Лирика

    Если розы тихо осыпаются,
    Если звезды меркнут в небесах,
    Об утесы волны разбиваются,
    Гаснет луч зари на облаках, -
    Это смерть - но без борьбы мучительной;
    Эта смерть, пленяя красотой,
    Обещает отдых упоительный -
    Лучший дар природы всеблагой.
    У нее, наставницы божественной,
    Научитесь, люди, умирать,
    Чтоб с улыбкой кроткой и торжественной
    Свой конец безропотно встречать.
    1883
    Вечер
    Горят и блещут, с вышины
    Зарей рассыпанные, розы
    На бледной зелени березы,
    На темном бархате сосны.
    По красной глине с тощим мохом
    Бреду я скользкою тропой;
    Струится вечер надо мной
    Благоуханным, теплым вздохом.
    Поникнув дремлют тростники;
    Сверкает пенистой пучиной,
    Разбито вдребезги плотиной,
    Стекло прозрачное реки.
    Колосья зреющего хлеба
    Глядят с обрыва на меня;
    Там колья ветхого плетня
    Чернеют на лазури неба...
    Уж пламень меркнущего дня
    Бледней, торжественней и тише;
    Он подымается все выше,
    Он охватил своим огнем
    В деревне бедной над холмом
    Две, три соломенные крыши,
    И стадо желтое утят,
    И лужу в колеях дороги,
    И темно-бронзовые ноги
    Толпы играющих ребят...
    И перед смертью кроткий взгляд,
    О день, кидаешь ты с любовью
    На беспредельные поля,
    И, мнится, чьей-то знойной кровью
    Облиты небо и земля...
    Погибший день, ты был ничтожен
    И пуст, и мелочно-тревожен:
    За что ж на тихий твой конец
    Самой природою возложен
    Такой блистательный венец?
    1884
    * * *
    Печальный, мертвый сумрак
    Наполнил комнату: теперь она похожа
    На мрачную, холодную могилу...
    Я заглянул в окно: по-прежнему в тумане
    Возносятся дома, как призраки немые;
    Внизу по улице прохожие бегут,
    И клячи мокрые плетутся в желтом снеге.
    Вот лампа под зеленым абажуром
    На пятом этаже у моего соседа,
    Как и всегда, в обычный час зажглась:
    Я ждал ее, как, может быть, и он
    Порою ждет моей лампады одинокой.
    Протяжный благовест откуда-то уныло
    Издалека доносится ко мне...
    Перо лениво падает из рук...
    В душе — молчанье, сумрак...
    1886
    * * *
    И хочу, но не в силах любить я людей:
    Я чужой среди них: сердцу ближе друзей
    Звезды, небо, холодная, синяя даль,
    И лесов, и пустыни немая печаль...
    Не наскучит мне шуму деревьев внимать,
    В сумрак ночи могу я смотреть до утра
    И о чем-то так сладко, безумно рыдать,
    Словно ветер мне брат, и волна мне сестра,
    И сырая земля мне родимая мать...
    А меж тем не с волной и не с ветром мне жить,
    И мне страшно всю жизнь не любить никого.
    Неужели навек мое сердце мертво?..
    Дай мне силы.
    Господь, моих братьев любить!
    1887
    * * *
    «Христос воскрес» поют во храме;
    Но грустно мне... душа молчит:
    Мир полон кровью и слезами,
    И этот гимн пред алтарями
    Так оскорбительно звучит.
    Когда б Он был меж нас и видел,
    Чего достиг наш славный век,
    Как брата брат возненавидел,
    Как опозорен человек,
    И если б здесь, в блестящем храме «Христос воскрес»
    Он услыхал,
    Какими б горькими слезами
    Перед толпой
    Он зарыдал!
    1887
    * * *
    Как летней засухой сожженная земля
    Тоскует и горит, и жаждою томится,
    Как ждут ночной росы усталые поля,
    — Мой дух к неведомой поэзии стремится.
    Плывет, колышется туманов белый свиток,
    И чем-то мертвенным он застилает даль...
    Головки васильков и бледных маргариток
    Склонила до земли безмолвная печаль.
    Приди ко мне, о ночь, и мысли потуши!
    Мне надо сумрака, мне надо тихой ласки:
    Противен яркий свет очам больной дути.
    Люблю я темные, таинственные сказки...
    Приди, приди, о ночь, и солнце потуши!
    1887
    * * *
    Черные сосны на белый песок
    Кинули странные тени;
    Знойные крылья сложил ветерок,
    Полон задумчивой лени.
    Море чуть дышит... а объятьях волны
    Небо таинственно дремлет;
    И дуновенью святой тишины
    Сердце усталое внемлет.
    1887
    Одиночество
    Поверь мне: - люди не поймут
     Твоей души до дна!..
    Как полон влагою сосуд,
    Она тоской полна.
    Когда ты с другом плачешь, - знай -
     Сумеешь, может быть,
    Лишь две-три капли через край
     Той чаши перелить.
