Сочинение Характеристика героев по произведению Гашека «ПОХОЖДЕНИЯ БРАВОГО СОЛДАТА ШВЕЙКА ВО ВРЕМЯ МИРОВОЙ ВОЙНЫ» | ЙОЗЕФ ШВЕЙК

Йозеф Швейк — центральный герой произведения. Возраст у него неопределенный, глаза голубые, улыбка мягкая. Йозеф Швейк живет в эпоху деградации Австро-Венгерского государства. Деградация затронула и человеческий разум, и людскую мораль. Перед абсурдом войны, лживой идеологией и почти полной несвободой человеку приходится защищаться своими собственными силами. Поэтому Швейк прикидывается слабоумным, чтобы иметь возможность хотя бы в такой странной форме высказать свой протест, свое неприятие действительности. Сама действительность абсурдна и бессмысленна: выживающий из ума и одряхлевший до маразма император, его двор, оберегаемый министрами, чиновники разветвленного бюрократического аппарата, стукачи и шпионы. Империя трещит по швам, правительство не в состоянии справиться с многочисленными проблемами, оно даже не в состоянии обеспечить свое существование. Огромная армия: тьма-тьмущая генералов от инфантерии, полковников, поручиков — все они, начиная от беспробудного пьяницы фельдкурата Отто Каца до склочника и доносчика Дуба, играют в дурака, работают на войну. Военный статут лишил их элементарного ума и даже угрожает инстинкту самосохранения, так как все, что они делают из обязанности, несет гибель отжившей системе. И всему этому военно-правительственному механизму противостоит Й. Швейк — маленький человек, обыкновенный чех, одетый в австрийский мундир. Создается впечатление, что Швейк лезет вон из кожи, чтобы продемонстрировать свое примерное послушание и преданность императору. Он старательно выполняет все приказы, какими бы нелепыми и бессмысленными они ни были. Тем самым Швейк доводит их до полного абсурда, единственно доступным ему путем раскрывает абсурдность всей системы в целом. Несмотря на верноподданнические высказывания типа «Да здравствует император!», судебно-медицинская комиссия приходит к выводу, что Швейк — сумасшедший. Дезертир или верноподданный, сумасшедший или мудрец, которому противна война, настоящий недоумок или он только притворяется? Гашек нигде не дает ответа на этот вопрос. Его Швейк — рассказчик, своеобразный хроникер определенной эпохи. Швейк имеет автобиографические черты автора романа, к примеру, его склонность к мистификации и игре. В основе этой игры — ироническое отрицание глупости, абсурда войны, беззакония системы и антинародной власти. Свое определение Швейку автор высказал в коротеньком предисловии к роману. Гашек рассуждает про великие эпохи, великих героев наподобие Наполеона или Александра Македонского. Их знают все. Швейк нельзя сравнивать с ними, так как его мало кто знает, вдобавок он сам не знает, каково его место в новой истории, что он в ней значит. Простой, спокойный, Швейк идет своей дорогой, к нему не пристают журналисты, а, между тем, его имя когда-то было на устах всех жителей Чешского королевства. Автор признается в своем уважении к этому скромному человеку: Швейк можно по-настоящему считать великим хотя бы за то, «что он не поджег храм богини в Эфесе, как это сделал глупец Герострат, чтобы попасть в газеты и школьные учебники». Вдобавок ироничный Швейк, приветливый и добрый, никому не делает зла, даже наоборот, несет утешение своей теплой улыбкой. Й. Швейк никогда не ждет помощи от кого-либо, свою судьбу он всегда решает сам. Идиотской монархии, которой не должно быть на свете, Швейк противопоставляет свою волю, упорное нежелание быть похожим на шпика Бретшнейдера, капитана Шнабеля, генерала-инспектора Шварцбурга, полковника Крауз фон Циллергута, кадета Биглера. Герой не желает подчиняться системе, он не хочет сойти с ума, поэтому превращается в недоумка, старательно выполняющего все параграфы и приказы. Однако, приспосабливаясь, он сохраняет свою индивидуальность. Швейк — небезопасный тип. Он постоянно находится под подозрением. За ним следят, его сажают в тюрьму, берут под конвой. Конвоир однажды спрашивает Швейка, не политический ли он, на что Швейк отвечает: «Политический и даже очень». Ему не составляет труда забыть на станции книги, которые нужны для шифровки секретных документов, или попасть в плен к тем же австрийцам только из-за того, что на нем оказывается российская форма. Швейка ничто не выводит из себя, он смирился с ситуацией, приспособился к ней. По мнению чешского исследователя Йозефа Крутворя, Швейк действительно сконструирован как воплощение единой цели — переждать беду, сохранить жизнь, вдобавок — оптимизм. Могучая и жизнеутверждающая сила простоты и выживания проявилась в образе этого героя. В способности выживать при любых условиях — извечная воля человека и человечества. Поэтому национальность Швейка можно считать общечеловеческой. Гашек, по всей вероятности, был прав, когда говорил о том, что его роман о Швейке — это «исторический образ определенной эпохи».