Чем отличается фрагмента летописи от произведения поэта :событиями героями ?                                                                                                                                           Песнь о веще...

Чем отличается фрагмента летописи от произведения поэта :событиями героями ?                                                                                                                                           Песнь о вещем Олеге Как ныне сбирается вещий Олег       Отмстить неразумным хозарам,[2] Их селы и нивы за буйный набег       Обрек он мечам и пожарам; С дружиной своей, в цареградской броне, Князь по полю едет на верном коне. Из темного леса навстречу ему       Идет вдохновенный кудесник, Покорный Перуну старик одному,       Заветов грядущего вестник, В мольбах и гаданьях проведший весь век. И к мудрому старцу подъехал Олег. «Скажи мне, кудесник, любимец богов,       Что сбудется в жизни со мною? И скоро ль, на радость соседей-врагов,       Могильной засыплюсь землею? Открой мне всю правду, не бойся меня: В награду любого возьмешь ты коня». «Волхвы не боятся могучих владык,       А княжеский дар им не нужен; Правдив и свободен их вещий язык       И с волей небесною дружен. Грядущие годы таятся во мгле; Но вижу твой жребий на светлом челе. Запомни же ныне ты слово мое:       Воителю слава — отрада; Победой прославлено имя твое;       Твой щит на вратах Цареграда;[3] И волны и суша покорны тебе; Завидует недруг столь дивной судьбе. И синего моря обманчивый вал       В часы роковой непогоды, И пращ, и стрела, и лукавый кинжал       Щадят победителя годы... Под грозной броней ты не ведаешь ран; Незримый хранитель могущему дан. Твой конь не боится опасных трудов;       Он, чуя господскую волю, То смирный стоит под стрелами врагов,       То мчится по бранному полю. И холод и сеча ему ничего... Но примешь ты смерть от коня своего». Олег усмехнулся — однако чело       И взор омрачилися думой. В молчаньи, рукой опершись на седло,       С коня он слезает, угрюмый; И верного друга прощальной рукой И гладит и треплет по шее крутой. «Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,       Расстаться настало нам время; Теперь отдыхай! уж не ступит нога       В твое позлащенное стремя. Прощай, утешайся — да помни меня. Вы, отроки-други, возьмите коня, Покройте попоной, мохнатым ковром;       В мой луг под уздцы отведите; Купайте; кормите отборным зерном;       Водой ключевою поите». И отроки тотчас с конем отошли, А князю другого коня подвели. Пирует с дружиною вещий Олег       При звоне веселом стакана. И кудри их белы, как утренний снег       Над славной главою кургана... Они поминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они... «А где мой товарищ? — промолвил Олег, —       Скажите, где конь мой ретивый? Здоров ли? все так же ль легок его бег?       Все тот же ль он бурный, игривый?» И внемлет ответу: на холме крутом Давно уж почил непробудным он сном. Могучий Олег головою поник       И думает: «Что же гаданье? Кудесник, ты лживый, безумный старик!       Презреть бы твое предсказанье! Мой конь и доныне носил бы меня». И хочет увидеть он кости коня. Вот едет могучий Олег со двора,       С ним Игорь и старые гости,[4] И видят — на холме, у брега Днепра,       Лежат благородные кости; Их моют дожди, засыпает их пыль, И ветер волнует над ними ковыль. Князь тихо на череп коня наступил       И молвил: «Спи, друг одинокой! Твой старый хозяин тебя пережил:       На тризне, уже недалекой, Не ты под секирой ковыль обагришь И жаркою кровью мой прах напоишь! Так вот где таилась погибель моя!       Мне смертию кость угрожала!» Из мертвой главы гробовая змия,       Шипя, между тем выползала; Как черная лента, вкруг ног обвилась, И вскрикнул внезапно ужаленный князь. Ковши круговые, запенясь, шипят       На тризне плачевной Олега; Князь Игорь и Ольга на холме сидят;[5]       Дружина пирует у брега; Бойцы поминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они.