Сон

    Афанасий Фет. Сон
     <Сон поручика Лосева>
     Поэма
    
    
     Nemesis. Muette encore! Elle n'est pas
     des notres: elle appartient aux autres
     aurres puissances.
     Byron. "Manfred"
     * Немезида. Все еще молчит. Она не наша:
     она принадлежит к другим силам.
     Байрон. Манфред (франц.)
     1
    Мне не спалось. Томителен и жгуч
    Был темный воздух, словно в устьях печки.
    Но всё я думал: сколько хочешь мучь
    Бессонница, а не зажгу я свечки.
    Из ставень в стену падал лунный луч,
    В резные прорываяся сердечки
    И шевелясь, как будто ожило
    На люстре всё трехгранное стекло,
     2
    Вся зала. В зале мне пришлось с походу
    Спать в качестве служащего лица.
    Любя в домашних комнатах свободу,
    Хозяин в них не допускал жильца
    И, указав мне залу по отводу,
    Просил ходить с парадного крыльца.
    Я очень рад был этой благодати
    И поместился на складной кровати.
     3
    Не много в Дерпте есть таких домов,
    Где веет жизнью средневековою,
    Как наш. И я, признаться был готов
    Своею даже хвастаться судьбою.
    Не выношу я низких потолков,
    А тут как купол своды надо мною,
    Кольчуги, шлемы, ветхие портреты
    И всякие ожившие предметы.
     4
    Но ко всему привыкнешь. Я привык
    К немного строгой сумрачной картине.
    Хозяин мой, уживчивый старик,
    Жил вдалеке, на новой половине.
    Всё в доме было тихо. Мой денщик
    В передней спал, забыв о господине.
    Я был один. Мне было душно, жарко,
    И стекла люстры разгорались ярко.
     5
    Пора была глухая. Все легли
    Давно на отдых. Улицы пустели.
    Два-три студента под окном прошли
    И "Gaudeamus igitur" пропели,
    Потом опять всё замерло вдали,
    Один лишь я томился на постели.
    Недвижный взор мой, словно очарован,
    К блестящим стеклам люстры был прикован.
     6
    На ратуше в одиннадцатый раз
    Дрогнула медь уклончиво и туго.
    Ночь стала так тиха, что каждый час
    Звучал как голос нового испуга.
    Гляжу на люстру. Свет ее не гас,
    А ярче стал средь радужного круга.
    Круг этот рос в глазах моих - и зала
    Вся пламенем лазурным засияла.
     7
    О ужас! В блеске трепетных лучей
    Всё желтые скелеты шевелятся,
    Без глаз, без щек, без носа, без ушей,
    И скалят зубы, и ко мне толпятся.
    "Прочь, прочь! Не нужно мне таких гостей!
    Ни шагу ближе! Буду защищаться...
    Я вот как вас!" Ударом полновесным
    По призракам махнул я бестелесным.
     8
    Но вот иные лица. Что за взгляд!
    В нем жизни блеск и неподвижность смерти.
    Арапы, трубочисты - и наряд
    Какой-то пестрый, дикий. Что за черти?
    "У нас сегодня праздник, маскарад,Сказал один преловкий,- но, поверьте, Мы вежливы, хотя и беспокоим. Не спится вам, так мы здесь бал устроим.
     9
    Эй! живо там, проклятые! Позвать
    Сюда оркестр, да вынесть фортепьяны.
    Светло и так достаточно". Я глядь
    Вдоль стен под своды: пальмы да бананы!..
    И виноград под ними наклонять
    Стал злак ветвей. По всем углам фонтаны;
    В них радуга и пляшет и смеется.
    Таких балов вам видеть не придется.
     10
    Но я подумал: "Если не умру
    До завтрашнего дня, что может статься,
    То выкину им штуку поутру:
    Пусть будут немцы надо мной смеяться,
    Пусть их смеются, но не по нутру
    Мне с господами этими встречаться,
    И этот бал мне вовсе не потребе-
    Пусть батюшка здесь отпоет молебен".
     11
    Как завопили все: "За что же гнать
    Вы нас хотите? Без того мы нищи!
    Наш бедный клуб! Ужели притеснять
    Нас станете вы в нашем же жилище?"
    -"Дом разве ваш?"- "Да, ночью. Днем мы спать
    Уходим на старинное кладбище.
    Приказывайте,- всё, что вам угодно,
    Мы в точности исполним благородно.
     12
    Хотите славы?- слава затрубит
    Про Лосева поручика повсюду.
    Здоровья?- врач наш так вас закалит,
    Что плюйте и на зной и на простуду.
