Сочинение Поэтический мир В. В. Маяковского

    Вселенная спит,
    положив на лапу
    с клещами звезд огромное ухо.
    В. Маяковский

    Юрий Тынянов утверждал: “Маяковский возобновил поэтический образ, где-то утерянный со времен Державина”. Сопоставив поэзию Державина с поэзией Маяковского, я убедился в правоте этого утверждения. Державин любил раздвигать горизонты чувств поэтическим словом, стремился к масштабности образов. Но я лично более склонен считать, что Маяковский по глобальности охвата, по ощущениям земного шара как одного целого ближе к поэту Уитмену, которого переводил Корней Чуковский. В этом американском поэте, предполагаю, Маяковский черпал свою глобальность.
    Итак, сила, мощь, масштаб лирической личности, отвечающий, как говорила Марина Цветаева о Маяковском, “заказу множества”, определяет важную черту поэтики Маяковского, делает его стиль весьма оригинальным. На первом плане в его стихах всегда гипербола. Лирический герой свободно и непринужденно объясняется с мирозданием, со всей вселенной.
    В ранних стихах он пишет:

    Мир огромив мощью голоса,
    иду — красивый,
     двадцатидвухлетний...

    Эй, вы! Небо!
    Снимите шляпу!
    Я иду!

    И после революции он остается верен выбранной манере:

    И скоро,
    дружбы не тая,
    бью по плечу его я.
    А солнце тоже:
    “Ты да я,
    нас, товарищ, двое!..”

    И даже в конце жизни в последних строках:

    ... в такие вот часы встаешь и говоришь
    векам, истории и мирозданью...

    Революция воспринимается поэтом как преображение мира в космическом масштабе, как перестройка самих основ жизни общества, поворот в историческом пути человечества:

    Мы разливом второго потопа
    перемоем миров города.

    Или еще:

    Довольно жить законом,
     данным Адамом и Евой.
    Клячу истории загоним...

    Марина Цветаева, любившая стихи Пушкина, принимала поэзию Маяковского. Она писала, что он вырастает в своих стихах до масштабов эпических, он сам герой эпоса: “...мне видится либо время, когда все такого росту, шагу, силы, как Маяковский, были, либо время, когда все такими будут. Пока же, во всяком случае, в области чувствования, конечно, Гулливер среди лилипутов, совершенно таких же, только очень маленьких”.
    Гиперболизм, свойственный Маяковскому в раскрытии внутреннего мира лирического героя, его чувств и мыслей, сродни лермонтовскому. Михаил Юрьевич Лермонтов ощущал себя выразителем дум и чувств целого поколения и тоже широко пользовался гиперболическими образами.
    Метафоры Маяковского нередко разворачивались в фантасмагорический сюжет. В “Облаке в штанах” сердце, горящее любовью, полыхает, как огромный пожар, — приезжают пожарные:

    Нагнали каких-то.
    Блестящие!
    В касках!
    Нельзя сапожища!
    Скажите пожарным:
    На сердце горящее лезут в ласках.

    Могучий голос поэта, выступающего от имени многих, масштаб обобщений, истинность и сила чувства рождают у Маяковского высокий стиль, торжественную интонацию оды.