    Но вечно дремлет в тишине
     Вдали от всех друзей, —
    Что там, на дне, на самом дне
     Больной души твоей.
    Чужое сердце — мир чужой, —
     И нет к нему пути!
    В него и любящей душой
     Не можем мы войти.
    И что-то есть, что глубоко
     Горит в твоих глазах,
    И от меня — так далеко, —
     Как звезды—в небесах...
    В своей тюрьме, — в себе самом
     Ты, бедный человек,
    В любви, и в дружбе, и во всем
     Один, один навек!..
    Зимний вечер
    О бледная луна,
    Над бледными полями!
    Какая тишина —
    Над зимними полями!
    О тусклая луна,
    С недобрыми очами...
    Кругом — покой велик.
    К земле тростник поник,
    Нагой, сухой и тощий...
    Луны проклятый лик
    Исполнен злобной мощи.
    К земле поник тростник,
    Больной, сухой и тощий...
    Вороны хриплый крик
    Из голой слышен рощи.
    А в небе — тишина —
    Как в оскверненном храме...
    Какая тишина —
    Над зимними полями!
    Преступная Луна,
    Ты ужасом полна —
    Над яркими снегами!..
    1895
    Дети ночи
    Устремляя наши очи
    На бледнеющий восток,
    Дети скорби, дети ночи,
    Ждем, придет ли наш пророк.
    Мы неведомое чуем
    И. с надеждою в сердцах,
    Умирая, мы тоскуем
    О несозданных мирах.
    Дерзновенны наши речи,
    Но на смерть осуждены
    Слишком ранние предтечи
    Слишком медленной весны.
    Погребенных воскресенье
    И, среди глубокой тьмы,
    Петуха ночное пенье,
    Холод утра — это мы.
    Наши гимны—наши стоны:
    Мы для новой красоты
    Нарушаем все законы,
    Преступаем все черты.
    Мы — соблазн неутоленных,
    Мы — посмешище людей,
    Искра в пепле оскорбленных
    И потухших алтарей.
    Мы — над бездною ступени,
    Дети мрака, солнца ждем,
    Свет увидим и, как тени,
    Мы в лучах его умрем.
    Темный ангел
    О темный ангел одиночества,
     Ты веешь вновь
    И шепчешь вновь свои пророчества:
     «Не верь в любовь.
    Узнал ли голос мой таинственный?
     О милый мой,
    Я — ангел детства, друг единственный.
     Всегда — с тобой.
    Мой взор глубок, хотя не радостен,
     Но не горюй:
    Он будет холоден и сладостен,
     Мой поцелуй.
    Он веет вечною разлукою
    И в тишине Тебя, как мать, я убаюкаю:
     Ко мне, ко мне!
    И совершаются пророчества:
     Темно вокруг.
    О, страшный ангел одиночества,
     Последний друг,
    Полны могильной безмятежностью
     Твои шаги.
    Кого люблю с бессмертной нежностью,
     И те - враги!
    Любовь - вражда
    Мы любим и любви не ценим,
    И жаждем оба новизны,
    Но мы друг другу не изменим.
    Мгновенной прихотью полны.
    Порой, стремясь к свободе прежней,
    Мы думаем, что цепь порвем,
    Но каждый раз все безнадежней
    Мы наше рабство сознаем.
    И не хотим конца предвидеть,
    И не умеем вместе жить, —
    Ни всей душой возненавидеть,
    Ни беспредельно полюбить.
    О, эти вечные упреки!
    О, эта хитрая вражда!
    Тоскуя — оба одиноки,
    Враждуя — близки навсегда.
    В борьбе с тобой изнемогая
    И все ж мучительно любя,
    Я только чувствую, родная,
    Что жизни нет, где нет тебя.
    С каким коварством и обманом
    Всю жизнь друг с другом спор ведем,
    И каждый хочет быть тираном,
    Никто не хочет быть рабом.
    Меж тем, забыться не давая,
    Она растет всегда, везде,
    Как смерть, могучая, слепая
    Любовь, подобная вражде.
    Когда другой сойдет в могилу,
    Тогда поймет один из нас
    Любви божественную силу —
    В тот страшный час, последний час!
    Молчание
    Как часто выразить любовь мою хочу,
    Но ничего сказать я не умею,
    Я только радуюсь, страдаю и молчу:
    Как будто стыдно мне — я говорить не смею.
    И в близости ко мне живой души твоей
    Так все таинственно, так все необычайно,
    — Что слишком страшною божественною тайной
    Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.
    В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,
    И все священное объемлет тишина:
    Пока шумят вверху сверкающие волны,
    Безмолвствует морская глубина.
    De Profundis (Из дневника) ...
    В те дни будет такая скорбь, какой не было от начала творения, которое сотворил Бог, даже доныне, и не будет.
