попыток по-новому осмыслить культурное и литературное пространство ХХ столетия уже переваливает через рубеж десяти лет (Акимов В.М. Великие и трудные судьбы: Страницы литературной жизни Петрограда-Ленинграда.-Л.: Лениздат, 1990.-67с.; Скобелев, В.П. Слово далёкое и близкое: Народ – герой – жанр: [Очерки по поэтике и истории литературы]. – Самара: Кн. Изд-во, 1991.-278 с.; Голубков, М.М. Утраченные альтернативы: Формирование монистической концепции советской литературы 20-30-х годов./Рос. акад. наук, Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького.-М.: Наследие, 1992.199с.), нельзя утверждать, что концептуальный инфантилизм и наивный эмпиризм себя полностью исчерпали в историко-литературных исследованиях. Единодушны исследователи в утверждении, что «разомкнувшееся в конце ХХ века культурное пространство» создаёт уникальную для историков литературы ситуацию, позволяющую осмыслить художественный феномен отечественной литературы во всём многообразии и сложности этого явления. Но солидарны они только в отрицании прежних вульгаризированных схем (Освобождение от догм. История русской литературы: Состояние и пути изучения: Сб. ст./РАН, Науч. сост. на рус. лит., Институт мировой литературы; Отв. ред. Д.П.Николаев.- М.: Наследие, 1997. Т.1.-308с. Т.2.-214.) и в признании необходимости выработки новой концепции историко-литературного процесса, в основу которой были бы положены «высокозначимые эстетические ресурсы, которые были накоплены в течение века русской литературой, часто и в значительной степени вопреки всем видам оказываемого на неё давления» (С.И.Тимина. Русский ХХ век//Русская литература ХХ века. Школы, направления, методы творческой работы. СПб.: «Logos»; М.: «Высшая школа», 2002.С.7).

Основные проблемы изучения истории русской литературы ХХ века. Границы курса (Внешние и внутренние. Внешние: верхние и нижние.)

Проблема внутренних границ литературы ХХ века будет рассматриваться в связи с характеристиками отдельных периодов.

Проблема границ, соединяющих или разделяющих (для одних – внутренних, для других - внешних) русскую литературу ХХ века от литературы так называемого ближнего зарубежья. Эту проблему нельзя решать, нарушая исторические факты: русская литература только в конце ХХ века получила возможность воссоединиться с зарубежьем ДАЛЬНИМ и отделиться от зарубежья БЛИЖНЕГО. Следовательно, рассмотрение её ВНЕ КОНТЕКСТА БЛИЖНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ – суть более грубая ошибка, чем отсутствие соотнесённости с явлениями дальнего зарубежья.

Литература рубежа веков (Художественная эпоха Серебряного века ) не завершается Октябрём 1917 года, а продолжается в новых условиях, ветвясь при этом на литературу русского андеграунда, советскую и русское зарубежье. Курс русской литературы ХХ века начинается резко: Октябрь 1917 года изменил условия существования литературы, что и вызвало возникновение новых функциональных слоёв: аттестированная литература, андеграунд и зарубежье. Два типа границ: чёткие, непрозрачные и не проницаемые и – проницаемые, протяжённые. Пример непрозрачной границы – верхняя граница литературы периода Великой Отечественной войны.

Литература ХХ века как возвращённая литература.

Понятие «возвращённой» литературы постепенно утрачивает свою привлекательность, в первую очередь, у тех, кто вкладывал в него представление о внешних признаках литературы: т.е. не издававшаяся, не публиковавшаяся, запрещённая до второй половины 80-х годов 20 века в нашей стране. Но ещё в конце 80-х гг. 20 века понятие «возвращённая литература» употреблялось в значении, отражающем наше отношение к сущностным признакам литературы. В этом смысле «возвращённой» литературой оказывалась не только не прочитанная нами, но и поверхностно и догматически истолковываемая. Т.О. к «возвращённой» литературе стали относить перечитываемые по-новому произведения и советской классики, которые некоторые критики преждемременно пытались даже сначала вывести за границы заслуживающего внимания наследия: роман «Мать» А.М.Горького по-новому прочтёт Г.Панфилов, создавший замечательный по своей глубине и актуальности фильм.