    Богатства?- вечно кошелек набит
    Ваш будет. Денег натаскаем груду.
    Неси сундук!" Раскрыли - ярче солнца!
    Всё золотые, весом в три червонца.
     13
    "Что, мало, что ли? Эти вороха
    Мы просим вас считать ничтожной платой".
    Смотрю - кой черт? Да что за чепуха?
    А, впрочем, что ж? Они народ богатый.
    Взяло раздумье. Долго ль до греха!
    Ведь соблазнят. Уж род такой проклятый.
    Брать иль не брать? Возьму,- чего я трушу?
    Ведь не контракт, не продаю им душу.
     14
    Так, стало быть, всё это забирать!
    Но от кого я вдруг разбогатею?
    О, что б сказала ты, кого назвать
    При этих грешных помыслах не смею?
    Ты, дней моих минувших благодать,
    Тень, пред которой я благоговею,
    Хотя бы ты мой разум озарила!
    Но ты давно, безгрешная, почила.
     15
    "Вам нужно посоветоваться? что ж,
    И это можно. Мы на всё артисты.
    Нам к ней нельзя, наш брат туда не вхож;
    Там страшно,- ведь и мы не атеисты;
    Зато живых мы ставим не во грош.
    Вы, например, кажись, не больно чисты.
    Мы вам покажем то, что видим сами,
    Хоть с ужасом, духовными очами".
     16
    "Вон, вон отсюда!" - крикнул старший. Вдруг
    Исчезли все, юркнув в одно мгновенье,
    И до меня донесся светлый звук,
    Как утреннего жаворонка пенье,
    Да шорох шелка. Ты ли это, друг?
    Постой, прости невольное смущенье!
    Всё это сон, какой-то бред напрасный.
    Так, так, я сплю и вижу сон прекрасный!
     17
    О нет, не сон и не обман пустой!
    Ты воскресила сердца злую муку.
    Как ты бледна, как лик печален твой!
    И мне она, подняв тихонько руку,
    "Утишь порыв души твоей больной", -
    Сказала кротко. Сладостному звуку
    Ее речей внимая с умиленьем,
    Пред светлым весь я трепетал виденьем.
     18
    "Мой путь окончен. Ты еще живешь,
    Еще любви в груди твоей так много,
    Но если смело, честно ты пойдешь,
    Еще светла перед тобой дорога.
    Тоской о прошлом только ты убьешь
    Те силы, что даны тебе от бога.
    Бесплотный дух, к земному не ревнуя,
    Не для себя уже тебя люблю я.
     19
    Ты помнишь ли на юге тень ветвей
    И свет пруда, подобный блеску стали,
    Беседку, стол, скамью в конце аллей?..
    Цветущих лип вершины трепетали,
    Ты мне читал "Онегина". Смелей
    Дышала грудь твоя, глаза блистали.
    Полудитя, сестра моя влетела,
    Как бабочка, и рядом с нами села.
     20
    "А счастье было,- говорил пт,-
    Возможно так и близко". Ты ответил Ему едва заметным вздохом. Нет! Нет, никогда твой взор так не был светел. И по щеке у Вари свежий след Слезы прошел. Но ты - ты не заметил... Да! счастья было в этот миг так много, Что страшно больше и просить у бога.
     21
    С какой тоской боролась жизнь моя
    Со дня разлуки - от тебя не скрою.
    Перед кончиной лишь узнала я,
    Как нежно ты любим моей сестрою.
    В безвестной грусти слезы затая,
    Она томится робкою душою.
    Но час настал. Ее ты скоро встретишь -
    И в этот раз, поверь, уже заметишь.
     22
    А этого,- и нежный звук речей,
    Я слышу, перешел в оттенок стгий,-
    Хоть собственную душу пожалей И грешного сокровища не трогай, Уйди от них - и не забудь: смелей Ступай вперед открытою дорогой. Прощай, прощай!"- И вкруг моей постели Опять толпой запрыгали, запели.
     23
    Проворно каждый подбежит и мне
    Трескучих звезд в лицо пригоршню бросит.
    Как мелкий иней светятся оне,
    Колеблются - и ветер их разносит.
    Но бросят горсть - и я опять в огне,
    И нет конца, никто их не упросит.
    Шумят, хохочут, едкой злобы полны,
    И зашатались сами, словно волны.
     24
    Вот приутихли. Но во мглу понес
    Челнок меня, и стала мучить качка.
    И вижу я: с любовью лижет нос
    Мне белая какая-то собачка.
    Уж тут не помню. Утро занялось,
    И говорят, что у меня горячка
    Была дней шесть. Оправившись помалу,
    Я съехал - и чертям оставил залу.
     1856