    И если бы Господь нсо- кратил тех дней, то не спаслась бы никакая плоть (Ев. Марка, гл. XIII, 19—20).
    I Усталость
     Мне самого себя не жаль.
    Я принимаю все дары Твои, о, Боже,
    Но кажется порой, что радость, и печаль,
     И жизнь, и смерть — одно и то же.
    Спокойно жить, спокойно умереть —
     Моя последняя отрада.
     Не стоит ни о чем жалеть,
    И ни на что надеяться не надо.
     Ни мук, ни наслаждений нет.
    Обман — свобода, и любовь, и жалость.
     В душе — бесцельной жизни след —
     Одна тяжелая усталость.
    II
    De Profundis
    Из преисподней вопию
    Я, жалом смерти уязвленный:
    Росу небесную Твою
    Пошли в мой дух ожесточенный.
    Люблю я смрад земных утех,
    Когда в устах к Тебе моленья —
    Люблю я зло, люблю я грех,
    Люблю я дерзость преступленья.
    Мой Враг глумится надо мной:
    «Нет Бога: жар молитв бесплоден».
    Паду ли ниц перед Тобой,
    Он молвит: «Встань и будь свободен».
    Бегу ли вновь к Твоей любви, —
    Он искушает, горд и злобен:
    «Дерзай, познанья плод сорви,
    Ты будешь силой мне подобен».
    Спаси, спаси меня! Я жду,
    Я верю, видишь, верю чуду,
    Не замолчу, не отойду,
    И в дверь Твою стучаться буду.
    Во мне горит желаньем кровь,
    Во мне таится семя тленья.
    О, дай мне чистую любовь,
    О, дай мне слезы умиленья,
    И окаянного прости,
    Очисти душу мне страданьем —
    И разум темный просвети
    Ты немерцающим сияньем!
    Двойная бездна
    Не плачь о неземной отчизне
    И помни, — более того,
    Что есть в твоей мгновенной жизни,
    Не будет в смерти ничего.
    И жизнь, как смерть, необычайна...
    Есть в мире здешнем — мир иной.
    Есть ужас тот же, та же тайна —
    И в свете дня, как в тьме ночной.
    И смерть и жизнь— родные бездны:
    Они подобны и равны,
    Друг другу чужды и любезны,
    Одна в другой отражены.
    Одна другую углубляет,
    Как зеркало, а человек
    Их съединяет, разделяет
    Своею волею навек.
    И зло, и благо, — тайна гроба.
    И тайна жизни — два пути —
    Влекут к единой цели оба.
    И все равно, куда идти.
    Будь мудр, — иного нет исхода.
    Кто цепь последнюю расторг,
    Тот знает, что в цепях свобода
    И что в мучении — восторг.
    Ты сам — свой Бог, ты сам свой ближний,
    О, будь же собственным Творцом,
    Будь бездной верхней, бездной нижней,
    Своим началом и концом.
    1901
    * * *
    На те холмы, в леса сосновые,
    Где пахнет горькая полынь,
    Уйти бы в верески лиловые
    Благоухающих пустынь.
    Там безмятежней грусть закатная
    И умиленней тишина,
    Свежее в травах свежесть мятная
    И непорочнее весна.
    А чуть блеснет сквозь хвои сонные,
    Как сквозь ресницы, луч светил, —
    Курятся смолы благовонные,
    Как дым бесчисленных кадил.
    * * *
    Кроткий вечер тихо угасает
    И пред смертью ласкою немой
    На одно мгновенье примиряет
    Небеса с измученной землей.
    В просветленной, трогательной дали,
    Что неясна, как мечты мои, -
    Не печаль, а только след печали,
    Не любовь, а только тень любви.
    И порой в безжизненном молчаньи,
    Как из гроба, веет с высоты
    Мне в лицо холодное дыханье
    Безграничной, мертвой пустоты...
    1887
    * * *
    Покоя, забвенья!.. Уснуть, позабыть
     Тоску и желанья,
    Уснуть - и не видеть, не думать, не жить,
     Уйти от сознанья!
    Но тихо ползут бесконечной чредой
     Пустые мгновенья,
    И маятник мерно стучит надо мной...
     Ни сна, ни забвенья!..
    1887
    Усни
    Уснуть бы мне навек в траве, как в колыбели,
    Как я ребенком спал в те солнечные дни,
     Когда в лучах полуденных звенели
     Веселых жаворонков трели
     И пели мне они:
     "Усни, усни!"
    И крылья пестрых мух с причудливой окраской
    На венчиках цветов дрожали, как огни.
     И шум дерев казался чудной сказкой;
     Мой сон лелея, с тихой лаской
     Баюкали они:
     "Усни, усни!"
    И, убегая вдаль, как волны золотые,
    Давали мне приют в задумчивой тени
     Под кущей верб поля мои родные.
     Склонив колосья наливные,
     Шептали мне они:
     "Усни, усни!"

К-во Просмотров: 5138
Найти или скачать Лирика