«Возвращение» как основной закон истории культуры впервые исследует Тейяр де Шарден в «Феномене человека». Согласно его взгляду на мир всё: предметы материальной и духовной культуры, люди, не только гениальные, но и самые обыкновенные, обречены на две жизни. Первая – короткая. Она подчинена закону убывания времени: заявляющему о себе с первых движений жизни у каждого из нас. Вторая начинается после неизбежного промежутка забвения и подчиняется закону возрастания времени: чем длиннее дистанция, отделяющая человечество от свидетельств его прошлого, тем ценнее кажутся эти свидетельства.

Проблема соцреализма

– одна из актуальнейших историко-литературных и теоретических.

До конца 80-х годов ХХ века она была одной из наиболее привлекательных в советской литературоведческой науке. Правда, исследование её следует признать скорее конъюнктурным и политизированным, чем объективным и, я бы сказала, продуктивным. С конца 80-х годов ХХ века к этой проблеме почти не обращаются с научной целью. Конъюнктурность, присущая прежним исследованиям, посвящённым этим вопросам, и в этот раз сказала своё слово: с конца 80-х эта тема наименее выигрышна. Е.Добренко вообще отказал явлениям соцреализма в праве на эстетическую состоятельность. А между тем только теперь мы получили возможность без оглядки на прошлое и оглядки на политическую цензуру объективно и всесторонне исследовать эту проблему. Желающих мало, а возможности для серьёзного её изучения пока есть.

Во-первых, необходимо помнить, что имя явлению дают не тогда, когда оно РОЖДАЕТСЯ, а тогда, когда это явление становится для нас ЗАМЕТНЫМ и начинает казаться значимым. Популярности термина «социалистический реализм» предшествовала история формирования системы литературно-критических представлений о принципиальных отличиях советского искусства от русского критического реализма. И среди первых определений нового искусства следует, безусловно, назвать то, которое дал в 1923 году в книге «Литература и революция» Л.Д.Троцкий – «СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО».

История ИМЕНИ всегда и короче и уже истории ЯВЛЕНИЯ.

Типологические признаки соцреалистического искусства мы встречаем в литературе 19 века: в произведениях К.Рылеева, Н.А.Некрасова, Н.Г.Чернышевского…И в эстетике русского классицизма.

Роман А.М.Горького «Мать» - система, с которой будут сравнивать произведения первой четверти ХХ века, выясняя степень соответствия их классическому образцу, явившемуся в мир, как водится, раньше ИМЕНИ.

Принципы соцреалистического искусства без труда обнаруживаем и в произведениях, принадлежащих иным художественным системам и эпохам. И в этом случае рельефность признаков резко возрастает. Обратитесь к кинематографии: фильм США «Спасение рядового Района», но самое значительное явление этого типа – «Охотник на оленей» Майкла Чимино.

По странному совпадению действие в фильме начинается на севере Америки, где этнические русские граждане Америки, ходят молиться в православный храм, а охотиться в могучий лес… Там молодые герои фильма живут так, будто знают, что их будущее непременно окажется замечательным, как и их настоящее. Накануне отъезда в армию, а им предстоит война во Вьетнаме, они играют свадьбы, беспечно наслаждаясь щедростью судьбы. В финале они, кто сумел вернуться (а вернуться означает не только избежать смерти, но и преодолеть разрушительную тяжесть того душевного опыта, которым расплачивается война с оставшимися в живых), похоронив доставленное на родину тело товарища, с невероятной остротой ощущают несовместимость двух состояний, которые они переживали вместе: чувства счастья и защищённости – тогда – и утраты, боли, невозможности что-то исправить – сейчас. Герои находятся в том же доме, который в начале фильма был залит огнями, и это единство места усиливает у зрителя впечатление испытываемой ими тяжести. Никакие слова не могли бы его ослабить. Оно преодолевается, когда героиня фильма начинает петь…

Посмотрите этот фильм и попытайтесь себе ответить, только со всей откровенностью, исчерпал ли себя социалистический реализм? С моей точки зрения, факт появления художественных шедевров, типологически сопоставимых по своему гражданственному и даже государственному пафосу с моделью соцреалистического текста, самое убедительное доказательство неисчерпанности ресурсов социалистического реализма. Но условия несвободы, в которые было поставлено советское искусство, оказывали разрушительное влияние на все художественные направления. Все, в том числе и соцреализм.

Этапы изучения курса.

А. Литературная критика и книга Л.Д.Троцкого «Литература и революция», в которой впервые формулитуется новая схема искусства ХХ века и основные признаки «социалистического искусства», идеологические, в первую очередь, и эстетические.

Б. С середины 20-х появляются монографии, посвящённые этой проблеме (Д.Горбов, Е.Никитина, А.Воронский…) К этому времени формируется и в русском зарубежье корпус исследователей, обращающихся к этой проблеме (В первую очередь следует назвать имя М.Слонима, В.Ходасевич, Г.Адамович…)

Не многим удалось избежать излишней политизированности (в среде эмигрантов проявление излишней политизированности получило название «большевикоедство»)– настоящей эпидении ХХ века. В советском литературоведении этот вирус породил вульгарно социологизированный взгляд на природу искусства, вульгарно материалистический, вульгарно атеистический, сохранявшиеся вплоть до второй половины 80-х годов. Из этого вовсе не вытекает, что исследований, не утративших своей не только исторической, но и научной значимости в эти десятилетия не создавалось. Не бывает никогда времён, окрашенных только в чёрные цвета.

После «оттепели» в советской науке появится новое поколение учёных, чьи исследования поэтики, прежде всего художественного наследия 20-х годов, и сегодня представляют самый серьёзный интерес и должны нами учитываться. Назовём только имена: Г.А.Белая, В.П.Скобелев, Е.Б.Скороспелова, Н.И.Великая, Н.Е.Васильева и многие другие.

В. Со второй половины 80-х годов ХХ века начинается новый этап, о продуктивности которого будут судить, между прочим, и по нашей с вами активности и усердию. Методологические проблемы этого периода связаны с освобождением от догматической и вульгарно-материалистической версии природы искусства и возвращением к философскому наследию серебряного века с его широким взглядом на природу творчества (и социальным, и религиозным, и психологическим…)

Проблема внутренних границ – периодизация и структура историко-литературного процесса

1. Границы бывают «прозрачные», проницаемые и непроницаемые, чёткие и размытые… в любом случае требуется их научное обоснование, опирающееся на историко-литературные факты.

2. Характеристика границ обусловлена и соотнесена с характеристикой очерчиваемых ими художественных эпох или периодов. Современная историко-литературная версия опирается на типологию художественных эпох, формулируемую в трудах Н.И.Конрада, Ю.М.Лотмана, Е.Мелетинского, так или иначе переосмыслявших идеи И.Пригожина. В самом упрощённом варианте типология предполагает выявление признаков т.н. СЕРЕДИННЫХ и КРАЙНИХ эпох (Ю.М. Лотман именует их как эпохи «КУЛЬТУРЫ)» и «ВЗРЫВА», эпох, которые в «химически чистом» виде никогда не встречаются в истории. Иногда встречается термин «ПЕРЕХОДНАЯ» эпоха в значении «крайняя». Мне он представляется менее удачным, но он начал употребляться раньше других и потому – «прижился».

Литература

1.Конрад..Н.И..Место..первого..тома..в «Истории всемирной литературы» //ИВЛ: В 9тт. –М., 1983.-Т.1.С.14-20;

2. Бузник В.В. Введение//История русской советской поэзии. 1917-1941. – Л., Наука, 1983.-Т.1.С.3-12;

3. Мелетинский Е. Возникновение и ранние формы словесного искусства//ИВЛ: В 9тт. Т.1. С.23-52;

Лотман Ю.М. Клио на распутье// Наше наследие. 1988.5.С.1-4;

Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.,1992.

Практические занятия №1,2,3,6,7,14.

Бурова С. Литература первых лет Октября: Методические рекомендации по курсу «История русской советской литературы». Тюмень, 1995.

Бурова С. Поэма А.Блока «Двенадцать» в прочтении «следующего поколения»//Бурова С. Советская классика в новом прочтении. Тюмень, 1997.С.8-23 [Более доступен первый вариант этой статьи: Бурова С. Категория «Другого» в поэме А.Блока «Двенадцать»//Русская литература и философская мысль 19-20 вв. Тюмень, 1993.С.124-135].

А. Литература первых лет Октября (крайняя эпоха). Общая характеристика

До конца 80-х годов ХХ века период «Литература первых лет Октября» рассматривался как далеко не самый интересный и небогатый литературными шедеврами, но очень значимый, с точки зрения политических преобразований, отрезок истории. Справедливости ради, следует сказать, что новый взгляд на этот период формируется ещё до волны литературных возвращений. В.В.Бузник в самом начале 80-х высказывает чрезвычайно интересную мысль о способности искусства в определённые периоды за короткий период в сжатом виде повторять основные этапы долгой истории развития художественной мысли: от устной стадии к письменной. Отчасти версия эта позволяла объяснить сравнительно небольшой объём дошедших до нас текстов.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--